Самсонов вошел в «раж» и как-то зло чертыхнулся.

– Да ты не расстраивайся, прорвемся, – добродушный голос друга смягчил настрой.

– Потом придумают другой стандарт, денег напечатают как всегда или нули допишут – помнишь, курсовые? Как подгоняли? Зубы у шестерни расчетные не совпадут – так просто, рукой на чертеже дорисуешь. И внешне – всё гладко. Только проректор тогда раскусил, да мне трояк влепил, еще пожалел. Мол, радуйся, что не тот факультет – не машиностроительный, а то… – он почесал затылок. – Кстати, общепринятый подход. Жена с Галкой как-то судачили об искусстве – так в нем одни подгонки! Подслушал. У Моне, говорит, есть картины явно не оконченные. Но всегда находится какой-нибудь «знаток» и восклицает: «Нет! Это замысел! Всё завершено!». И пошло-поехало. А потом и рядовую мазню превозносят. Людка-то уверена – окажись посредственность в нужном месте и в нужный момент, напорись на такого «знатока» с именем, которое такая же подгонка – и новый «гений» готов! Против имени-то не попрешь! Вот кто наши назидатели по культуре, а не мозги! В методике подсчета «вала» – точно также. Отсюда вывод: пока не плюнем на всякие «фичи», да «мудисы»19, на прочие «мыльные пузыри», пока не создадим вместе с китайцами да индусами – а это две трети населения земли! – собственные рейтинговые агентства, свои экспертные институты, отражающие реалии, а не сиськи, свои модели, курсы, да что там!.. свой эквивалент единицы измерения мощи стран – кредитные рейтинги наши плакали, как и рейтинг международный. Рычаг на «повизгивание» «двух третей» будет работать исправно. А теперь экстраполируй такой подход и на право, на спорт… вон, двести американских спортсменов имели разрешение на прием запрещенных препаратов, якобы для лечения. А затравили – нас. Да на те же «педофильные законы» – любой «западный» стандарт будет на этой войне против России. Раньше думали «запад» против коммунистов, а оказалось, сама Россия поперек горла. Возьми премии «динамитного короля» Нобеля. С каких пор национальные комитеты перестали быть субъективными? Ни одного китайца, бразильца или индуса в принятии решения! Превратили в балаган. А премию мира – в посмешище! Но каков инструмент унижения! Свои надо учреждать, братишка, свои премии, статусы, коэффициенты! Или проспим вообще все. Наливай-ка! – он указал на бутылку, чувствуя привилегию после такой тирады. – И вообще, главная угроза для штатов – правда! Правда – та самая сила, против которой и будут биться. Зубы в крошку, лишь бы не она! Здесь у них не триста процентов прибыли!.. – весь мир под пяткой. А теперь вспомни Маркса – «нет такого преступления, на которое не пойдет капитал ради трехсот процентов». Готовься. И ва-а-аще! Слушай бывших политических тяжеловесов Европы.

Бочкарев с удивлением остановил руку, протянутую к бутылке.

– Гельмута Коля давно уже нет, а вот Земан, чешский президент, остался. Ему не надо уже избираться, лгать, подстраиваться – стар, вот и рубанул правду-матку на евроассамблее.

– Что сказал?

– Дал определение агрессору. Мол, агрессор, это та страна, которая напала на другую страну… до Америки!

– Сильно, – кивнул Виктор. – Послушай, а вот к стрижке собак… Штаты автомобильная же страна? – И, достав платок, вытер пальцы. – Привычка… – пожал плечами он, разливая. – Иметь при себе…

– А мне? – Самсонов протянул руку и, обезьянничая, сделал то же самое. – Автомобили, говоришь? Производят в два раза меньше, чем Китай! Говорю, одни развлечения!

– Да… рванула «Поднебесная».

– Это точно. Здесь отец Людкин, отставник, вспоминал. В девяносто втором, когда разрешили им за рубеж-то, съездил в Харбин. Никаких тебе «жигулей» – на улицах наши «зисы», грузовики старенькие, да велосипеды. Хромовые сапоги с шинелями у туристов скупали. Еще застал. Прихватил сломанных часов – дома штук шесть валялось – все продал. А шапку ондатровую – на магнитофон выменял!

– Гонишь!

