– Да, да... И?

– Судя по тому немногому, что я расслышала, они о чём-то спорили. Возможно, мне не стоит называть это спором, потому как Хелен не повышала голоса... она казалась расстроенной.

– Они, вероятно, обсуждали свадьбу, – сказала Кэтлин, – и мистер Уинтерборн, сообщил Хелен, что хочет всё спланировать сам.

– Нет, не думаю, что дело в этом. Жаль, что я не смогла услышать больше.

– Тебе надо было использовать мой трюк со стаканом, – нетерпеливо проговорила Пандора. – Если бы я была на твоём месте, то смогла бы расслышать всё, о чём они говорили.

– Я пошла наверх, – продолжила Кассандра, – и как только добралась до вершины лестницы, увидела, как мистер Уинтерборн уходит. Хелен поднялась через несколько минут, и её лицо было красным, будто она плакала.

– Она рассказала, что случилось? – спросила Кэтлин.

Кассандра покачала головой.

Нахмурившись, Пандора осторожно дотронулась до закреплённых на макушке волос, над которыми работала Кассандра,

– Они напоминают не аккуратные завитки, а гусениц.

Когда она посмотрела на близнецов, на губах Кэтлин промелькнула улыбка. Да поможет ей бог, она любила эту парочку. И хоть ей недоставало мудрости и возраст был не подходящим, чтобы заменить им мать, она оставалась для них единственным источником материнских наставлений.

– Пойду, проведаю Хелен, – встав, сказала она. Дотронувшись до причёски Пандоры, Кэтлин разделила одну гусеницу на два завитка и закрепила их, взяв шпильку у Кассандры.

– Что ты ей скажешь, если она признается в споре с Уинтерборном? – спросила Кассандра.

– Я скажу ей делать это почаще, – ответила Кэтлин. – Нельзя позволять мужчине постоянно делать всё по-своему. – Она задумчиво умолкла. – Однажды лорд Бервик сказал мне, что, когда конь натягивает поводья, всадник не должен в этот момент тянуть их на себя, а, наоборот, ослабить. Но не более чем на дюйм.

Войдя в комнату Хелен, Кэтлин услышала приглушённые звуки рыданий.

– Дорогая, что такое? – спросила она, быстро подходя к кровати. – Тебе больно? Чем я могу помочь?

Хелен покачала головой и промокнула глаза рукавом ночной рубашки.

Кэтлин наполнила стакан водой из кувшина на ночном столике и подала ей. Затем подоткнула подушку под голову Хелен, предложив сухой носовой платок, и разгладила покрывало.

– Мигрень всё ещё мучает?

– Жутко, – прошептала Хелен. – Даже кожа болит.

Придвинув стул к кровати, Кэтлин села и со щемящим сердцем, оглядела золовку.

– Что послужило причиной? – спросила она. – Что-то произошло во время визита мистера Уинтерборна? Помимо обсуждения свадьбы?

Хелен ответила еле заметным кивком, её подбородок дрожал.

Кэтлин пришла в смятение, размышляя, как помочь Хелен, которая казалась на грани срыва. Она не видела её в таком состоянии со времён смерти Тео.

– Лучше расскажи мне, – сказала Кэтлин. – Моё воображение рисует страшные картины. Что такого натворил Уинтерборн?

– Я не могу, – прошептала Хелен.

– Он принудил тебя к чему-то? – стараясь оставаться спокойной, спросила Кэтлин.

Последовала долгая пауза.

– Я не знаю, – несчастным голосом ответила Хелен. – Он хотел... Я не знаю, чего он хотел. Я никогда... – Она замолчала и высморкалась в носовой платок.

– Он обидел тебя? – заставила себя задать вопрос Кэтлин.

– Нет. Но он принялся целовать меня и не собирался останавливаться, а... мне не понравилось. Я совсем не так представляла себе поцелуи. Он положил руку... туда, куда не следовало. Когда я его оттолкнула, Уинтерборн разозлился и резко сказал... будто бы я думаю, что слишком хороша для него. Он и другие вещи говорил, но вперемешку со словами на валлийском языке. Я не знала, что делать. Расплакалась, а он ушёл, больше не проронив ни слова. – Она всхлипнула несколько раз. – Я не знаю, что сделала не так.

– Ты не сделала ничего плохого.

