— Пойдемте со мной, — отвечает он, направляясь к лифту для сотрудников. — Я возьму вас с собой. На каком он этаже?

— Он еще в реанимации, — отвечаю я, потянувшись, чтобы взять за руку Мэнди, когда мы заходим за ним в лифт. — Это был долгий день.

Мы стоим в тишине, пока двери лифта медленно закрываются и он начинает подъем на этаж Тайлера. Я закрываю глаза на пару секунд в надежде немного очистить мысли. Еще один день роста масштаба творящегося хаоса оставил меня полностью выжатым. Со всеми этими стрессами и недостатком сна, я не уверен, сколько еще смогу выдержать.

Судя по молчанию Трея, я предполагаю, что в его голове проносится миллион мыслей, как и у меня. Кажется очевидным, что Томми — тот, кто все организует, так что теперь нужно просто доказать это.

— На западном побережье сейчас всего лишь четыре тридцать, так что я быстро позвоню Харрису, — говорю я Трею, когда мы выходим из лифта. — Я приду в палату Трея, как только закончу.

— Приятно видеть, как ты переносишь свою агрессию на кого-то другого, — говорит он с легкой ухмылкой и усталым взглядом. — Томми стоит лучше присматривать за своей спиной.

— Все совершают ошибки, — отвечаю я, все еще раздраженная высокомерием Томми.

Я иду по коридору в комнату ожидания, и с облегчением замечаю, что она сейчас пуста. Набираю номер Харриса, и на этот раз я, на самом деле, очень надеюсь, что он возьмет трубку.

— Да, неужели, это мой переметнувшийся агент, — отвечает он без официоза, что не совсем обычно для него. — Ты скоро приедешь, или мне нужно послать кого-нибудь, чтобы забрать тебя?

— Добрый вечер, сэр, — отвечаю я, давая ему понять, что это рабочий профессиональный звонок. — На самом деле, я звоню по поводу Томми Фаулера. Недавно он продал свою компанию «Firefly Media» и у нас есть основания полагать, что документы были сфальсифицированы, — говорю я ему, высказывая свои подозрения.

— Это же публичная компания? — задает он вопрос, который я ожидала.

— Да, акции торгуются на бирже, — отвечаю я, надеясь, что заинтересовала его. — Что еще более важно, недавно его наняли в качестве нового генерального директора в «Эддисон Медиа», основываясь на его успешном опыте. Вчера у него состоялся сильный спор с председателем правления и позже в тот же день того обнаружили мертвым.

— Билл Глисон тоже мертв? Все это похоже на какой-то роман, — отвечает он со своим обычным пренебрежением. — Ты думаешь, я должен изменить курс и начать защищать империю Эддисонов? — спрашивает он саркастическим тоном.

— Ну, не совсем. Я просто подумала, что вы могли бы использовать ваши связи, чтобы выяснить, были ли какие-нибудь подозрительные операции с акциями у готовящихся к продаже компаний, — уточняю я, надеясь собрать компромат на Томми.

— Эмм, мне жаль, Аманда, но я вынужден отказать, — стонет он. — Ты же знаешь, что мы недоукомплектованы, а у меня три стопки на моем столе, с которыми ты мне должна помочь, — он делает паузу, позволяя впитаться в меня шести последним словам, которые должны заставить страдать от осознания вины.

— Понимаю, — бормочу я, разочарованная отсутствием желания сотрудничества с его стороны. — Мне придется пойти иным путем.

— Убедись, что вернешься ко мне к концу недели, — добавляет он, видимо, чувствуя конец нашего разговора. — Может быть, мы сможем просмотреть базу данных, как только ты окажешься здесь.

— Хорошо, я планирую добраться туда в ближайшее время, — отвечаю я с угасающим энтузиазмом. — Я напишу вам.

Я просто смотрю на свой телефон в течение нескольких секунд после окончания беседы. Трей прав. Мне нужно сказать ему, что я закончила, но хочу подождать, пока не соберу все, что смогу накопать на Томми. Я не уйду с пустыми руками.

