— Вкусняшка, — произнес он.
— Тут между больницей и отелем есть замечательная пиццерия. За минувшие две недели я съела больше углеводов, чем за весь прошлый год. Будет лучше, если мы скорее вернемся домой.
— А мне куда податься? В реабилитационные центры принимают в порядке очереди.
Мне это и самой приходило на ум, но у меня был запасной план: если мы не найдем для Лео подходящее место, то сможем принимать врачей на дому. Ему придется перебраться в мою квартиру: у него в доме слишком много лестниц и ступенек.
— Деньги многое значат, Лео. Все будет хорошо.
Мы немного помолчали, потом Лео подвинул коробку с суппли ко мне. Я взяла.
— Ты сказал, что вспомнил кое-что, — напомнила я ему.
— Я вспомнил, как мы встречались и говорили о Деклане. Когда ты упомянула об этом… — он с трудом подбирал подходящие слова, — Ну… просто… вроде дежавю. Вроде что-то знакомое, но я его подзабыл… вроде того…
Лео замолчал. Видно было, что он с утроенным старанием подбирает правильные слова.
— Я подумал о том, что, если бы познакомился с кем-то, похожим на тебя, при других обстоятельствах, обязательно пригласил бы ее на свидание.
— И как далеко заходят эти твои воспоминания?
— В моих воспоминаниях нет ничего романтического.
— Ты помнишь ту ночь, когда мы встретились за стаканчиком на берегу бухты Дарлинг?
Лео нахмурился, задумался, потом раздраженно вздохнул и отрицательно покачал головой.
— Ты смогла бы отвести меня туда? — вдруг спросил он. — К бухте Дарлинг и в другие места, где мы бывали вместе, если, когда мы вернемся в Сидней, мне позволят выбираться, и я до тех пор не вспомню…
Я озадаченно посмотрела на него, не зная, как к этому отнестись. Имело смысл сводить Лео по нашим прежним местам, но это невозможно было сделать без того, чтобы и самой в буквальном смысле этого слова не погрузиться в атмосферу всего того, что мы утратили. Я напомнила себе, что его здоровье — важнее всего. Даже если воспоминания о прошлом доставят мне некоторое беспокойство, Лео занимает слишком важное место в моей жизни. Я должна сделать все, чтобы ему помочь.
— Конечно, если думаешь, что тебе это поможет.
— Спасибо, Молли. Я хочу попробовать все, что сможет ускорить процесс возвращения памяти. Мне действует на нервы, что вопросов у меня больше, чем я успеваю задать. Ты говорила раньше, что Лейт не имеет отношения к нашей жизни, но при этом мы можем летать на его самолете…
— Обычно мы не летаем, и папа не имеет отношения к нашей жизни. С папой мы видимся время от времени, а вот с мамой я общаюсь очень часто. Когда я позвонила и сообщила, что случилось с тобой, родители сказали, что я могу воспользоваться самолетом. Это не такое уж большое дело. У папы есть еще один для деловых полетов.
— Я до сих пор до конца не могу поверить в то, что мы вместе, — произнес Лео.
Я рассмеялась, и муж поспешно прибавил:
— Я просто имел в виду…
— Я знаю, что ты имеешь в виду, — я глянула на часы, в уме подсчитывая разницу между поясами. — Звонить домой еще рано, но я сказала Анне, что ты позвонишь ей сегодня вечером. Как ты чувствуешь себя после всех этих осмотров? Устал?
— Я в порядке, Молли. До прихода врачей я хорошенько отдохнул. Почему ты ничего не рассказываешь о себе? Я хочу узнать тебя лучше.
— Что ты хочешь знать?
— Какой твой любимый цвет?
— Ты с этого хочешь начать?
— Как по мне, то можно начать с чего угодно. Лично я по твоей одежде о тебе сказать ничего не могу.
Я окинула беглым взглядом свой клоунский наряд и скривилась.
— Ну да… Я так спешила, что надела первое, что попалось мне под руку.
— А я-то подумал, что за четыре года мода сильно изменилась.
Гардероб Лео состоял из нескольких дюжин одинаковых брюк чинос и не менее одинаковых спортивных сорочек. Он понятия не имел ни о моде, ни о стиле.
— Как будто ты знаешь, что такое мода…
Мы оба рассмеялись. Было приятно снова смеяться вместе с Лео. Когда-то наша совместная жизнь подразумевала море улыбок и беспечный смех по любому поводу.
— Мой любимый цвет — желтый.
— А ты знаешь мой?
— Вопрос некорректен. У тебя нет любимого цвета.
