Нэмуро почувствовал, как при этих словах сердце его забилось часто и взволнованно. Тогда он очень много думал о Токико и всё равно практически ничего о ней не знал. Впрочем, и Мамию он тогда представлял себе совершенно иначе. Но как бы сильно не изменилась реальность, тени прошлого преследуют его до сих пор: иллюзии ушли из жизни, но не из сердца. И сложно сказать, затянется ли когда-нибудь эта рана?..

- А ты помнишь, как выглядела моя лаборатория в Академии? - бесстрастным голосом, стараясь не показать охватившего его волнения, спросил учёный. Мамия покачал головой:

- Нет. Ты так и не успел мне её показать: Токико обещала взять меня с собой на работу, но потом мне стало хуже, а после мы вообще оттуда уехали. Только когда ты рассказывал, что здание это - старое и красивое, я всегда представлял высокие потолки и галереи с колоннами, много разных кабинетов... В холле обязательно должны были висеть фотографии лучших выпускников, а лаборатория должна находиться внизу, в подземных этажах. Совсем, как у нас здесь! И знаешь, однажды я даже нафантазировал там большой аквариум, в котором сухие розы становились живыми и по твоему желанию меняли цвет... Но это же глупости, верно? Так не бывает!

- Не бывает. Поэтому я бы лучше нафантазировал там рояль и красивую мелодию в лунном свете, - тихо проронил Нэмуро. Тронув руку мальчика, он легонько пожал его пальцы - жест по-братски тёплый, сердечный, в котором почти не заметно ни лихорадочного волнения, ни мрачного отчаяния, - и тут же сменил тему, обратив внимание ученика на разноцветные кривые на экране монитора.

- Посмотри сюда. Это уравнения четырёх переменных, все они должны сходиться в одной точке. Данные трёх нам известны, четвёртую надо найти. Что бы ты сделал?

Мамия заёрзал на стуле и увлечённо начал водить тоненьким пальчиком по экрану. Он очень живой - этот мальчик. Не такой красивый, как тот, иллюзорный, который действительно выращивал розы в подземелье Мемориального Зала, - зато настоящий. Весёлый, непоседливый, как все мальчишки его возраста, у него озорные веснушки и вечно взлохмаченные тёмные волосы. А ещё - горячее сердце, которое по-настоящему, а не в фантазиях, привязано к нему - Содзи Нэмуро. Потому он любит «этого» Мамию, и чувство его становится сильнее с каждым днём... вместе с надеждой на то, что когда-нибудь окончательно удастся забыть «того».

- Я бы наложил все кривые друг на друга и по закономерностям достроил бы недостающую, - наконец, сказал ученик. Нэмуро вернулся в реальность.

- Молодец, я тоже об этом подумал, - одобрительно сказал он, сменив картинку на мониторе. Мальчик восхищённо присвистнул:

- Ух ты, какая красота! Словно четыре цветка сплетены в общий рисунок! Только вот здесь, в этом месте как-то неправильно... Как будто у розы не хватает лепестков.

Учёный медленно перевёл взгляд с экрана монитора на букет красных роз, стоящий тут же, на столе, потом на улыбающееся лицо ученика и произнёс:

- Ты гений, Мамия. Цветы! Как же я сразу об этом не подумал?

В день католического Рождества профессор Нэмуро с утра куда-то уехал, оставив домашним записку о том, чтобы к ужину его не ждали. Такие отлучки были вполне в его характере, и потому Токико не особенно волновалась. День прошёл весело: с утра они вместе с Мамией наряжали ёлку, упаковывали подарки и готовили украшения для праздничного стола. А после обеда, уложив брата отдыхать, Токико отправилась за покупками.

Она была счастлива в этом доме - тем спокойным и светлым счастьем, о котором, наверное, мечтает каждая женщина. Напряжённая тревога и борьба за жизнь Мамии позади. Нервная обстановка работы в Академии Отори - тоже. Но главное, человек, к которому тянется её сердце, теперь всегда рядом. При более близком знакомстве Содзи Нэмуро оказался совершенно не таким, каким она помнила его по периоду совместной работы над проектом «Вечность». Тогда он виделся сухим и бесстрастным, совершенно неспособным любить. И, всецело занятая своими чувствами, она не замечала за его ровными манерами ни горячего и преданного сердца, ни способности к отчаянным решениям и сумасшедшим порывам. Всё это выяснилось гораздо позже и было слишком внезапным, но сейчас молодая женщина признавалась себе, что тот безумный день не променяла бы ни на что! День, когда началось её настоящее счастье.

Работа над проектом была практически завершена, оставались лишь незначительные детали, и назавтра намечался праздничный банкет в честь открытия Дуэльной Арены. Весь предшествующий торжеству день Токико провела в больнице, забирая врачебные заключения и закупая лекарства для брата, а в ночь ей приснился кошмар, будто бы Мамия умер, а Содзи Нэмуро сошёл с ума и сжёг Мемориальный Зал вместе с запертыми там учениками - сотней лаборантов, работавших над проектом «Вечность». Она проснулась в холодном поту и, едва накинув халат поверх ночной рубашки, рванулась в комнату брата. Мамия спал. Просто спал - тихо и безмятежно, а рядом, на табурете, сидел Содзи в синем мундире, какие носили особо отличившиеся старшеклассники Академии Отори. Без очков он казался моложе и как-то... ближе? теплее? А ещё он был сильно взволнован.

- Токико? Хорошо, что вы пришли. Скорее соберите лекарства для Мамии: мы немедленно уезжаем отсюда.

Тогда она даже не успела испугаться или смутиться: явственно приснившийся кошмар всё ещё стоял перед глазами, смешав в голове реальность и вымысел.

- Надо было предложить вам это раньше, но я был непростительно нерешителен. А сейчас медлить просто нельзя: я тоже видел заключение врачей, - говорил Нэмуро. - Один из моих параллельных экспериментов оказался удачным, и теперь у нас есть возможность спасти вашего брата, не привязывая его жизнь ни к проекту «Вечность», ни к Академии Отори. На деньги, полученные от Акио, я купил хороший дом, оборудованный медблоком и лабораторией, мы будем жить там, пока Мамия окончательно не поправится.

Токико не верила своим ушам.

- Как вы сюда попали? - только и смогла произнести она.

С минуту суровый профессор растерянно смотрел на неё - босую, растрёпанную после сна, в халате, накинутом поверх ночной рубашки, - и было заметно, как щёки его медленно начинают пламенеть.

- Ох, простите! - наконец, выдохнул он, отворачиваясь. - Не думал вас смутить, просто мне казалось, что сейчас уже не утро... К тому же, дверь внизу была открыта.

В тот момент Токико готова была броситься ему на шею. Всё-таки профессор Нэмуро - удивительный человек! Значит, не напрасно её сердце всегда тянулось навстречу!