Его заставила вздрогнуть внезапная вспышка, но тут же прозрачный материал купола, менявший степень своей прозрачности в зависимости от яркости наблюдаемых через него объектов, подобно коже хамелеона потемнел, чтобы уберечь зрение от такого мощнейшего излучения, и, повернувшись, Ллойд увидел, как последняя из лазерных батарей Дайкокукичи перестала существовать – взрыв разметал обломки орудий.

Не отрывая ладонь от интерфейса, Ллойд затребовал данные. «Шиден», «Раймеи» и «Асагири»… а где же были они?!

Во внутреннем взоре Ллойда забегали символы, казалось, что они начертаны на полупрозрачном теперь куполе. «Шиден» на всех парах шел к Дайкоку, но в данный момент находился все еще слишком далеко, а «Раймеи» и «Асагири» все еще стояли на приколе, оба, скорее всего, просто сдались. По-видимому, их капитаны были столь же реалистичны в определении складывающейся не в их пользу обстановки, как и сам Ллойд.

Эта битва была, к счастью, коротка, но результата уже не изменить.

И эти ублюдки-нападавшие сумели выгадать от нее!

Мысль эта пронзила разум Ллойда, застигнув его врасплох, и заставила с жестокой неумолимостью понять, что же именно здесь произошло. Так на чьей же стороне был в этом сражении он?

Рэнди Ллойд был родом с Земли, из Метро-Чикаго, что в Североамериканском протекторате Гегемонии. Он впервые очутился в космосе еще в тридцать шестом, это был год, когда произошли печально известные Метрочикагские беспорядки, но, услышав о них, он был твердо убежден, что кучка этих негодяев-землян, таких же подонков, какой была большая часть его команды, более чем наполовину состоявшая из уроженцев Земли, решила спровоцировать беспорядки для того, чтобы выбить политический капитал после их жестокого подавления. Ему не удалось тогда узнать, что в числе погибших была и его родная сестра, это стало ему известно лишь после его возвращения на Землю, почти год спустя.

Месяцы, прошедшие со дня ее гибели, хоть и сумели смягчить шок от потери, но боль… боль, по-прежнему, оставалась. Кого он должен был винить за это? Кто вообще мог нести ответственность за то, что официально именовалось «просчетом» – молоденький гвардейский офицер, неопытный, только что из учебки, вдруг запаниковал, когда из Гранд-Парка вывалилась целая толпа, всякий сброд и стала продвигаться в направлении Мичиган Мувинг Уэй, и офицерик этот тут же принял скоропалительное решение призвать подкрепление Имперских сил. Весь вопрос был даже не столько в самом факте открытия огня – в конце концов, сброд этот нарушил порядок, его предупреждали, вразумляли, просили разойтись, а в том, что стрельбу продолжали даже тогда, когда толпа уже стала разбегаться и все, кто мог, искали укрытия. Может быть, следовало во всем обвинить систему, размышлял Ллойд, или же кучку тех хреново обученных Имперских стражей правопорядка, которых вдруг охватила жажда пролить кровь, и они уже не смогли остановиться, как тот тигр-людоед, однажды отведавший человеческой крови?

Ллойд готов был возложить вину на отдельных лиц, только вот дело было в том, что в этом безбрежном бюрократическом океане отыскать отдельное лицо было невозможно, в конце концов, не мог же он просто взять и переворошить всех чиновников Империи и Гегемонии, найти среди них виновного и ткнуть в него пальцем, заявив:

– «Вот он! Преступник! Он – воплощение всех зол и его следует наказать, а систему исправить!»

Вскоре после этой трагедии он нанялся на какой-то торговый кораблик – на Землю его не очень-то тянуло; несколько лет спустя, ему предоставилась возможность сменить шевроны старпома на торговом корабле, представ перед комиссией на звание офицера Гвардии Гегемонии, и вскоре он, удачно пройдя все тесты, получил право учиться в офицерской школе, после окончания которой ему дали направление на корабль. Это был сторожевой корвет «Эпсилон Лиры».

На борту этого корвета он провел два года, затем повышение и… вот он здесь, на этих Верфях, черт знает где, на самой окраине Империи и Гегемонии, и по всему видать, его собираются вытурить и отсюда, а теперь он стоит и смотрит, как неизвестно кто прибирает к рукам их базу.

Оставаясь все еще на самом нижнем уровне цефлинк-связи, Ллойд совершенно не понимал, что происходит. Запросив ИИ базы, он выяснил, что Танемура лихорадочно подчищает файлы с данными. Он медленно убрал ладонь от интерфейса и прервал контакт. Его взгляд наткнулся на Синтию Коллинз.

– Что все это значит? Кто атаковал нас?

– По всей вероятности, бунтовщики, – процедила она в ответ, мрачно ухмыльнувшись. Видимо, власти сильно недоговаривали относительно численности и вооружения этих самых бунтовщиков. Как и об их боевой выучке. Нечего сказать, сваливаются на Дайкокукичи, будто снег на голову, раз-раз и готово – короткая, весьма профессиональная атака, и системы обороны базы фактически нет.

Через вновь ставший прозрачным купол Ллойд наблюдал пролетавший над ними эсминец, размеры корабля просто ужасали, в особенности дико было видеть, как под брюхом у него медленно прошествовал еще один корабль, знакомый Ллойду и прежде. Это был сухогруз, переделанный для военных целей, который мог совершать гиперпространственные прыжки. Над ним пришлось как следует потрудиться, но зато теперь он выглядел очень по-боевому – весь его удлиненный, прямоугольный в сечении корпус был утыкан турелями лазеров, казавшихся здесь не совсем уместными, – явно чувствовался дух импровизаций – сказывалась спешка.

Последовала короткая вспышка тормозных двигателей – корабль выпускал стробы противостолкновения, и бывший сухогруз причалил к внешнему шлюзу центра управления.

Ллойд расправил плечи.

– Думаю, что пора идти встречать гостей.

И как бы в подтверждение его слов резко загудел сигнал двери тамбура-шлюза, расположенного ниже контрольной панели.