- Ты понимаешь, - спросил он меня, - что теперь тебе придется взять Анну в жены, а твоего товарища мы принесем в жертву Ктулху или еще какой-нибудь Морской Хуйне, просто чтобы улов хороший был, такие уж у нас традиции.

- А почему я не могу жениться на Анне? - спросил мой товарищ товарища Капитана.

- Потому что Анне понравился он, а не ты, - ответил ему товарищ Капитана, и Капитан согласно кивнул.

- Я могу чистить ваши туалеты! - закричал мой друг. - Я готов пожизненно расплачиваться очком!

- Прощай, Афанасий, - сказал я ему. - Не унижайся, рыбаки злопамятны и не знают жалости к чужакам точно так же, как мы не знали жалости к ним. Зачем мы заставили Анну выучить весь английский язык за одну ночь, дребезжа бензопилой над ее затылком?! Почему наше сердце не дрогнуло, когда она просила не заставлять ее менять фамилию, со слезами на глазах просила! Видели ли мы в ней живого человека, когда, накурившись, забыли ее в депривационной камере на весь уик-энд?! Нет, друг мой, кто-то должен смыть своей кровью эти грехи с нашей совести. А кто-то - ограничиться искренним раскаиванием.

- Хорошо, - мой мужественный друг нашел в себе силы смириться с таким поворотом судьбы, - я согласен стать вашим козлом отпущения. Меня даже устраивает такой жребий, это достойное завершение моей бессмысленной жизни. Однако перед смертью я хотел бы поведать вам тайну, которую пронес с собой через всю жизнь. Мне уже восемьдесят, но когда-то и я был обычным четырнадцатилетним пацаном, как и мой товарищ, - тут Афанасий кивнул на меня. - В то золотое время не было ни железных дорог, ни астрологии, ни секса, ни Тоналя, ни Нагваля. Мы с семьей жили в небольшой деревушке. В деревушке жили одни девушки и бабушки, изредка - дедушки и прадедушки. С утра они жарили оладушки, днем делали игрушки, ночью спали на раскладушке. Я прятался под подушку и считал себя кошкой, но понарошку. Кстати, отличные бошки!

- Долго еще? - спросили рыбаки.

- Ладно, - сказал Афанасий, - еще немножко осталось. То есть я могу вам бесконечно рассказывать, как я к этому пришел, но это история всей моей жизни, а суть там в том, что священный знак "Ом" это архаичный вариант уравнения 3=1/0.

- Вот как, - сказали рыбаки и утопили Афанасия в бочке с водой во славу Дагона. Меня же - женили на Анне. Я был совсем мальчишка, а на Анне клейма было негде ставить, ей уже исполнилось 16, она прошла все уровни астральной наёбки, тайно от всех придумала эту вселенную и управляет всем происходящим прямо сейчас. Так вот, у Анны была школьная подруга, имя которой она никак не может вспомнить, и это очень досадно. Я рассказал эту историю Ярослову, и он посоветовал мне обратиться к вам. Вы единственный, кто может докопаться, как звали ту подружку моей жены на самом деле.

- Вы ошибаетесь. Я не стану этим заниматься. Ничем не могу вам помочь.

- Что ж, извините, что украл ваше время. В конце концов, какая разница, как ее звали. Если бы ваше расследование увенчалось успехом, мне пришлось бы сдержать свое слово и позволить вам трахнуть Анну, всех моих дочерей, подарить дом в деревне и кило гашиша. А я человек жадный. Анна, дочки и дом в деревне - хуй с ними, но за кило гашиша я б вас точно убил. Труп в целлофан и в речку. Но вы отказались помочь мне, и моя совесть чиста, спасибо вам.

- Не за что, друг мой, не за что. Готов выслушать любые ваши беспонтовые предложения.

- Их не будет. Я выйду за порог вашего дома и растаю, так как у меня не осталось больше желаний. Последним моим желанием было помочь жене вспомнить, как зовут ее школьную подругу, теперь это желание исчезло. Прощайте!

- Прощайте. Сколько до конца перемены?

- Минут пять.

- К Шиве на пару?

- К кому же еще.

- Ом нама Шивайя!

- В натуре.

Ярослов, что это за шкет ко мне приходил?

- Сынишка мой.

- Сколько ему?

- Десять.

- Хитрый лис вырастет.

- Уже вырос, походу.

