— Наследников не должно остаться! — на его высоком лбу прошла волна морщин. Его меч на мгновение задрожал, но затем рука опять обрела прежнюю твёрдость.

В золотой колыбели ревел младенец, испуганные нянечки прятались по углам и выли. Окровавленный клинок поднялся над колыбелью, блеснул молнией, и она распалась на две части. Крики младенца прекратились.

Толпа на главной площади негодовала. Узники сидели в клетке, стража окружила плаху, и палач в маске и с голым торсом стоял там, держа окровавленный топор, воняющий от протухшей крови.

— Скоро казнь? — волновалась толпа.

— Когда их убьют?

— Сколько можно ждать?

— Скоро казнь? — громко крикнул кто-то.

— Король еще не пришёл! — ответил капитан стражи. — Без короля никто не начнёт.

В ответ волна людей опять зароптала.

— Где король? — кричал рослый мужик.

Двери в ложе короля открылись, и туда вошёл человек в рваном плаще.

— Король здесь! — крикнул он.

В правой руке он держал отрубленную голову монарха. Со срубленной шеи на пол капала кровь. Выбросив руку вперёд, он отпустил слежавшиеся волосы, и голова бывшего короля упала на плаху и покатилась по окровавленному дереву прямо под ноги палачу. Нос отрубленной головы коснулся грубых сапог палача, сделанных из чёрной кожи.

Толпа замерла. Всякий ропот, доселе наполнявший её прекратился. Лицо капитана стражи побледнело, и даже ветер затих, будто бы боясь нарушить сложившуюся тишину.

— Я Ноктикус — ваш новый король! — незнакомец схватился за позолоченные перила и выпрыгнул на плаху. Подбежав к ошеломлённому палачу, он коснулся эфеса меча.

Лёгкий скрежет и свит рассекаемого воздуха. Окровавленное лезвие прошло сквозь шею палача, его голова в маске наклонилась назад и упала на площадь.

— Убейте его! — взревел капитан стражи, теперь багровея. Он вытащил блестящий на ярком солнце меч из кожаных ножен и бросился на Ноктикуса. Солдаты последовали его примеру и полезли на плаху.

Через минуту их тела кучей лежали на ней, истекая кровью, стекающей струями на мощённую площадь.

— Кто-нибудь хочет ещё? — обвёл взглядом площадь Ноктикус. — Я ваш новый король! Расходитесь, казни не будет!

— Да здравствует Ноктикус — король Кнэльке! — взревела толпа, подняв руки. — Да здравствует новый король!

И истошные крики заполнили весь город.

Карета в сопровождении двадцати всадников ехала через лес. В том месте где он ближе всего подходил к грунтовой дороге, два подрубленных дерева начали падать, преграждая её. Град стрел полетел на сопровождающих, и они замертво попадали у кареты, на которой виднелись королевский гербы Кнэльке.

Вокруг кареты сгрудилось около сотни головорезов с мечами наготове. Из лесу вышел огромный детина с лысой головой в тяжёлых доспехах. В одной руке он держал меч, а в другой на цепи чёрный шар с шипами. Подойдя к карете, он остановился.

— Что-то подозрительно слабая защита для короля.

— Не знаю, — пожал плечами его помощник. — Мои данные всегда самые точные. Если я сказал, что здесь едет король, значит это так.

— Открой дверь! — приказал главарь одному из головорезов. Бандит дотронулся до ручки кареты, открывая узкую дверь с завешенным шторой окном.

Главарь наклонился, внутри сидел семидесятилетний старик.

— Ты король? — он бросил свой меч на пол кареты и потянул руку к старику, желая вытащить его из кареты. Король протянул ему навстречу кулак, стукнув щелбаном по лбу детины. Большая голова взорвалась, забрызгав мозгами стоящих за главарём людей. Тело громилы обмякло и съехало перед дверцей кареты.

Из кареты вышел старик, вытащивший быстрым движением меч из ножен.

— Эх, новое поколение совсем ничего не учит, никого не знает! — бросил он. — Вы убили моих людей, и за это умрёте!

Эти слова унёс лёгкий ветер, и лес огласил звон стали. Птицы вспорхнули с веток и понеслись над морем деревьев, туда где было не так шумно.

