Убежать бы, пока Виэльди ее не увидел и не сравнил с незнакомкой, красивой, как богиня! Нужно прямо сейчас зайти обратно в дом или, наоборот, уйти подальше отсюда, не топтаться у входа, да только ноги не слушаются, будто приросли к земле, а еще она не может оторвать взгляда от брата и таинственной гостьи.
Все, теперь поздно! Виэльди заметил Данеску и двинулся к ней, а незнакомка, позволив одному из талмеридов увести своего коня, осталась поодаль.
– Отец уже вернулся? – спросил брат, когда подошел.
– Н-нет пока, – она отступила на шаг. – То есть он сначала вернулся, а потом снова уехал с одним из разъездов. Что-то у них там случилось…
– Плохо… Она к отцу пожаловала, – Виэльди нахмурился и кивнул на чужачку, которая по-прежнему не двигалась с места и озиралась вокруг. – Зная каудихо, он может и на ночь, и на две в степи остаться, никому не сказав. Придется мне самому с ней возиться. По крайней мере спросить, с чем приехала.
…Нет! Не надо с ней возиться! Приехала – вот и пусть стоит там, где стоит, и ждет отца! А не нравится, пусть убирается туда, откуда явилась!
– Кто она?
– Джефранка, княжна Адальгара.
…Лед вершин и глубин! Она еще и княжна…
– Красивая, как богиня… – выдохнула Данеска.
– Скорее, как статуя изо льда, – губы Виэльди дрогнули в мимолетной усмешке.
– Изо льда?
– В Империи зимой делают такие, – пояснил он. – Еще насмотришься.
– Не напоминай об этом!
Пальцы Виэльди скользнули по ее руке и задержались на запястье.
– Извини. Я бы рад не напоминать, да сам все время помню…
– Ладно, – она высвободила руку. – Надо где-нибудь разместить эту… княжну. Не может же она так и стоять посреди двора. Я отведу ее в круглую комнату.
– Да. Спасибо. А потом пригласи ко мне. Попробую выяснить, чего она хочет: может, сам смогу помочь, не придется дожидаться отца.
* * *
До чего неуютно здесь стоять и стыдно, хотя ничего плохого она не сделала и даже унизиться не успела! Время от времени мимо сновали рабы – от господ их отличали короткие волосы и отсутствие оружия. Они разглядывали Джефранку с неприкрытым любопытством, оценивающими взглядами, отчего делалось вовсе не по себе – словно ее выставили на продажу. Хотя если подумать, так и есть, просто выставил ее не кто-то, а она сама, причем для единственного покупателя.
Сопровождавшие Джефранку степняки оставили ее поодаль от странного круглого дома: один из них забрал и куда-то повел коня, второй умчался обратно в степь, а третий, который со шрамом, бросил «я сейчас» и двинулся к жилью. Там, у входа, стояла девушка в чудной одежде; впрочем, у талмеридов все чудное – от домов до традиций. Взять хотя бы это их деление на кланы и то, что каудихо выбирается на собрании старейшин, а не становится им по наследству. Хотя, может, это собрание – лишь дань старине, ведь неспроста уже которое поколение правящий клан не менялся.
Девушка смотрела на Джефранку так, как смотрят на диковинное животное, и это было еще неприятнее, чем любопытство рабов. Благо, скоро она перевела взгляд на своего соплеменника. О чем они говорили, Джефранка не слышала, но спустя короткое время незнакомка подошла к ней и с улыбкой сказала:
– Добро пожаловать в Талмериду, княжна. Я Данеска Каммейра, дочь каудихо. Его сейчас нет, но если ты готова ждать, позволь пригласить тебя в дом.
Что ж, зря она надеялась, что все решится быстро. А ведь знала, что степняки вечно где-то в разъездах. Например, бунты против Империи подавляют, сволочи!
– Спасибо… – Интересно, есть какое-то название для дочери каудихо, или можно звать ее просто по имени? – Я готова ждать сколько угодно. Но, может, ты знаешь, когда он вернется?
– Не знаю, но думаю, что завтра, – ответила Данеска. – А пока я отведу тебя в комнату, где ты сможешь отдохнуть, – она приглашающим жестом указала на вход.
Внутри дом выглядел еще непривычнее, чем снаружи: никакого второго этажа здесь не было, просто тянулся длинный коридор, выложенный большими кирпичами цвета охры. Вдоль него виднелись арочные проходы, ведущие или в другие части жилища, или в отдельные комнаты. Когда глаза привыкли к полумраку, Джефранка разглядела на стенах узорчатые полотна, сплетенные из разноцветных лент и шнурков с нанизанными на них крупными бусинами. Факелов здесь не было, зато под потолком покачивались масляные лампы, льющие мягкий желтый свет.
Оказалось, что в доме талмериды ходят босиком. Неужели ноги не мерзнут? Джефранка чуть не прошла по коридору в обуви: хорошо, что вовремя увидела, как дочь каудихо скинула расшитые бисером ботинки, и последовала ее примеру.
Нет, пол не был холодным: наверное, потому что он из кирпича, а не камня, к тому же укрыт шерстяным тканевым ковром.
Данеска повела ее в одну из арок и дальше – к тонкой деревянной двери. По дороге поманила за собой бледную девушку с коротко обрезанными русыми волосами, и та распахнула дверь, пропуская Джефранку и дочь каудихо вперед.
Комната оказалась круглой и светлой. Золотисто-красные лучи заката струились сквозь одно из трех слюдяных окон, перекрещивались на цветастом ковре, падали на разбросанные вдоль стен подушки и валики.
– Ну, вот… – Данеска обвела рукой помещение, затем кивнула на рабыню. – Это Мириша, она станет тебе прислуживать. Очага здесь нет, как видишь, поэтому если ночью станет холодно, скажи, и она принесет жаровню. Да, и ложе она для тебя тоже приготовит.
– Благодарю… – Джефранка прикинула, что останется от платья, если придется в нем спать. Пожалуй, на ночь стоит переодеться в ту бедняцкую одежду, в которой шла за караваном. – Некоторые мои вещи осталась в вещевом мешке. Он был приторочен к седлу, но коня увели, и я не знаю, куда.
– Ничего страшного, – улыбнулась Данеска. – Найдем и принесем. Мириша, поможешь?
– Конечно, – воскликнула рабыня и умчалась.
* * *
Выходит, эта княжна еще и кучу одежды с собой притащила?! Словно рассчитывает остаться дольше, чем на одну ночь. При этом ведет себя так, будто делает великое одолжение – даже не улыбнулась ни разу, а лицо надменное, как у царицы, взирающей на рабыню. Тьфу! Такая наглость, учитывая, что она всего лишь незваная гостья!
Завтра, если отец не явится, ее ко всему прочему еще и как-то развлекать придется. До безумия не хочется, но Данеска – дочь каудихо, а значит, должна.
Прав был Виэльди: адальгарская княжна – ледяная статуя. Жаль, что такая красивая.
Виэльди… Он хотел узнать, зачем она здесь. Может, сказать ему, будто гостья не желает с ним разговаривать? Увы, нельзя… Если обман вскроется, Данеске будет слишком стыдно. Нет, не за сам обман…
…Ну же, признайся хотя бы себе!
За свою ревность.
Она не имеет права ревновать, да и повода вообще-то нет, а в груди все равно ворочается мерзкое позорное чувство.
– Княжна, мой брат хочет узнать, с чем ты приехала. Возможно, он сумеет помочь, тогда не придется ждать каудихо. Я могу отвести тебя к нему, а Мириша за это время приготовит комнату.
Она шагнула вперед и вытянула ладонь, собираясь коснуться локтя гостьи и повести ее к выходу, но та отпрянула. Данеске почудилось, или в ее глазах мелькнули страх и растерянность?
– Это… приказ? – спросила княжна.
– Нет. Если не желаешь идти, никто не заставляет, – кажется, ей не удалось скрыть облегчение – оно прозвучало в голосе.
– Дело не в моих желаниях. Просто ответить на мой вопрос сможет только каудихо.
– Хорошо.
…Даже очень хорошо, и даже лгать не пришлось.
– Тогда спокойной ночи, княжна. Мириша о тебе позаботится.
Данеска выдавила улыбку и вышла за дверь.
* * *
На непривычном ложе из шкур и шерстяных одеял спалось плохо, несмотря на усталость, и Джефранка провела ночь в липкой полудреме. То и дело просыпалась и снова тонула в несвязных и довольно противных сновидениях, пока наконец не открыла глаза окончательно.