– Нет, должно быть что-то сделала. – Хелен подняла тонкие пальцы к вискам и слегка надавила поверх ткани, которая их покрывала.

«Уинтерборн, неуклюжий болван, – яростно подумала Кэтлин. – Неужели так сложно быть нежным, целуя застенчивую девушку впервые?»

– Очевидно, он понятия не имеет, как вести себя с невинной барышней, – тихо сказала она.

– Пожалуйста, никому не рассказывай. Иначе я умру. Пожалуйста, пообещай.

– Я обещаю.

– Я должна дать понять мистеру Уинтерборну, что не хотела его разозлить...

– Конечно, не хотела. Ему следовало это знать. – Кэтлин замешкалась. – До того, как вы продолжите строить планы на свадьбу, возможно, нам стоит взять паузу и переосмыслить помолвку.

– Не знаю. – Хелен поморщилась и ахнула. – У меня так пульсируют виски. В данный момент, мне кажется, я никогда не захочу его увидеть вновь. Пожалуйста, дай мне ещё опиума с патокой.

– Хорошо, но сначала ты должна что-нибудь съесть. Повар варит бульон и делает бланманже. Скоро всё будет готово. Мне уйти? Кажется, разговоры плохо влияют на твою мигрень.

– Нет, мне нужна компания.

– Тогда я останусь. Позволь своей бедной голове отдохнуть.

Хелен повиновалась и затихла. Через мгновение она тихо шмыгнула носом.

– Я так разочарована, – прошептала она. – В поцелуях.

– Нет, дорогая, – ответила Кэтлин, её сердце рвалось на части. – Это был и не поцелуй вовсе. Всё по-другому с правильным мужчиной.

– Я не понимаю. Я думала... Я думала, это будет всё равно, что слушать красивую музыку или... Или смотреть на рассвет ясным утром. А вместо этого...

– Да?

Хелен замешкалась и возмущённо фыркнула.

– Он хотел, чтобы я разомкнула губы. В процессе.

– О.

– Это потому, что он валлиец?

Кэтлин улыбнулась, про себя посочувствовав Хелен.

– Я не думаю, что такая манера целоваться присуща только валлийцам, дорогая. Возможно, поначалу идея претит. Но, если попрактикуешься пару раз, тебе может понравиться, – спокойно ответила она.

– Как? Как это кому-то может понравиться?

– Существует множество видов поцелуев, – сказала Кэтлин. – Если бы мистер Уинтерборн знакомил тебя с ними постепенно, ты бы была к ним более расположена.

– Я не думаю, что мне в принципе понравится целоваться.

Кэтлин смочила свежую белую ткань, сложила её и опустила Хелен на лоб.

– Понравится. С правильным мужчиной поцелуи прекрасны. Как очутиться в долгом, прекрасном сне. Увидишь.

– Я так не думаю, – прошептала Хелен, её пальцы теребили покрывало и подёргивались от волнения.

Оставаясь рядом с постелью, Кэтлин наблюдала, как Хелен расслабилась и задремала.

Она знала, что, прежде чем состояние Хелен действительно улучшится, придётся разобраться с мучившими её проблемами. Страдая от нервного расстройства в течение нескольких недель после смерти Тео, Кэтлин могла распознать его признаки в других. Её сердце начинало болеть, видя, как страдает жизнерадостная натура Хелен под грузом тревог.

Если это продлится слишком долго, Хелен может впасть в глубокое уныние.

Нужно что-то предпринять. Охваченная беспокойством она покинула место у кровати и дёрнула за звонок, вызывая Клару.

Как только горничная вошла в комнату, Кэтлин быстро ей сказала:

– Мне нужна пара прогулочных ботинок, вуаль и моя накидка с капюшоном. Мне необходимо отлучиться по делу и нужно, чтобы ты пошла со мной.

Клара выглядела смущённой.

– Я могу выполнить поручение за вас, миледи, если скажете, что необходимо сделать.

– Спасибо, но я единственный человек, кто может с ним разобраться.

– Сказать дворецкому, чтобы подготовил карету?

Кэтлин покачала головой.

– Лучше пройтись пешком. Здесь недалеко, меньше полумили. Мы вернёмся ещё до того, как запрягут лошадей.

– Полмили? – Клара не была любительницей прогулок и пришла в замешательство. – По вечернему Лондону?

– На улице всё ещё светло. Мы пойдём через сады и вдоль променада. Теперь поторопись.