Ветерок поднялся, принес далекий рокот барабана и надрывный всхлип дудки. Заметив, как молодая женщина удивленно повернулась на звук, пояснил:
- Готовятся к представлению. Ваше село посетили актеры.
- Мне никто не сказал.
- Пришли на рассвете, их четверо, не знаю, что покажут. Обычно такие маленькие труппы умеют многое, чтобы всем угодить. Вы любите бродячих артистов?
- Я? Нет... то есть не знаю, господин Таниера всегда говорил, женщинам негоже глядеть на такие вот представления. Шутки там грубые, да и сюжеты сценок... В городах, в театрах для знатной публики другое, но здесь...
- Грубые? Может быть... Но они близки людям, они о том, что составляет их жизнь.
- Жизнь простых земледельцев, ремесленников.
- Которые сами как земля, без нее никуда ... Но зато ведь такие актеры свободны на представлении и дарят эту свободу другим. У них нет долга, который обязывает - только зрители и их любовь. Но вам, госпожа, все это незачем слушать, неинтересно...
- Нет, говорите! - Сайэнн подалась вперед, и сразу назад: - Ох... за мной идут, кажется... может, я и приду на представление. Может быть, я просто ошиблась.
- Тогда почему бы не составить свое собственное мнение? Они начнут вскоре - после полудня, и с перерывами будут работать до вечера, - теплой насмешкой блеснули глаза. Необидной, не как у господина Таниеры - мол, маленькая глупая женщина, тебе ничего не понять. Нет, он сам предложил - смотри, и реши...
- И вы придете туда?
- Да, часа через три.
Слуга появился на дорожке, а с ним служанка Мирэ, верная, но далеко не такая близкая, как Минору.
- Сейчас мне пора, - Сайэнн нехотя поднялась. - Может быть... мы увидимся.
Ничего не сказал, только наклонил голову в знак прощания, а взгляд из-под упавшей челки снова блеснул весельем.
По дороге не выдержала, оглянулась - его уже не было.
То ли слуга, то ли Мирэ, разумеется, рассказали Минору. Женщина хмурилась.
- Негоже это - вот так заводить знакомство.
- Ты думаешь о нем что-то плохое?
- Я его не знаю, госпожа. И вы не знаете.
- Он спас мне если не жизнь, то здоровье точно.
- Любой мужчина помог бы выбраться из реки красивой девушке.
- Вряд ли он мог с берега разглядеть, красива ли я. Думаешь, бросил бы меня обратно в ту лужу, окажись я страшна, как демон кошмаров?
- Ну, ладно, ладно... и все же ведите себя разумно.
...Идти, не идти? А если придет, как полная дура, а его там не будет? С другой стороны, не ходить - это заранее расписаться, что прав был ее покровитель, и зачем глупой женщине составлять свое мнение о чем-то, помимо нарядов?
В комнате было прохладно - окно приоткрыто. Сидя в одной нижней рубашке, оставлявшей руки открытыми, Сайэнн на столике выстраивала игральные комбинации из сушеной айвы. Медовое питье осталось нетронутым и остывало, стыли и лепешки.
- Да что ж вы творите! - вошедшая Минору хлопнула узорным ставнем, нависла над подопечной, несмотря на невысокий рост.
- Так уж вам хочется заболеть! - набросила ей распашное домашнее платье на плечи, сурово проследила, чтобы руки были вдеты в рукава. Продолжила хмуро:
- И что за игры с едой? Что творите-то, госпожа! Их есть надо - через весь округ, через всю провинцию везли, а вы по столу гоняете!
- Пфф...
Девочка предупреждающе кашлянула за дверью, принесла платье.
- Вот, госпожа, какое вы пожелали...
- Куда это вы? - Минору прищурила и без того чуть удлиненные глаза.
- Посмотреть представление...
- Давно ли вас площадные шуты интересуют?
- В этой глуши я скоро граблями и прялкой заинтересуюсь, - Сайэнн смахнула в миску айву, - На, убери, не хочу.
- И он там будет?
- Мне почем знать...
На всякий случай лицо отвернула - и вовремя, к нему прилил жар. И к плечам, и к шее.. да что ж такое, верно, сейчас вся пунцовая.
