Литмир - Электронная Библиотека

Часть

I

Глава 1

Повеяло горечью, дым защипал ноздри, и Данеска с наслаждением втянула терпкий запах: безлюдье степи наконец закончилось – впереди ждал праздник!

Она спрыгнула с Красногривого. Влажная по утру трава тут же намочила шаровары от щиколоток и до колен, промозглая белая дымка коснулась обнаженных, увитых браслетами рук, пробралась под одежду и заставила поежиться.

Скорей бы согреться! Помчаться к костру, жару, людям, услышать барабаны и песни!

Увы, рано. Нужные бусины еще не вплетены в волосы.

Данеска отвязала от седла овчину, бросила на траву и, усевшись сверху, достала из поясной сумки три мешочка с заранее приготовленными бусинами: багряными, рыжими с алыми крапинками и красными с желтыми разводами. Сочетание этих цветов каждому скажет, что сегодня она готова стать небесной женой тому, кто победит в состязаниях. Если, конечно, он сумеет ее догнать и если выберет среди других таких же «готовых».

…Конечно, выберет. Должен выбрать.

Вообще-то послания куда удобнее вплетать дома, а не посреди поля, но из дома Данеска, можно сказать, сбежала. Повезло, что отец задержался то ли на дальних выгонах, то ли в очередном карательном набеге, и на празднике его не будет. А от подслеповатой второй матери удалось улизнуть без труда. Конечно, та будет волноваться, обнаружив пропажу, еще и обидится, но ничего: Данеска придумает, как ее умилостивить. Сегодняшние день и ночь слишком важны, чтобы оглядываться на тревоги доброй няньки, ведь это – последняя возможность не выйти замуж за наследника Империи, не уехать в чужие холодные земли. Говорят, там и люди столь же холодные… Но если все получится, если Данеска станет небесной женой и сумеет зачать дитя-несущее-удачу, то никогда не узнает этого наверняка. Даже отец, глава клана Каммейра и всех талмеридов, не заставит ее выйти замуж за проклятого имперца – воля духов и Спящего Ворона превыше воли людей.

Наконец мешочки опустели, и Данеска встряхнула головой. Десятки косичек разметались по плечам, стеклянные и глиняные бусины глухо ударились друг о друга, звякнули тяжелые золотые серьги. Жаль, она не может посмотреть на себя со стороны. Яркие, как брызги крови, бусины наверняка красиво алеют в черных прядях, а солнечный металл сверкает, подобно настоящему солнцу!

Данеска подобрала шкуру, снова приторочила к седлу и, вспрыгнув на коня, помчалась на восход – туда, откуда доносилась дымная горечь и полз сизый чад, смешиваясь с утренним маревом.

* * *

Виэльди добрался до небесного круга ближе к полудню и помедлил, прежде чем переступить черту. Сердце заколотилось, по телу пробежала дрожь радости и предвкушения. Наконец-то он на родине! Да еще и прямиком к Празднику-Середины-Лета явился: даже домой не стал заезжать, переоделся посреди степи в некогда привычную одежду – широкие штаны и короткую рубаху без рукавов.

Давно он здесь не был… Семь лет прошло. Пять из них – в горах вместе с такими же, как он, юнцами под началом суровых наставников, непревзойденных мастеров войны. Скучать тогда не приходилось – на сон и то времени не хватало. Зато следующие два года, проведенные в дождливой Империи, выдались такими же серыми, как стены столичных домов и глаза местных жителей.

Имперцы вообще были странными людьми: говорили много – и ни о чем, улыбались, хотя пылали от гнева, и наоборот – изображали негодование, на деле радуясь. Особенно женщины. Прошло не меньше полугода, прежде чем Виэльди научился понимать местных, но, главное, научился, ведь именно для этого его отправляли в Империю. Даже их женщины в конце концов стали понятны и – неинтересны. Слишком холодны, слишком усердно изображают смущение, хотя уже лежат, обнаженные, на ложе. Неудивительно, что многие из тамошних мужчин предпочитают ходить к подругам-за-деньги. Тоже странный обычай. Нормальный мужчина и воин и так, без предварительного договора отблагодарит ночную избранницу щедрым даром, если она, конечно, не жена или дочь врага, взятая в бою.

