Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Они уже давно на почте. Я видел, как слуга вышел с ними через черный ход, как только господа поехали в церковь.

Джек втайне надеялся, что посланный, раньше чем опустить письма в ящик, прочел адреса. Но что-то еще лежало у него на сердце, заставить себя коснуться чего ему стоило больших усилий.

– Бедная молодая женщина! – воскликнул он, вздохнув. – Как печально кончилось ее счастье!

– Правда, сударь, – подтвердил Феликс, – я никогда никого не видел в таком горе. Когда она вошла в комнату и увидела, что случилось, она громко вскрикнула и опустилась как пораженная громом на колени. Но все-таки у нее достаточно силы и мужества. Как только она убедилась, что муж ее действительно скончался, она овладела собой и стала спокойнее. Этим она очень помогла нам исполнить без особых хлопот все необходимое. Она такая красивая и важная дама, мистер Уайт мог бы гордиться ею. Надо думать, она останется нашей госпожой.

Когда Джек оставил дворецкого, разные мысли приходили ему в голову. Разумеется, нельзя было с уверенностью сказать, что Уайт сам пошел навстречу смерти, но, может быть, молодая женщина знала об этом больше, чем хотела сказать? Не имела ли для нее вся эта трагедия более глубокого значения, чем предполагал свет? У алтаря это не было заметно. В ее чертах Джек прочел только холодное спокойствие и надменность. Какой гордый вид был у нее, а ее драгоценности – кружева и бриллианты, надетые на ней, – могли бы составить целое состояние. Только после венчания, принимая поздравления, она казалась несколько взволнованной. Джеку казалось, будто он еще видит, как они оба стоят в конце зала. Все в молодой женщине было полно неизъяснимой прелести. Время от времени она украдкой бросала на своего мужа взоры, значения которых Джек не понимал. Мистер Уайт не обнаруживал ни малейшего волнения; если действительно он потом изменился, как утверждал Стенхоп, то, вероятно, какая-нибудь неприятность в области деловой или политической испортила его расположение духа. Чтобы он в ту минуту уже таил мысль о самоубийстве, это казалось Джеку совершенно невозможным. Как мог он стоять так спокойно и, по-видимому, беззаботно подле своей молодой, прелестной жены, когда в сердце его была смерть? А между тем разве не бывает спокойствия отчаяния при ужасных ударах судьбы, когда человек внешне сохраняет полное самообладание, как ни велика его душевная боль?

Джек не находил ответа на обуревавшие его сомнения. Возвращаясь к Стенхопу, он встретил в прихожей слугу, относившего утром письма на почту. Из нескольких искусно поставленных вопросов он узнал то, что хотел. Питер не прочел адресов по той простой причине, что не умел читать. Может быть, мистер Уайт имел это в виду, давая поручение отнести письма не Феликсу, а ему.

Глава VI

Молодая вдова

На тревожные вопросы Стенхопа, которыми тот встретил своего друга, Джек не мог дать какого-либо утешительного ответа.

– Я не нашел ничего, что подтверждало бы твои сомнения, – сказал он, – но на меня, должно быть, заразительно подействовал твой страх, потому что я не могу отделаться от какого-то неопределенного чувства – тоски или беспокойства, я и сам не могу понять.

Стенхоп вздохнул и погрузился в печальное раздумье, из которого вывел его стук в двери.

Пришла горничная – сказать, что миссис Уайт просит молодого барина немедленно прийти к ней, так как имеет сообщить ему нечто важное.

Стенхоп спокойно ответил, что он сейчас будет к ее услугам. Но едва девушка вышла, как он взволнованно обратился к своему другу.

– Помоги мне, Джек, – сказал он умоляющим тоном, – я не знаю, что мне делать. Я не могу не исполнить ее просьбы и вместе с тем я положительно не в состоянии видеть ее, по крайней мере наедине. Пойдем со мной!

– Я? Что это тебе вздумалось? Может показаться большой навязчивостью, если я без приглашения… – Джек напрасно старался придать твердость своему голосу.

– Ты будешь сопровождать меня как мой друг.

– Невозможно!

– Но почему же?

– Очевидно, я ошибался, Стенхоп, – бледнея от волнения, воскликнул Джек. – Ведь я думал, что ты знаешь мою тайну и что это и заставляло тебя относиться с некоторой тревогой к женитьбе твоего отца. Я попытался побороть себя и помочь тебе, насколько это в моих силах, но большего я сделать не мог. Я не могу идти с тобой, потому что – должен ли я выговорить это слово? – потому что я люблю миссис Уайт, люблю давно, раньше, чем твой отец познакомился с ней.

– Ты, Джек!..

– Неужели ты действительно не подозревал этого? Этого я никак не мог предположить! Мне так плохо удавалось скрывать свои чувства… Когда твой отец явился моим соперником, я, конечно, вынужден был отойти на второй план. Я и теперь должен был бы молчать, но это трагическое событие совершенно лишило меня самообладания, и даже ради тебя…

– Замолчи, – прервал Стенхоп, – я пойду один.

Принужденный тон и странное выражение его лица должны были обратить на себя внимание друга, но Джек был слишком занят своими мыслями.

– Ведь то, что я сейчас сказал тебе, не помешает нашей дружбе, не правда ли, Стенхоп? – воскликнул он, сильно волнуясь. – Верь мне, я никогда не забуду, что она вдова твоего отца.

Тот безмолвно протянул ему руку, избегая, однако, встречаться с ним взглядом.

– Не думай больше об этом, Джек, – торопливо сказал он. – Мы оба попали в бурное море и должны показать себя искусными пловцами.

В комнате нижнего этажа, куда вошел Стенхоп, окна были плотно завешены, только слабый блеск огня в камине боролся с этим мраком. Какой-то призрачный вид получали благодаря этому находившиеся здесь предметы искусства и богатая мебель. Эта комната, священная для него по воспоминаниям о его покойной матери, показалась ему теперь такой чуждой, словно он не видел ее никогда раньше. Вместе с тем сладкий аромат цветов, наполнявший ее, отуманил его.

– Как мне благодарить вас за то, что вы пришли? – прозвучал тихий голос. – Я не позволила бы себе побеспокоить вас, но мне необходимо предложить вам несколько вопросов, прежде чем вернется мама. Я жду ее каждую минуту.

Стенхоп подошел ближе к вдове своего отца. Она полулежала на подушках дивана, и ее фигура неясно вырисовывалась в полумраке.

– Как здесь темно, – сказал он, – не приказать ли зажечь газ?

– О, ради бога, не надо света! – воскликнула она с испугом. – Я не в состоянии буду его вынести. Мне хотелось бы, чтобы темная ночь укрыла меня.

– Сударыня, – голос его зазвучал так жестко и холодно, что он сам испугался и продолжал более мягким тоном, – вы желали о чем-то меня спросить, вероятно, о чем-нибудь, касающемся похорон. Прошу вас высказать, чего бы вы желали, и я постараюсь по мере сил это исполнить.

Он услышал легкий шелест ее платья, но она ничего не ответила.

– Я понимаю, что вам нелегко найти слова, – начал он снова, – мы понесли такую внезапную, такую тяжелую утрату…

Вдруг он в испуге остановился. Она быстро поднялась с дивана и подошла к нему.

– Зажгите газ, – попросила она, – я хочу посмотреть на ваше лицо. В вашем голосе звучит что-то чуждое и странное… Или вам тоже пришла мысль, что он как-нибудь узнал…

– Тише, ни слова дальше! – воскликнул Стенхоп, быть может, более суровым тоном, чем желал. – Не будем высказывать громко наших опасений и сомнений. Присяжные признали, что это был несчастный случай. Сохрани бог… – У него перехватило дух от волнения.

– О, если бы это был только несчастный случай! – прерывистым голосом произнесла она. – Вы должны знать, что мучит меня, я не могу больше выносить этого ужаса. Какая-то перемена произошла с ним во время венчания, и таким же он остался во время поздравлений и нашего пребывания здесь, в доме. Как он ни старался казаться по отношению ко мне любезным, внимательным и заботливым, ему не удалось ввести меня в заблуждение хотя бы на одну минуту. Но как могла я думать, что он…

– Постойте, – прервал он, – этот момент ужасен и без искусственного мрака.

7
{"b":"602567","o":1}