- Иди пока лучше... согрей мне питье. Это совсем остыло.
Платье выбрала темно-синее с поддевом цвета голубиного крыла, неброское. Еще не хватало стать центром этого самого представления. А вот украшения можно и подороже. Хм. Вдруг украдут в толпе? Неважно, ей делать нечего получить новые, даже просить не придется, только вздохнуть горестно.
Вот подойдут - бирюзовые подвески и ожерелье. Застывшие цветы небесных фей, которые они роняют с неба под ноги смертным...
- Госпожа, не делайте этого, - Минору подкралась так тихо, что молодая женщина, как та самая фея, уронила подвеску.
- Чего "этого"?!
- Я же не слепая. И знаю вас.
- Тогда ты знаешь и какая жизнь у меня была.
- Очень хорошая жизнь, госпожа.
- Неужто? С человеком, который годится мне в отцы, на положении почти изгоя?
- Как вы можете подобное говорить! - рассердилась Минору. - С вами носились, как с золотой вазой! Нет бы в благодарность ребенка ему подарить!
- Не хочу. Я и так не свободна, а буду связана совсем. И что этот ребенок получит? В семью ему не войти, госпожа костьми ляжет, а не допустит.
- Своих-то нет у нее, так что все еще возможно...
- Невозможно! - резко ответила Сайэнн. - И отстань от меня. Если кто и ведет себя неразумно, то это он, связавшись с Нэйта. И не хлопай глазами, мы это обе знаем.
- Ничего же не решено еще, - пробормотала служанка. Пыл ее поутих. И вправду - случись что, не пожалеют и Сайэнн. - Идите, если хотите, но возьмите девушку, хоть Мирэ, и осторожней все-таки, помните, кто вы.
**
Шимара никогда раньше не слышал, чтобы Суро так, простонародно выражаясь, орал. Изливал гнев в воздух, не заботясь, что поблизости не только пара верных людей, но и слуги за стенами его покоев тоже, считай, рядом. Не слышал, и сейчас поддерживал его полностью: просто взять и придушить наследника не получится, хотя, может, все-таки стоит?
Макори не захотел ждать.
Конечно, этот удар ножом Тагари был запланирован. Но, демоны его задери, не сейчас! А когда свершится переворот, когда Отряды Атоги подоспеют и возьмут Срединную, а сам он отправится на север на замену убитому генералу.
Макори решил, что отец преступно тянет, родина в опасности, а его самого задвинули в глухую крепость. Не менее преступно.
- Я ему башку сверну, - рычал Суро, опираясь о стол и наклонившись вперед.
Шимара грустно поддакивал.
Этот... молокосос вправду, что ли, надеялся возглавить войско взамен Тагари? Или что Атога туда резво на крыльях перелетит? Или еще что-нибудь?
Или... или произошло то, о чем Суро сейчас не подумал. Кто-то сбил с толку Макори, страдающего без дела, подал ему неверный сигнал. И этот кто-то живет с ними в одном городе и суть будущей интриги неплохо себе представлял.
Так что может не Макори шею свернуть, а послу?
Или... досмотреть это представление до конца, не влезая?
**
Жизнь в монастыре Черного дерева, Эн-Хо, легче не становилась, и продуктов оставалось все меньше, но беженцы теперь приходили реже, а весенний, сладковато-свежий, хоть и холодный пока ветер все чаще вызывал улыбки на лицах. И вести долетали обнадеживающие - войска генерала оттеснили чужаков от стен крепости и понемногу отодвигают к горам Эннэ. А там и крепости Ожерелья, хоть сейчас и полупустые, и граница недалеко.
Нээле тоже теперь нередко улыбалась, хотя сны опять начали ее тревожить. После недавнего, странного, каждую ночь стали приходить короткие видения - то кровь на камне прямо перед носом - казалось, и проснувшись могла дотронуться; то чужие голоса в тумане...
Монахи, которым рассказывала, советовали пить больше успокаивающих отваров, а меж собой - как-то Нээле случайно услышала это - толковали, попала к ним просто девушка впечатлительная или сновидица с неразвитым даром, может и вовсе не случайно ее сюда привела судьба. И как бы проверить это, раз пока им никакого знака.