- Телеги у него безумные какие-то. Про жену-рыбачку что-то рассказывал, но я почти все прослушал - накурился в сопли, понимаешь, завтыкал двадцать третьим глазом* в какую-то порнотрансляцию, суть которой сводилась к тому, что босс наказывает секретаршу анально за то, что кофе без ЛСД принесла, а лисенок твой все про рыбаков, да про море, про паруса и дальние странствия... Очень романтически настроенный ребенок...

(*гашишковидная железа)

Чтобы убиться в мясо в течение часа, не надо быть асом - достаточно пару напасов хорошего ганджубаса, полсе чего все ясно - и представители шестой расы, и почему менты пидарасы, и даже инертность народной массы - все это в кассу и не вызывает гримасы ужаса или экстаза. Напрасно твердят пердуны седовласые, что решение принято единогласно - результат подтасован, и это прекрасно. Не отдано ни одного голоса, призрак русалочки счастлив. А я делаю еще пару напасов.

И как же тебя зовут? - спросил я сынишку Ярослова.

- Я согласился тут родиться при условии, что меня никак не будут называть, - ответил он, - но тут, по-моему, вообще всем похуй на договоренности, никто их не соблюдает, сплошное кидалово. Называют как хотят - там, откуда я родом, за такое сразу в морду. Попробуй назови кого-нибудь на улице или попробуй назови улицу - тебе вмиг всю эту дурь из башки выбьют. Но в разговорах с вами мне приходится называть башку - башкой, а разговоры - разговорами, потому что здесь все вверх тормашками, тебя даже и не подумают понять, пока ты не назовешь хоть что-нибудь для затравки.

- Ты хитрый лисенок.

- Ну вот, начинается.

- У тебя есть план?

- А как же - я планирую потратить всю свою жизнь на изучение названий реальности и научного взгляда на то, как ее правильно назвать. В какой-то момент до моего сознания дойдет что-нибудь, и я поделюсь с миром очередной комбинацией осмысленных названий.

- Я другой план имел в виду.

- Я понял, просто захотелось ответить не в тему. Есть ли у меня план, спрашиваете вы? У меня есть целых два плана - вот кусочек гашиша из средней азии, а вот какие-то миксы богопротивные....

- Химия?

- Она самая.

- Изучай химию. Пригодится в жизни.

- Оставьте свои советы при себе, тоже пригодится.

- Ты чего такой борзый, пацан?

- Чувак, ты меня достал уже просто. Какой я тебе "пацан"?! Попридержи язык и увидишь, что нет ни тебя, ни меня, или что ты это я, и вопросы у тебя иссякнут. Или у меня. Я забью, а ты - кури молча.

Мне бывает жутко, когда сажусь в маршрутку, или когда мишутка пытается сказать шутку. Я представил на минутку, что живу в собачьей будке - еда в лотке, к запахам чуткий, с Луной накоротке, шерсть вместо куртки, если иду, то на поводке, мои повадки - охота, утки, хозяева - ублюдки, бросают меня в воду с лодки, и не могут смотреть без улыбки на то, как я совершаю ошибки при ловле рыбки, а сами пьют водку и курят самокрутки. Представив все это четко, повторюсь, на минутку, я дунул еще чутка, погладил кошке грудку*, и всю следующую минутку представлял себя кошкой - еда три раза в сутки, при еде не поспишь, работать - дудки, кто работает - проститутки, лучше лежать в закутке и на все попытки тебя выманить отвечать коротко или вообще не отвечать. Мяукать или молчать, нет выбора в этом вопросе, и если вас кто-нибудь спросит что-нибудь сдобренное вопросительной интонацией, типа не хотите ли вы сексом заняться, советую не отказываться, а соглашаться, ведь неизвестно когда еще случай представится поебаться, ведь можно не успеть и успеть, т.е. представиться - прямо во время мастурбации к праотцам отправиться. А люди рады стараться пополнять генофонд нации, если избежали кастрации или получили приказ по рации, ну или смутные вибрации не позволяют отказаться и приходится раздеваться, подобные акции не подразумевают оваций или прекращения медитации. Вкратце - можно сломаться если не трахаться. Так-то, братцы! Я начинаю раздваиваться и представлять себя уже человеком, реальность со вздохом подстраивается под мои представления, кошка подмигивает мне левым веком, я беру ее на колени. Дальше мне продолжать лень, и я доверяю лени.