Девушка так и не пришла в себя, даже не подозревая о том, что в данную минуту решается её судьба.

– А что ты собрался делать? – блондин вальяжно раскинулся в кресле, закинув ногу на ногу, и не сводил внимательного взгляда с девушки, или, если быть точным, уже не совсем обычной девушки.

Лерой усмехнулся и посмотрел на советника:

– Вообще-то я жду предложений от тебя, как никак это твоя «собака», – на этих словах Ранделл поморщился.

Несмотря на то, что Квор рассказал, как нашёл тело девушки, как догадался о двустороннем воздействии ошейника и как попытался узнать у заточившего её мага подробности этого эксперимента, мужчина не мог придумать, что делать дальше.

– Понятия не имею, – недовольно обронил он, – но что-нибудь обязательно придумаю, – едва слышно прошептал, ещё раз посмотрев на свою «питомицу».

*

Темнота бывает разной – устрашающей, ужасной, или же мягкой, будто пушистая перина. Моя была именно такой: податливой, искрящейся теплом и нежностью, поэтому просыпаться и возвращаться в мир света, который не всегда приветлив и добр, вовсе не хотелось.

Покачиваясь на волнах этой самой темноты, я совсем не ожидала найти здесь собеседника:

– Я не хочу, чтобы меня называли Ташей, – женский голос был полон детской обиды, и я не удержалась от усмешки.

– А тебя кто-то заставляет? – темнота была по-прежнему непроглядной, и рассмотреть нежданную собеседницу у меня не получилось, хоть я и пыталась.

Недовольное сопение послужило мне ответом, а потом всё же прозвучали слова:

– Ты и заставляешь!

Сначала я хотела возмутиться, что ничего подобного, никого ни к чему я не принуждаю, но тут решила очнуться моя память, услужливо подкидывая кадры из последних дней моего существования.

Я стала собакой! Да, именно так! Самой настоящей, с огромными лапами, хвостом и мокрым носом, а ещё необузданным желанием играть в салочки с глуповатым Джессом.

– Ты кто? – вновь оглянулась, прищурилась, пытаясь рассмотреть собеседницу, и на этот раз темнота не казалась уже такой теплой и манящей, скорее пугающей.

– Как это кто? – ещё громче запыхтела женщина. – Соседка я твоя!

– То есть, собачья сущность? – выдавила сиплым голосом, чувствуя, как леденящий страх овладевает сердцем.

Собеседница горько усмехнулась и произнесла:

– В теле каждой гончей заперт один из низших духов, это своеобразное наказание для провинившихся, и я Айши, а не собачья сущность!

– Айши значит, – задумчиво прошептала я, пытаясь сложить в голове картинку происходящего.

Мою душу подселили к ещё одной душе, уже запертой в собачьем теле, а потом попросту убили и теперь я где-то здесь, в мире низших духов, вместе с соседкой. Так, стоп, умерла ведь только я, так почему Айши тогда здесь?

– А что ты тут делаешь?

Собеседница вновь усмехнулась, но на этот раз вполне даже весело:

– Так мы с тобой теперь одно целое, и не благодари меня за это, ты мне просто показалась забавной, а без тебя будет скучно!

Новый поток информации запутал меня окончательно, и всё, что смогла выдавить, это емкое:

– Ага.

– Открывай глаза, а то наш хозяин уже в тебе дыру просверлил! – пока я пребывала в шоке от услышанного, Айши решила меня добить окончательно.

И будто по команде я открыла глаза, сощурившись на несколько мгновений от яркого солнечного света, а когда проморгалась, тут же столкнулась с недовольным взглядом Ранделла, который и правда, смотрел на меня.

В первое мгновение я испугалась, а потом. Потом мне стало всё равно, потому что вместо лап я увидела руки! Самые настоящие человеческие руки, и они принадлежали мне, даже небольшой шрам на мизинце от осколка фужера был на месте. Я вернулась! Меня вернули!

– Насмотрелась? – холодно поинтересовался Ранделл, оторвав меня от любования самой собой.