– Он? Я-то передаю. Заводы сборочные как грибы росли – китайцам зарплату магнитофонами выдавали. В остальном – ужасающая нищета. А через двадцать лет завалили ширпотребом Америку. Нам бы такие темпы! Да, прокалывается Путин в кадрах. Будто не знает кого назначает. Разведчик он или кто?!

– И все-таки… к нашим баранам, – Бочкарев не отступал. – Вон, на теледебатах нет-нет да услышишь: продукт Америки в пятнадцать раз больше нашего.

– Это ж все ла-ла! В долларах ведь! А ты отними «стрижку собак» – и будет всего в два раза больше. Согласись, совсем другой коленкор – вкладывается в разницу числа граждан. Повторяю! Производства у нас-то восемьдесят процентов, а услуг двадцать. Теперь о долларах. Добиваю примером, ликбез, так сказать. Ликвидация безграмотности, – Самсонов многозначительно кашлянул. – Положим, что будет решение нашего центробанка уронить рубль в два раза – это, кстати, страшно выгодно нашим экспортерам. Что произойдет с ВВП? Рухнет тоже примерно в два раза. А производство? Правильно. Останется прежним! Чуешь англосаксонскую хитрость? Жить будем также, но слетим на тридцатое место. А всякие Испании да Сардинии – в десятке! Это при их нищете-то и безработице в двадцать процентов – будешь, съезди по селам, да виноградникам – голь перекатная!

– Хорошо, – согласился Бочкарев, улыбаясь.

– И еще. Положим, мы сделали по десять подводных лодок. Нам каждая обошлась в двести миллионов долларов – если рубли перевести, а у них в два миллиарда – кто и сколько добавит себе валового продукта?

– Ну… мы в десять раз меньше.

– То-то! А лодок получим одно и то же количество. Так же и с продуктами, стиральными машинами и холодильниками! Смекаешь? Какой полезный Западу изъян в системе подсчета? Страны получат товара поровну, народ будет жить примерно одинаково, а впереди всегда будет самый хитрый! Если все считать в долларах! Для того валютный курс и нужен! Служит еще как!

– Неужели такое соотношение? Я про лодки.

– Даже больше. Стоимость раз в пятнадцать отличается. Там лобби изящно откаты отрабатывают.

– Так, получается, журналисты нам лапшу вешают? Когда кричат о кратном превосходстве? – Бочкарев закачал головой.

– Неграмотные журналисты на неграмотные уши. А наши политологи – или слабоваты, или сачкуют – смотрел на одного депутата как-то – трясется как кобель на помойке: ни вашим ни нашим и всё лозунгами. А ведь заметь, – Самсонов кивнул за спину, – раз в год, по любому, министра или пару губернаторов садят. А других – что не тянули, а топили – пересаживают повыше. С ними что ли вперед-то? Им до наших рассуждений… – он махнул рукой, – в мягких-то креслах. Помнишь? Государственное мышление – это не способность решать задачи, а способность ставить сверхзадачи. Но для этого нужно в народ верить, что решит их. Где взять такого премьера? Второго Столыпина? Забыл Путин великие слова: «незаменимые» все на кладбище! Такой прокол в кадровом вопросе! – Самсонов любовно повертел розоватый окорок птицы. – Нет, ты поглянь, прелесть какая! – и положил кусок обратно, явно пытаясь растянуть удовольствие.

– Ну да, – кивнул Бочкарев. – Вон, Сергею-то Королёву Сталин поверил. Тогда сто километров в час прибавка скорости была прорывом. А тот обещал землю за полтора часа облететь.

– И первый стратегический бомбардировщик Мясищев, по-моему, сделал за год и десять месяцев. От начала проектирования до взлета! Был приказ и вера, что смогут! Верили!

– Как и Николай I – Монферрану.

– Это кто? – Самсонов сдвинул брови.

– Архитектор. Только двое верили, что колонну на Дворцовой площади можно поднять и закрепить – в честь победы над Наполеоном. Шестьсот тонн… со времен египетских пирамид никому не поддалась такая тяжесть! Послы заключали пари на огромные суммы, предвкушая конфуз, злыдни. Государь от волнения так сжал ордена – кровь на ладони выступила! А колонна до сих пор стоит. Как и Россия. Ну, а потом… Королев «заполировал» понимание сверхзадачи. Образцово. Первыми в космос улетели.

– Ну, да. Только я больше тянусь к прикладным задачам современности.