Палата Тайлера, честно говоря, переполнена, когда я переступаю порог. Доктор Новачек, агент ФБР, детектив Келли, Ванесса и мама — все стоят вокруг его кровати, общаясь с ним. Широкая улыбка на его лице намекает, что он взволнован от того, что оказался в центре внимания. Это напоминает мне о том, что случилось после того, как его колено было раздроблено. К сожалению, в то время, когда его выпустили из больницы, он сидел дома и с каждым днем становился все более ожесточенным. Надеюсь, в этот раз он не будет следовать той же схеме.

— Эй, мой брат-близнец, — говорит он бодро, пока я обнимаю доктора Новачека, чтобы поприветствовать его.

— Эй, Тайлер, ты хорошо выглядишь, — отвечаю я, прежде чем встать на свободное место с другой стороны его кровати.

— Как он? — спрашиваю я, обращаясь к врачу.

— Как вы можете видеть, похоже, что его кратковременная память функционирует нормально, — отвечает он, глядя в его карту. — Дайте ему время, и он должен, как минимум, восстановить функциональную память.

— Начнет ли он вспоминать, что с ним случилось? — спрашивает детектив Келли, с любопытством поглядывая на агента ФБР.

— Это гораздо менее определенно, — отвечает доктор Новачек, качая головой. — Не могу себе представить, что он когда-либо вспомнит ту ночь, когда в его организме было пятьсот миллилитров пропофола. У него могут быть частичные проблески памяти, но не целиком уж точно.

— Что же случилось той ночью? — спрашиваю я, размышляя вслух.

— Все, что я помню, это как очнулся здесь и узнал, что помолвлен и у меня есть брат-близнец, — отвечает он, все еще удивляясь тому, что я очень на него похож. — Я голоден, — говорит он, полностью меняя тему.

— Тогда ты должен поесть, — говорит доктор Новачек, закрывая карту и похлопывая его по ноге. — Это твой первый день после возвращения, когда ты можешь поесть твердую пищу, поэтому не спеши, — добавляет он, глядя поверх очков, а затем улыбается, прежде чем повернуться к двери.

— Нам тоже стоит выйти на минутку, — говорит детектив Келли, прежде чем оглянуться на агента ФБР. — Это агент Митчелл.

— Я — Трей, — отвечаю я, протягивая руку для рукопожатия.

Я точно не знаю, что говорить при встрече с агентом ФБР. Приятно познакомиться с вами? Нет, не так.

— Дальше по коридору есть комната ожидания, где мы можем уединиться, — говорю я им, прежде чем повести их по коридору.

— Думаю, здесь лучше, чем в коридоре, — говорит детектив Келли, когда нажимает кнопку на кофейном аппарате и смотрит на Мэнди, которая все еще разговаривает по телефону.

— По правде сказать, она сейчас общается со своим боссом из Комитета по ценным бумагам и биржам, чтобы выяснить, сможет ли он пролить свет на это дело, — заявляю я, пока агент Митчелл и я садимся за маленький белый столик в углу. — Она — юрист, — сообщаю я агенту.

— Итак, что происходит? — спрашивает детектив Келли, присоединяясь к нам. — Вы сказали, что у вас есть детали, которые могут пролить свет на это дело.

Он делает глоток кофе и пристально смотрит на меня. Все, что ему нужно — это пончики, чтобы завершить стереотипный образ.

— Я даже не знаю, с чего начать, — говорю я, проводя рукой по своим волосам и вздыхая. — Все это какое-то сумасшествие. Но Мэнди и я считаем, что Томми Фаулер, новый генеральный директор «Эддисон Медиа» находится в центре всего этого.

— Томми Фаулер из телешоу? — спрашивает агент Митчелл, нахмурив брови.

— Да. Тайлер позвонил мне той ночью, когда был отравлен, и заявил, что Томми — мошенник. Он также упомянул, что сказал об этом отцу, и это приводит меня к мысли о том, что именно поэтому они стали первыми двумя жертвами. Несмотря на то, что Тайлер жив, он ничего не может вспомнить, потому что доктор Потатурри накормил его кучей препаратов, которые по большей части уничтожили его память. А теперь и сам доктор мертв!

Пока слова срываются с моих уст, мне трудно поверить, сколько всего произошло за такой короткий промежуток времени.

— Да, нас проинформировали о докторе Потатурри. Имеется ли связь между ним и Томми? — агент Митчелл вопросительно смотрит мне в глаза.