***
-Не беспокоиться? - истерично заорал Родриго на весь замолк после минутного затишья, - О чем конкретно мне не стоит беспокоиться? О том, что моя нетронутая мужем дочь понесла черт знает от кого? О том, что создала нам проблему, которую могла решить на начальном этапе, как делала пару раз до этого? - Цезарь закипал с каждым новым упреком все больше и больше. Возникло желание заткнуть отцу рот признанием, что он не черт знает кто, и их с Крецией сын не проблема, а реальная возможность усилить и закрепить позиции Борха в будущем, долгожданный наследник, которому достанется все семейное достояние! И он заставит отца принять эту непреложную истину, чего бы это не стоило! - И ведь хватило же ума... - Родриго замолчал, тяжело дыша и держась за грудь. Он выглядел так, будто пробежал марафон. Неуклюже плюхнувшись в кресло, он устало протер взмокшее лицо и неожиданно тихо рассмеялся, - А я-то, дурак, гадал, с чего бы Креции приспичило в монастырь... Она и церковь-то посещала, когда я просил вас об этом... никогда не говорила с благоговением о Всевышнем... ничего не просила у Бога, а лишь требовала! Я уж было решил было, что она решила взяться за ум, а она...
-Это твой единственный внук, Папа, и уж никак не чертова проблема!
-И она собиралась скрыть его от меня! - возмущенно проворчал Родриго, постучав по груди кулаком. - Если бы ты не поехал, если бы не конклав, я бы никогда и не узнал, что мой первый внук родился у Лукреции! Что она собиралась делать? Родить по-тихому и отдать моего единственного внука чужим людям? Пока ты кардинал, детей у тебя быть не может, когда я назначу тебя главнокомандующим, тебе будет не до детей! Хуана больше нет. И если бы бастарды были, я бы уже знал о них. Хоффрэ тратит силы на всяких подзаборных шлюх, рискуя своим браком. Но это его дело, его дети - не мои внуки! Ты хоть понимаешь, что я рискую другого внука и не дождаться?
-Ты прав, - голос Цезаря показался Родриго охрипшим, - вся наша надежда на Крецию.
-Погоди! Ты сказал, что она родит в январе? Значит в ноябре будет семь месяцев? Живот будет большим... Как же крошка Лукреция отправится на церковную комиссию, клясться в своей невинности? Ванноца становилась похожа на бочку с вином, когда носила вас...И кто счастливый папаша? У него есть титул? Деньги? Кто его отец?
-Я... - голос Цезаря дрогнул и он затих, не желая демонстрировать отцу, какие сильные чувства его обуревают. А так хотелось подпрыгнуть до потолка и прокричать, что он и есть счастливчик! - Она призналась мне, что это Педро Кальдерон...
-Этот сладкоречивый юноша? - лицо Папы сделалось бесстрастным, - без рода, титула и имени, согретого лучами славы? Она чем думала, когда пускала его в свою постель? - и бескровным, - наверно, тем же, чем и её мать, когда упала в койку Делла Ровере.
-Что? - резко дернувшись, Цезарь лишний раз порадовался, что его лицо скрывает маска. Джулиано был... с его мамой? Так он подсунул ей Кеси и Хуана? И она смогла взять детей бывшего любовника от других женщин на воспитание? Она что, святая?
-А ты думал, почему я не люблю этого ублюдка и бросил мать троих своих детей? - лицо Родриго посуровело, - она ушла к нему, когда носила Хуана, но не прошло и полугода, как вернулась, умоляя принять обратно. Лишь твое рождение ненадолго отогрело меня. Потом появилась долгожданная Креция, и Роза снова ушла к нему. Я не смог её простить и выдал за отца Хоффрэ, а вас забрал к себе, как только Кеси отучили сосать сиську...
-Думаю, не стоит сравнивать твою ситуацию с мамой с отношениями Креции и Педро.
-Ты не понимаешь, Цезарь. - Вкрадчиво проронил Борха-старший - Женщина ни за что не станет рожать ребенка абы от кого. Только по большой любви либо при желании заполучить доступ к деньгам и власти, заставив жениться на себе толстосума-герцога. Поскольку с Педро нечего брать, остается вариант, что наша детка влюбилась... Нам придется решать проблему до её появления. Негоже выходить за принца Салерно, имея нищеброда в любовниках, что о нас подумают в Неаполе? Что у Борха совсем нет вкуса?