В тронном зале стояла гнетущая атмосфера, которую усугубляли редкие свечи. За большими окнами царила ночь, и виднелись россыпи холодных звёзд, сияющих над большим городом. На высоком троне сидел древний старик и смотрел в пустоту.

Он замер в размышлении, как открылись высокие двери, и в комнату вошла группа людей.

— Что такое? — вышел из прострации Ноктикус.

— Отец, прибыло зелье, — произнёс красивый мужчина — его сын Робин.

— Зелье! — вскочил с трона старик. — Наконец-то, зелье! Я так давно его ждал!

— Отец неужели ты хочешь стать личом? — посмотрела на него красивая девушка — его дочь Василиса.

— Завтра мне исполниться сто лет, — посмотрел на него старик. — И я умру, поскольку никто не в силах пережить сотню лет. Никто. Так заведено. Единственный способ, это стать нежитью, тогда я обрету ещё одну сотню лет жизни.

— Я удивляюсь, как ты решился на это? — посмотрела на него жена Баниефа, женщина ещё в самом соку. В её голубых глазах виднелся страх.

— Или жить, или умереть? — король посмотрел на ящик, поставленный Робином на небольшой стол. — Что же мне выбрать?

Руки Ноктикуса дрожали, он смотрел поочерёдно на членов своей семьи.

— Что бы ты не выбрал, я присоединюсь к тебе, — жена подошла к нему и положила руку на плечо.

— И я, — поднял голову Робин.

— И я, отец, — заплакала Василиса. Слёзы потоком текли по её красивому лицу.

— Теперь мне её сложнее решиться на это! — вскричал Ноктикус. — Теперь вместе с собой я убиваю и вас. Что мне делать? Умереть человеком или жить нежитью? Уйти ли в землю и бросить Кнэльке, в который я вложил столько труда, или продолжить управлять им, но стать мертвецом? Что мне делать? Скажи мне сын мой!

— Отец, — на глазах у Робина появились слёзы. — Ты король и тебе дано право управлять Кнэльке и нашими судьбами. Всю жизнь я слушался твоей воли и послушаюсь в этот раз.

— Проклятье! — Ноктикус сжал зубы. — Робин, убей меня, не позволь мне опорочить наш славный род! — он обрушил кулаки на воздух. — Не позволь мне! Не позволь… Не позволь… — его голос затих. — Я хочу жить, — вырвалось у него из груди. — И не важно как. Я хочу жить! Я не хочу умирать после всего чего я достиг! Не хочу! Нет!

Он вытащил из ящика бутылку. Сухие пальцы впились в длинную пробку, и она вылетела, покатившись по тёмному полу. Круглая емкость взлетела над запрокинутой головой, и мутная жидкость полилась в раскрытый рот по длинному горлышку.

Все замерли в молчании. Король выпил и сглотнул. Бутылка выпала и его рук и разбилась о каменный пол. Не в силах стоять, он упал.

— Что же я наделал…

Мертвенное ожидание продолжалось, и никто из присутствующих не пошевелился.

Ноктикус поднялся. От его тела начало исходить слабое свечение, становящееся всё сильнее и сильнее. Когда оно стало совсем сильным, кожа будто шелуха, начала отваливаться от него и, истлевая в воздухе, исчезать. Тоже начало становиться со всей плотью. Она отрывалась от тела и, отлетая, рассыпалась в прах, который тут же испарялся. Затем свечение исчезло и на месте старика стоял высокий скелет.

— Ха-ха-ха! — прогремел под сводами его дребезжащий голос.

— Я с тобой, муж мой! — опрокинула бутылку Баниефа.

— Я с тобой отец, — Робин пригубил бутылку.

— Нет! — взвизгнула Василиса, заливая в горло мерзкую жидкость.

Через несколько минут в тронном зале стояло четыре скелета. Они безумно смеялись, смотря на свои тела.

— Зелье обращение в нежить с уничтожением плоти отлично сработало, — заметил Робин.

— Ты ужасен! — хныкала Василиса.

— На себя посмотри!

— Меня теперь никто замуж не возьмёт!

— Надо бы мне придумать новое имя, — Робин поднёс к челюсти костлявые пальцы. — Робин — герой Кнэльке, отважный и благородный муж, горячий любовник и верный друг. Он никак не может быть нежитью. Стану ка я теперь другим. Моё новое имя — Гроб в лоб!

И зал утонул в тишине.