— А твоя любимая еда?
— Я люблю все, что угодно, лишь бы самой не готовить, а ты предпочитаешь простую пищу, но ешь при этом много, особенно когда путешествуешь. Дома ты отдаешь предпочтение простоте. Когда мы только съехались и ты вернулся из своей первой длительной поездки, я так обрадовалась, что приготовила изысканный ужин из четырех блюд. Я вообще-то еду не готовлю, так что с моей стороны это был широкий жест. Ты не решился сказать мне, что у тебя есть небольшой ритуал, которому я невольно помешала. Когда я легла спать, ты прокрался вниз. Я застукала тебя за столом с чашкой чая и твоим любимым тостом, намазанным веджимайтом[6].
Лео рассмеялся и кивнул, словно на самом деле вспомнил, о чем я говорю.
— Сначала я действовал так исключительно из практических соображений. У меня в холодильнике всегда лежал хлеб, и веджимайт — всегда под рукой, поэтому значения не имело, в котором часу я вернулся из аэропорта. Ничто так не ассоциируется с возвращением в Австралию, как старый-добрый веджимайт на тосте. Я не собирался превращать это в ритуал.
— Как бы там ни было, а я научилась не доставать тебя, когда ты возвращаешься домой. Я просто махала тебе рукой с дивана и ждала, пока ты покончишь со своим ритуалом.
Лео нахмурился.
— Неужели я мог игнорировать тебя, пока не наемся?
— Ну, вообще-то, так оно и было.
— Разве тебя это не сердило?
— Я думала, что так ты снимаешь нервный стресс. Иногда, признаюсь, это меня немного сердило, но, в общем-то, я понимала, что таким образом ты прощаешься на время со своей работой, делаешь паузу прежде, чем вернуться к домашней жизни.
По правде говоря, смириться с этим глупым ритуалом мне позволяло лишь то, что Лео до нашего с ним разрыва всегда компенсировал мне все неудобства. После тоста на кухне следовал второй ритуал: муж присаживался рядом со мной на диван, а затем наступали минуты крепких объятий, любви и пламенных чувств. Даже когда Лео очень сильно уставал, он всегда старался таким образом доказать мне, что по-настоящему вернулся домой. Лео ни разу передо мной не извинился, но я рассматривала каждую благословенную минуту этого воссоединения как его извинения.
— Чем мы любим заниматься вместе? — спросил Лео.
С минутку подумав, я непринужденно произнесла:
— Мы любим смотреть реалити-шоу по телевизору.
— Ладно… Теперь я точно знаю, что ты выдумываешь. Я не смотрю реалити-шоу!
Мои слова задели его. Я предвидела, что так и будет, и улыбнулась. На секунду я с головой погрузилась в воспоминания о тех вечерах. Мы лежим рядом на диване. Я чувствую тепло его тела сквозь ткань нашей одежды. Наши руки и ноги сплетены. Его запах витает вокруг. Перед нами горит мягким светом телевизионный экран. Такими мы были, когда все еще было хорошо: я, Лео и естественное переплетение хобби и привычек.
— Обычно мы сидели вместе после ужина. Я смотрела реалити-шоу, а ты читал рядом со мной, — принялась разъяснять я. — Время от времени ты отрывал взгляд от книги и делал критические замечания по поводу того, что я смотрю. Я притворялась обиженной. Мы часто играли в эту игру.
Даже добродушное подтрунивание в те дни было совершенным, с оттенком нежности, любви и тепла, с которым мы прошли весь свой путь, пока мы были другими.
Господи! Как же я скучаю по тем временам!
— Ну, язвительные комментарии о реалити-шоу во время чтения хорошей книги — это уже похоже на меня, — рассмеявшись, произнес Лео, и тут ему в голову пришла другая мысль. — А моя семья? Все ли с ней в порядке? Есть ли что-то, что мне следует знать, прежде чем я позвоню маме?
Я была рада сменить тему разговора. Я не хотела вспоминать то счастливое время, которое мы провели вместе. Слишком тягостно. Утрата еще свежа в моем сердце. Следующие несколько минут я занималась тем, что рассказывала Лео, что произошло с его родными за последние четыре года. Я рассказала мужу о его племянниках, Бакстере и Ривере, двух невообразимых непоседах, которые постоянно доставали его сводную сестру Терезу. Я показала ему фотографии на моем мобильнике. Лео сказал, что племянники немного на него похожи. Я посмеялась, так как Лео не имел в биологическом плане ничего общего с этими детьми, но именно эту фразу я уже слышала от мужа, когда он впервые увидел снимок новорожденных малышей.