Насколько просто мне было «общаться» с мужчиной в образе собаки, настолько сложно оказалось это сделать, став человеком. Украдкой взглянув на советника, удивилась разительной перемене. Его глаза больше не светились добротой, в них не отражалась улыбка, а лицо, будто высеченное из камня отливало безразличием и строгостью. Заговорить я так и не решилась, поэтому только кивнула в ответ.

– Замечательно! – с долей сарказма бросил он. – Теперь я хотел бы, чтобы ты ответила на несколько вопросов.

С каждым произнесенным словом мне казалось, будто температура в комнате опускалась на несколько градусов. А йш и едва слышно усмехнулась и затаилась, больше ничем не выдавая своего пребывания в моих мыслях. Мне же осталось только ждать оглашения «приговора».

– Итак, твоё имя? – облокотившись на спинку своего кресла, советник сложил руки на коленях и принялся изучать меня, как диковинную зверушку, как будто не насмотрелся, пока я тут «спала».

Прежде, чем ответить, прокашлялась, справедливо опасаясь, что голос меня подведет. Как минимум пару дней я голосовые связки не использовала по назначению.

– Наташа, – решила представиться не сокращённым вариантом собственного имени.

Ранделл вздёрнул бровь и уточнил:

– Наташа? А полное имя? К какому роду ты принадлежишь? – вот тут я растерялась.

Вспомнился тот самый пресловутый роман о попаданке, где ей никто, совершенно никто не собирался верить, будто она переселенка из другого мира, да ещё такого, где магию воспринимают больше за шарлатанство. Жаль только я не дочитала до того момента, где она смогла доказать свою «невиновность». А что? Было бы своеобразной инструкцией.

Но под холодным взглядом придумать правдоподобную ложь я не рискнула и честно созналась:

– Наташа Котова, я не из вашего мира.

Глаза мужчины стали значительно больше от удивления, и я поспешила объяснить то, до чего сама доходила первые сутки своего заточения:

– Я попала сюда случайно, Двэйн предложил рискнуть и начать новую жизнь, а я не смогла отказать мальчишке, ну, в тот момент он именно мальчишкой мне и показался.

Но. случилось то, что случилось, и я. вот.

Повисла неловкая пауза. И судя по всему, Ранделл не понял ни слова.

– А теперь ещё раз то же самое, только по порядку! – между тёмных бровей пролегла складка и я, обречённо вздохнув, приготовилась рассказывать о встрече с шутником Двэйном, опустив лишь сам факт побега со свадьбы, потому что до сих пор не могла внятно объяснить даже самой себе, зачем это сделала.

– Я гуляла по набережной, – растрёпанная, с шальным взглядом и глуповатой улыбкой, дала самой себе определение, правда мысленно, – рядом со мной оказался мальчишка, и как это часто бывает, слово за слово, завязался разговор. А потом он предложил примерить ошейник.

– И ты так просто согласилась? – насмешливо уточнил мужчина, явно сомневаясь в моих умственных способностях.

Честно признаться, я и сама сомневалась… Тот день у меня был слишком богат необдуманными и глупыми поступками!

– Я же не знала, что ошейник мало того, что перенесёт меня в другой мир, так ещё и в собачьем теле поселит на ПМЖ!

Советник в ответ промолчал, лишь склонил голову набок, будто пытаясь залезть в мои мысли и узнать всё наверняка.

– Я правду говорю, – уточнила очень тихо и отвернулась, пытаясь вернуть себе самообладание, которое под этим пытливым взглядом вдруг начало трещать по швам.

Пожалуй, я впервые ощутила на себе все прелести «допроса», когда чистая правда самому обвиняемому кажется ложью, и он начинает сомневаться, а так ли все было на самом деле.

Но я-то уверена, всё именно так и было, и ошейник я согласилась принять, лишь бы не спорить с больным, кто же знал.

– Я смотрю твоя «питомица» уже очнулась? – дверь резко распахнулась, и на пороге возник светловолосый маг, с ходу задавая вопрос.

«Питомица»?! А разве я не перестала ею быть? Или он не видит перед собой человека?

Судя по тому, как лицо Ранделла перекосилось от обращения, не одну меня оно не устраивает.

Но Квор не обратил на это никакого внимания, или просто сделал вид, что ему всё равно, и продолжил: