***
06 сентября 1492 года. Первое утро, когда Лукреция покинула свои покои.
-Мой ангел снова вернулся к нам! - мрачное лицо Родриго озарила счастливая улыбка, когда он увидел, что Креция вошла в столовую. На мгновение в его голове пронеслось воспоминание трехдневной давности, но он сумел его подавить. Выйдя из-за стола, он подошел к девочке, взял её за плечи и повел к её столу. Мужчина старался не обращать внимание на её амебный вид и неряшливость в прическе, одежде. Главное, что она нашла в себе силы вернуться к прежней жизни. Он уже договорился со всеми домашними, чтоб они вели себя, будто ничего не случилось, и позволил Ванноце остаться ради дочери. - Ты садись, а я за тобой поухаживаю. Что ты хочешь скушать на завтрак?
Креция позволила ему усадить себя и обвела всех присутствующих пустым взглядом. Сухие, потрескавшиеся губы на бледном лице даже не шевельнулись при виде Мефисто, Ягова и Мораг, сидящих напротив, но лишь их кончики поджались ври виде Фарнезе.
-Не хочу больше этого выносить! - тусклым, безжизненным голосом протянула Креция, тыча пальцем в Джулию. - Ты сейчас... только что... усмехнулась? Тебе весело?
-Что? - ложка выпала из руки перепуганной девушки. - Что я сейчас сделала?
-Слышишь, Папа? - надтреснутым голосом проронила Кеси, заливаясь горючими слезами, - она ещё издевается надо мной! Я не хочу так больше жить! Глаза бы мои её не видели!
Девочка вскочила на ноги, бросаясь в объятья Борха, не успевшего вернуться на свое место. Он в растерянности переводил глаза с дочери, на свою любовницу и обратно.
-Тебе показалось, дорогая, - проворковала Мораг, догадавшись, в какую сторону ветер дует. Нет, эта пигалица никогда не уймется... пока не испортит всем жизнь.
-Ты посмела смеяться над моей дочерью? - потрясенно спросил Родриго, обращаясь к своей юной возлюбленной. - Джулия, немедленно извинись! Быстрее...
-Но я не... - девушка была оскорблена до глубины души и шокирована тем, что её мужчина без промедления встал на сторону маленькой лгуньи. - мне не за что...
-Последнее, что нужно моему ребенку в данной ситуации, это терпеть насмешки твоей девки. - ледяным тоном заявила Ванноца, с грохотом ставя чашу с молоком на стол и поднимаясь на ноги. - Даю тебе полчаса, или эта нахалка покидает этот дом или я уезжаю вместе с дочерью к себе. Там точно не найдется тех, кто станет обижать её!
-Мамочка! - вырвавшись из рук Родриго, Креция подбежала к своей защитнице и они вместе покинули столовую, так и не притронувшись к еде. Родриго в растерянности посмотрел на заплакавшую Джулию, но тут же отвел взгляд на Мефисто. Тот молча кивнул, отвечая на мысленный вопрос Борха. Если он сейчас отпустит дочь с Ваноцей, она автоматически исключиться из списка трех, кого братья Кастуччи обратят.
-Дорогая, - ему самому хотелось сейчас плакать. Ещё час назад он грелся в объятьях Джулии, а теперь вынужден отсылать её ради спокойствия своей дочери - пожалуйста...
-Не делайте этого, - сокрушенно взмолилась Джулия, ещё горче заливаясь слезами, - прошу, не поступайте так с нами... Я не смеялась над Вашей дочерью, даже в мыслях!
-... иди к себе и собери все вещи. - он неуклюже плюхнулся на стул, чувствуя, что ноги его не держат. Она думает, ему легко? Он должен думать о будущем своей семьи и она должна понимать это, если действительно отдала ему сердце, как клялась каждую ночь после коротких пленительных мигов любви. - Я позволю тебе взять с собой все мои подарки: платья, украшения, драгоценные камни... А теперь ступай, у тебя на сборы полчаса. Я распоряжусь, чтобы тебя отвезли к тете и она хорошо приняла тебя.
Не выдержав напряжения, Джулия разрыдалась в голос и бегом покинула столовую. Родриго спрятал лицо в ладони и затрясся всем телом. Мефисто поморщился и едва покосился на Мораг, по лицу которой можно было явно прочитать, что она в ярости:
-Она не дразнила Крестницу, - протянула Мораг - тебе не стоит потакать ей во всем!
-Моей дочери сейчас и так не сладко. - глухо протянул Борха, не отнимая рук с лица. - Сейчас я должен быть на её стороне, мы обязаны помириться. Потом, когда она уедет к мужу в Пезаро, я верну Джулию обратно. Пожалуйста, больше не будем об этом!
***
Когда она вошла в тесную, темную конуру, которую он считал своим домом, мужчина попытался приподняться на постели, но его скрутил очередной приступ кашля и он упал на подушки, давясь собственной кровью, не в силах даже поздороваться с ней.
-Не волнуйся, - прошептала она, с легкостью пододвигая тяжеленный стул к его постели, садясь и кладя ладонь ему на мокрую от пота грудь, - сейчас кашель отступит, задержи дыхание и закрой глаза. Мне не впервой отгонять смерть от чужого одра...
-Знаю, что тебе удалось одним махом избавиться сразу от трех проблем, - прошептал он еле слышно, кладя свою ледяную руку поверх её горячей, - с чем тебя и поздравляю...
-Благодарю! - Креция улыбнулась: какое счастье, что у неё наконец-то появился тот, с кем она может позволить себе быть самой собой. - А теперь замри, дай Тьме расступиться...
ГЛАВА XI Любовь глазами Лары или... За него можно и умереть!
Высшее счастье в жизни - уверенность в том,
что вас любят; любят ради вас самих, вернее
сказать - любят вопреки вам. Виктор Гюго.
Ничто так ни ранит человека, как осколки
собственного счастья. М. Жванецкий.
***
26.05.1873 года. Новый Орлеан. Последний день старой жизни.
Все уже собрались и вышли на улицу, рассаживаясь в экипаж. Кэш с ленивой улыбкой следил за тем, как Лара обходит дом, касается картин, книг, столов, стен... как она беззвучно прощается с домом, будто он живой, и что-то высматривает...
-Ты сказала, чем скорее мы уедем, тем лучше будет для всех нас... - насмешливо протянул он, обхватывая девушку за талию, но она смогла вывернуться из его рук:
-Я любила это место, Кеша, - она улыбнулась ему и, склонившись над вазой, понюхала невесть откуда взявшиеся полевые цветы. - Дай мне пару-тройку минут...
Когда дверь за хищником закрылась, она перестала легкомысленно улыбаться, выпрямилась и посмотрела прямо на Джованни, сидевшего в кресле зала.
-Спасибо, что решила и со мной попрощаться, - он встал и сделал ей навстречу несколько шагов, - знаешь ведь, как я буду по тебе скучать... Писать не будешь?
-Знаешь же, я не любитель строчить письма... - Лара улыбнулась ему, но в глазах её стыла грусть.- и прощаться я просто терпеть не могу! - Она сморгнула непрошенные слезы и бросилась в его объятья. Как же тепло и хорошо... - Ты должен ехать с нами!
-Уверен, что нет. - Мягко возразил Джованни, крепко-крепко сжимая её в объятьях. Как он мог? Каждый божий день смотреть, как она растворяется в объятьях другого? Пусть даже названного брата... С каких пор Лара записала его в мазохисты? - Я понимаю, почему ты это делаешь... собираешь всех вокруг Кэша. Горацио и Цезарь рано или поздно проявятся и тогда у него будет больше шансов выстоять против них. Но я не такой, как Хоффре и Джеронимо... Томазо. Если им ты можешь доверять, то мне - нет. Разве не знала, что Гор заставляет меня передавать ему...
-Тсс! - Её маленькая ладошка накрыла губы Сфорца. - Думаешь я ничего не знаю? Не смеши меня, Джованни! Если бы ты выдал ему хоть что-нибудь значительное, я бы тебя сразу прибила. Да ты, мой друг, я смотрю, любишь на себя наговаривать...
-Да, эта мысль здорово греет меня... - с ерничал хищник, кладя руки ей на плечи и слегка отстраняя девушку от себя, - равно, как и та, что ты следуешь за Кэшем в силу данных в прошлом обязательств. - От этих слов улыбка сошла с лица Креции, она едва не почернела от охватившего её раздражения. Оттолкнув от себя мужчину, девушка тяжело задышала, от злости поджав губы. Зачем портить их прощание?