Виэльди оставил меч и лук возле выложенной камнями границы – взять их можно будет только на время состязаний, – привязал коня к одному из торчащих здесь же кольев и, наконец, вступил в круг. Теперь он стал «видим» для людей, и некоторые косились на него с любопытством: конечно, не узнавали. Да и он никого не узнавал, но называть свое имя или спрашивать об именах других на празднике запрещено.

Он двинулся к середине круга, и с каждым шагом неистовство праздника ощущалось все сильнее, пока не захлестнуло с головой. Трещали костры, били барабаны, а запахи дыма и мяса щекотали ноздри. Смеялись, голосили люди, несколько мужчин кружились вокруг своей оси, одновременно вращая в руках палки – игра такая. Женщины наблюдали, хлопая в ладоши, и то подбадривали, то подначивали.

– Смотри в костер не улети!

– Эй, высокий, а я за тебя!

У трех дев в волосах сверкали красные и рыжие бусины. Если Виэльди победит в состязаниях, одна из красавиц достанется ему, и это будет хорошим знаком: в добрый час он вернулся на родину.

Виэльди рассмеялся и запрокинул голову: солнце почти в зените. Верховный жрец вот-вот рассечет горло быка, соберет кровь в глубокую чашу, окропит алтарь, потом семь раз ударит по круглой медной пластине, подвешенной на перекладине – и начнутся воинские игры. Скачки, стрельба из лука и бои на мечах. Семерых, кто в них победит, ждет следующее и последнее испытание: укротить жеребцов, попривыкших к людям, но еще не объезженных. Это уже там, за пределами круга. Первый, вымотавший своего и вернувшийся, получит в награду одну из небесных жен – если сумеет взять.

* * *

Данеска вглядывалась в раскрашенную закатными лучами степь. Вплетенные в венок пушистые травы колыхались от ветра и то щекотали лицо, то лезли в глаза: приходилось щуриться и тереть веки. Ни один из наездников еще не показался на горизонте. Долго ли она выдержит тревожное ожидание?

Тело напряжено, сердце готово выскочить из груди, кровь бурлит от испуга и сладкого томления. Красногривый, чуя нетерпение хозяйки, пляшет под нею, роет копытами землю, вот-вот готовый сорваться в галоп.

Кем же будет победитель? Одним из трех знакомых, принадлежащих к другим кланам? Эти, вероятно, погонятся за ней: мало кто откажется от дочери каудихо. А вот Саторо из рода Каммейра ее вряд ли выберет: хоть и очень дальний родич, но все же… Есть еще три незнакомца: насчет них не угадаешь. Остается надеяться, что она красивее двух своих подруг и, кажется, они это понимают, ибо поглядывают с ревностью. Естественно, ведь не познавшая мужчину дева лишь единожды может вплести в косы нужные бусины и, если повезет, стать небесной женой. Если повезет еще больше, то зачать дитя-несущее-удачу и всю дальнейшую жизнь провести в почете и достатке: для каждого из талмеридов честь и долг – помогать ей, защищать и одаривать. Поэтому среди ждущих-победителя зачастую оказываются дочери бедных скотоводов, и поэтому на Данеску многие смотрят с удивлением: не понимают, ей-то зачем это надо. Конечно, откуда им знать, что Андио Каммейра, их каудихо, решил отдать единственную дочь имперцу?!

В далекой золотистой дымке появился силуэт наездника. Конь под ним строптиво вскидывал копыта, порывался встать на дыбы, но все же слушался. Жаль, отсюда не разглядеть, кто это.

Данеска напряглась еще сильнее, до дрожи в руках и ногах. Это неправильно. Надо расслабиться. Вдох. Выдох. Расслабиться.

Всадник приблизился. Молодой, статный, сильный и – незнакомый! Послал улыбку и горящий взгляд не ей, а Линарке. Проклятье! Неужели все зря: и ее побег, и неминуемый гнев отца, и обида второй матери? Вроде Данеска мысленно готовилась и к такой возможности, а все равно веки обожгли злые слезы.

Незнакомец ворвался в круг, и в это время вдали показался следующий наездник, один из знакомцев: если бы он был первым, то выбрал ее! Увы, он опоздал…

1
{"b":"602711","o":1}