-Послушать богохульника, Савонаролу, - голос Цезаря зазвенел от ярости, - в стране не осталось ни одного мужчины, с кем бы Кеси не легла. Если бы Альфонсо волновали слухи, он бы отказался от брака. Нам ни к чему избавляться от Кальдерона. К тому же мы провернем всё так, что никто и никогда не узнает, что у Кеси родился ребенок.
-У Креции все эти ухажеры были только для виду! Она ни с кем из них не оставалась наедине, уж я-то знаю! Мне Мичелотто докладывал о каждом её шаге с ними, поэтому на эту сплетню мне плевать, её я смогу легко и быстро опровергнуть...
"Если бы я назвал отцу другое имя, подставил бы нас с Кеси... - подумал Цезарь, крепко зажмурившись: - и вот что она имела в виду, когда говорила, что подпустила Горацио к себе настолько близко, насколько подпускала лишь меня. Она не лгала мне... не изменяла! Этот ублюдок Арагонский действительно обманом воспользовался ею... а Мичелотто... неужели этот угрюмый и нелюдимый отцовский цепной пес все время следил за ней... за нами... и ничего не сказал отцу?" - Цезарь с трудом сглотнул ком, подкативший к горлу.
-Я был уверен, что у неё кто-то был, - Родриго окончательно успокоился, речь его стала растянутой и звучала снисходительно, - но она так тщательно его скрывала... что я было решил, что это кто-то из своих... Но теперь её тайна раскрыта: мы знаем, кто её тайный возлюбленный. - Родриго улыбнулся сыну, - мне следовало сразу догадаться об этом, по тому, как он напрашивался в посыльные к ней... Мы всегда во всем ищем подвохи и сложности, хотя в общем и целом ответы лежат на поверхности... Я отвечаю на твою просьбу, сын: мы должны избавиться от Перотто, ибо отныне его существование угроза всем нам! Если тайну семьи знают члены семьи и один посторонний, это уже не тайна. Да, она любит, и просила тебя позаботиться о нем так, как ты всегда заботился о ней, но мы уже говорили об этом, Цезарь, интересы семьи должны стоять на первом месте! Пока он жив, всегда существует риск, что факт рождения моего внука Крецией всплывет в самый неподходящий момент. Это не дело! Мы поможем ей посетить конклав так, чтоб её никто не смог разглядеть, поможем родить сына в тайне от всех, поможем оставить его в семье, передав на воспитание Ванноце...
-Но я бы сам... - поспешно начал Цезарь, но отец поднял руку вверх, велев ему замолчать.
-Не спорь! Что ты знаешь о младенцах? Они все время орут благим голосом, писаются и требуют еду. У Ванноцы есть опыт, которого у тебя нет. Подождем, когда мой внук подымется на ноги и перестанет сосать сиську, вот тогда заберем его в Ватикан... - Цезарь долго молчал, обдумывая слова Родриго. - Ты ведешь себя так, будто я с тобой советуюсь, сын, но это не так. Я благодарен, что ты рассказал мне о внуке, но отныне его судьба в моих руках. Я издам буллу, что у меня родился сын от одной из служанок...
-Нет, я издам буллу, что у меня родился сын, - сказал, как отрезал кардинал Борха, - при всем уважении отец, ты... слегка староват для этого. К тому же ты правильно сказал, что, когда ты назначишь меня главнокомандующим, мне будет не до строгания детей.
-Хорошо, - после минутного раздумья согласился Папа, - пусть будут две буллы. Судьба такая штука, что не угадаешь, кто из нас "уйдет" первым, поэтому пусть у мальца будут сразу два отца и ангела-хранителя. Лишним это точно не будет...
-Спасибо, отец. - Сухо проронил Цезарь, чувствуя, как увлажняются его глаза от едва сдерживаемых слез благодарности. Все вышло лучше, чем он рассчитывал... - Я привез Перотто с собой, он хочет официально перед тобой признать отцовство, но если ты не...
-Куда ты все время спешишь, сын мой? - мягко рассмеявшись, беззлобно поинтересовался Родриго. - Конечно, я с радостью приму его и сообщу, что отныне он член семьи Борха. Я позволю ему оставаться с Крецией до самого конклава, чтоб моя дочь не нервничала понапрасну и не нервировала моего ещё не родившегося внука. Её беременность должна протекать в абсолютном покое. И если конклав пройдет, как мы задумали (никто не узнает о том, что Лукреция носит ребенка), мы по-тихому избавимся от Перотто...
