— Я спрашивал у тебя, что в твоей жизни самое лучшее, а не самое худшее, — рассмеялся я.

Молли сморщила носик.

— Это и то и другое, но мое откровение определенно соответствует условию рассказать «то, о чем я раньше никогда никому не говорила», так что мы в расчете.

Молли потянулась и легонько прикоснулась своими губами к моим.

— Ты останешься на ночь? — прошептала она.

Я хотел сказать ей, что мне надо уходить, но вдруг подумал, что вполне могу остаться. Я на самом деле этого хотел, хотел обнять ее и так заснуть, прижавшись к ней. А потом я проснусь — и… да, утром может быть неловко, но утром мы в любом случае будем вместе. Я снова ее увижу, лишь открыв глаза. Я вдруг почувствовал, что меня клонит в сон. Мне так захотелось испытать чувство близости, проснувшись рядом с ней.

— С удовольствием, — сказал я.

Глава тринадцатая Молли

Июль 2015 года

На Круговой набережной, как всегда, было людно. Когда мы приехали, толпы туристов и типичных обитателей центральной части города сновали возле паромной пристани и вдоль берега, греясь в лучах послеполуденного солнца.

— Куда теперь? — спросила я у Лео.

Он взглянул на меня и улыбнулся.

— Это ты должна рассказывать и показывать, Молли. С чего начнем?

Я окинула взглядом набережную. Парк первого флота, где он поведал мне правду о моем брате. Рядом находилось кафе в Скалах, где за ужином я впервые заинтересовалась им: уж слишком страстно он рассказывал о своей работе. Сразу же за углом находились Ботанические сады, по которым мы столько раз гуляли во время свиданий. А еще… господи… прямо перед нами высился мой дом, где прошли наши первые незабываемые свидания.

— Мы много времени проводили здесь в начале наших отношений. Тут всего столько… — произнесла я и запнулась, не зная, что еще сказать. — Я даже не знаю, что ты помнишь, Лео.

— Забудь, что я знаю, а чего не знаю. Я вспомнил кое-что из времен наших свиданий, но все это очень обрывочно. Я понятия не имею, каких воспоминаний мне недостает. Почему бы тебе просто не рассказать о самом любимом своем воспоминании?

Это упрощало задачу. Ранние воспоминания все были приятными, но особенно памятной была одна ночь, которая заставляла сердце сильнее биться в моей груди.

— Поедем по Круговой набережной, — сказала я, указывая рукой на ресторан возле Оперного театра.

Автофургон немного проехал, миновав паромную пристань и пирс. Машина затормозила возле дома, в котором я жила. Мы выбрали столик у большого панорамного окна, из которого открывался вид на гавань. Заказав кофе, я уговорила Лео съесть по кусочку торта, и мы снова остались одни. Я сидела и смотрела на мост. Повернув голову, я заметила, что муж на меня внимательно смотрит.

— Мы здесь ужинали? — спросил он.

— Да.

— Кажется, я вспомнил один вечер, — нахмурившись, Лео сосредоточился. — На тебе было розовое платье…

— Да, из розоватого шифона, — удивилась я. — Поверить не могу, что ты вспомнил!

— А я поверить не могу, что это забыл. Ты была просто сногсшибательна в том платье!

Я была до боли тронута тем обстоятельством, что Лео вообще когда-то обратил внимание на этот пустяк и сохранил его у себя в памяти.

Улыбнувшись в душе, я поспешно спросила:

— Ты до сих пор относишься ко мне как к чужой?

— Нет. Когда я только очнулся, все это показалось мне нереальным. Я не мог поверить, как такое вообще возможно… Я заподозрил, что окружающие меня разыгрывают… очень странный и сложный розыгрыш. Сейчас память постепенно ко мне возвращается, а вот с чувствами не все так просто… Они словно медленно клокочут глубоко во мне. Каждый раз, когда мы разговариваем, я чувствую, что мы очень близки друг другу… Как будто… — приподняв руку, Лео положил ее себе на голову, — там я тебя забыл. — Затем он опустил руку и приложил ее к своей груди, сдвинув брови так, словно это вызвало у него боль. — Но здесь я тебя помню.

У меня перехватило дыхание. Мне не было приятно, что к Лео возвращаются чувства, которые он прежде ко мне питал. Это показалось мне слишком несправедливым, учитывая, что мы фактически стоим на пороге развода. Сейчас он вспоминает о том, чего давно уже нет. Когда Лео впервые заговорил о разводе, мы долго это обсуждали. Наши слова были полны печали, но ни у кого не хватило решимости хоть немного побороться за наш брак. Развод казался почти неизбежным. Я знала, что Лео больше не относится ко мне, как раньше: если бы относился, он никогда бы от меня не ушел.

В то же самое время, глядя ему в глаза, я чувствовала, как меня снова тянет к нему. Лео может быть само очарование. Он знает, как надо разговаривать с людьми, чтобы они, расслабившись, раскрылись перед ним. При этом он не умеет выражать свои чувства. Он не романтик по природе. Лео из тех, кто скорее будет флиртовать, а не ухаживать. Это его признание обнаружило несвойственную для него уязвимость, но я подозревала, что Лео было проще в этом сознаться, поскольку он уже знает, что мы женаты.

Мне нравилось то, как он на меня смотрит. Лео словно пил меня глазами, находя для себя удовольствие даже в том, что просто на меня смотрит. Я испытывала удовольствие от осознания того, что чувства «медленно клокочут» не только в его душе, но и в моей. Эта мысль настолько была неожиданна, что я разволновалась и попыталась поднять настроение шуткой.

— Ты хоть понимаешь, что сейчас сказал самую большую сентиментальщину из всего, что я от тебя слышала?

Лео мягко посмотрел на меня и улыбнулся.

— С какой стати, по-твоему, у меня такое лицо? — произнес он.

Лицо мужа выражало преувеличенное отвращение. Лео указал себе на щеку.

Я рассмеялась. Он вторил мне. Наш смех был созвучным. На секунду, слушая его смех, я поверила, что мы снова стали одним целым, как и прежде. Как же любила я это чувство! Как же мне его не хватало! На миг я прекратила бороться со своими воскресшими чувствами, позволив им овладеть мной. Горечь вернется, я это знала, но я решила получить все от этого короткого момента единения. Лео непринужденно сплел свои пальцы с моими. Наши руки лежали на столе.

— Ты помнишь, когда мы впервые держались за руки? — спросила я.

Лео взглянул на наши руки. Я видела, как лучики света вокруг его глаз разглаживаются, а выражение лица принимает менее благодушный вид крайней сосредоточенности. Потом он поднял глаза — и наши взгляды встретились.

— Я помню, что ты вскружила мне голову.

— Ты мне тоже вскружил, — прошептала я, вглядываясь в его глаза и чувствуя, что это ощущение возвращается. — Я чувствовала, что твои руки созданы для того, чтобы я их держала в своих. Я желала, чтобы ты тоже не отпускал меня.

— И кто теперь сентиментален? — тихим голосом спросил он.

Он неотрывно смотрел на меня. Рассмеявшись, я оторвала взгляд от Лео. Официант принес нам заказанный кофе, и момент очарования был утрачен. Я крепче сжала руку Лео, так как хорошо знала, что чувствуешь, когда теряешь его.

— Почему я, Молли? — вдруг спросил Лео.

Я вопросительно улыбнулась ему.

— Боже мой, ты о чем?..

— Ты могла бы быть с любым мужчиной, с любым, кого бы ни пожелала.

— Ну, не думаю, что тебе будет приятно слушать повесть о несчастной маленькой богатой девочке, — понизив голос, произнесла я.

Муж помрачнел, и я рассмеялась. Я понимала, что, даже утратив воспоминания, Лео видит, что я права. Я быстро соображала, что ответить мужу.

— Дело в том, что ты показал мне, как по-новому видеть мир твоими глазами. Я влюбилась в тебя потому, что ты — это ты. За тебя я вышла замуж потому, что стала другим человеком после знакомства с тобой.

Он улыбнулся и, поднеся мою руку к своим губам, нежно поцеловал. Потом Лео вновь положил ее на стол. Я отвернулась и взглянула на гавань. Я взвешивала собственные слова.

Все, что я сказала, было правдой, но теперь я вспомнила, что вскоре перестану быть замужем за Лео. Я не имела представления, какой станет Молли Торрингтон-Стефенс после Лео. Теперь она стала жестче, чем та наивная девушка, которая сочеталась с ним браком три года назад, но теперь она стала также добрее, отзывчивее и великодушнее.