**
Солнце перевалило через полуденную черту; сейчас, в месяце Сойки-Икиари, оно в это время суток уходило за крышу соседнего дома. Потускнели голубые пятна на полу, потускнел и туго натянутый на оконные рамы шелк.
Уже пятый час молодые помощники Айю перерывали палаты управления в поисках пропавших бумаг. Сам он, грузно опустившись в кресло, теперь только следил за мельканием фигур, кипами футляров, ловил обрывки фраз.
Пропала часть отчетов о поставках зерна и оружия в крепости. За последние полгода и вовсе - как растворились, словно вот это почти поблекшее световое пятнышко на полу.
И ряд важных писем исчез. Кое-что оставалось у него дома, кое-что, он знал, хранится у Кэраи Таэна... жаль, нельзя проверить, на месте ли те документы.
За стеной один из помощников в голос ругался с чиновников казначейства. Хотелось сказать им, чтобы перестали так орать... но сегодня с утра все не в себе, с тех пор, как обнаружилась пропажа. Проклятье, чтобы сперва отыскать эти отчеты, а после аккуратно вынести... здесь работал кто-то свой. Или свои.
Велел принести себе травяного отвара. С утра выпил уже немерянное количество, может, поэтому такая тяжесть в голове? Кости раздражающе ныли - в эту зиму давали о себе знать перед каждым снегом, раньше такого не было.
Но когда же это несчастье случилось? Сегодня помощник обнаружил приоткрытой дверь в комнату, где лежали бумаги, и кинулся проверять. Все, кто имел доступ, в один голос заявляют - еще вчера все было на месте. Врут, скорее всего. Никто не осматривает полки так тщательно. Убирай по одной стопке сшитых листов ежедневно, и трудно будет заметить, что их все меньше и меньше.
Наказать можно всех, самым суровым образом, но как искать виноватого?
Снова голос помощника - кого-то пытается сюда не пустить. Грохот - похоже, молодого человека, вставшего на пороге, просто задвинули в стену на манер дверной створки.
Вошедший растерянно огляделся, не сразу распознав хозяина в творившемся бардаке. Айю заговорил первым:
- Добрый день, господин Нара. Простите, что не встаю. Устал...
Он походил на орла, отвыкшего летать, но все еще норовившего взмахнуть крыльями. Столь же резкие черты, такая же неровная походка, если слова эти применимы к поднебесному хищнику.
- Командир Черностенной устроил особую проверку вместо обычной - рухэй, можно сказать, на голове сидят, надо быть в полной готовности. Был вне себя, обнаружив, что такое ему поставляли все это время, - Аори Нара, сильно раскачиваясь, припадая на хромую ногу, ходил по комнате. - Не знаю, что там с провизией, но за оружие я отвечаю. Теперь он зол на меня - доверял. Куда девалось все остальное, вопрос. Клятый Мэнго с воинами бродит по ту сторону хребта, ждет теплых дней. Как с другими крепостями Ожерелья, как с Тремя Дочерьми, неясно пока. Это предательство, господин Айю.
- Вы же не меня обвиняете, - немного испуганно сказал старик.
- Да Сущий с вами, конечно нет. Но! - он рубанул рукой воздух, - Господин генерал в ярости. Мне он пока еще верит, а вот в своем брате уже сомневается. Давно сомневаться начал, после того, как он с верными семьями так поступил, а уж теперь... Куда того духи болотные понесли, если он в Мелен, почему нет вестей?! И у вас их нет - до сих пор?
- И у меня. Тревожно на сердце...
- Если б тревога могла помочь! Сколько голов полетит. Одно хорошо: поздней зимой и ранней весной горы непроходимы, есть время исправить содеянное. Месяца два... больше Мэнго ждать не станет. Мои люди будут работать целыми сутками. Лишь бы оружие, не дошедшее до крепости, к рухэй не ушло, хоть и дерутся на свой манер. И провизия...
- Да вы сядьте, - не выдержал Айю. Сам он чувствовал, что встать не сумеет - на грудь будто присела огромная жаба, мешала дышать. Гость как раз о жабах заговорил:
- У Тори... то есть у господина Аэмара я уже побывал. Он, как всегда, благодушен и ни о чем не подозревает. Наконец нашел какого-то жениха для старшей дочери, весь в предсвадебных хлопотах. Я ему пригрозил - будет тянуть с разбирательствами или выгораживать кого-нибудь из своих, это кончится плохо.
- Думаю, с Аэмара разберется сам господин генерал...
- Не сумеет, он не способен разговаривать со скользкими типами. Это у меня они при необходимости во, - поднял руку со сжатым кулаком. - Повел глазами:
- А у вас тут, смотрю, свое бедствие.
- И как раз с вашими словами связанное. Не хотите ли выпить?
- Нет, благодарю. После заморского вина Аэмара до сих пор привкус металла во рту, и в глазах пятна скачут. Как можно пить эту дрянь! Вам я чем-то могу помочь?
- Боюсь, что нет. Останется ждать возвращения господина Кэраи... Хоть бы он быстрее приехал и снялось недоразумение с ним.
- Вот уж в ком я уверен, - Аори нахмурился, наклонил почти седую голову, - Вы ведь знаете, на днях умерли два моих человека - старший оружейник Хинаи не проснулся, похоже, сердце, и один из старших офицеров погиб возле Срединной. Его понесла лошадь, с обрыва упал. Теперь вот гадаю, случайности ли. Они-то как раз связаны были с поставками, если кто подменял по дороге, прознались бы, вывели бы на подлеца.
Айю слушал, пытался связать воедино попавшие к нему лоскуты, и все горше становилось на сердце. Он не понимал. То ли старость наконец одолела, то ли попросту был недостаточно проницателен. Кто виновен в плохих поставках? Кто выкрал бумаги? Одному человеку такое не провернуть. Целому Дому - но какому именно, и зачем? Или виновников сразу несколько, каждый в своем?
Господин Таэна-младший уехал в Мелен - и все, больше известий нет. Границу он пересек, затем прилетел голубь с письмом, что добрался до Акатайе - но больше ни слова.
Тагари знает, куда брат уехал. А зачем, догадался, наверное, хоть Айю сумел не выдать. Как он был зол...
Говорят, в доме Кэраи видели призрак Энори, как раз в его кабинете. Вот вернется, и ясно будет, пропало что-нибудь там, или нет. Но какой сильный соблазн свалить все на происки нежити! Только даже суеверному Айю понятно - ни одна нежить не организует поставки некачественного зерна и оружия в крепости. А если недоверие раскололо эту вековую скалу, дом Таэна, то все пропало. Пойти сейчас к генералу? И что скажет - я, мол, всецело верю вашему брату? А он в ответ - значит, и вы заодно.
И самому от себя противно - растерянный трус...
Когда Аори Нара ушел, Айю решил наконец встать. Пора прекращать все еще заполнявший палаты переполох - все равно ничего не найдут. Опираясь сперва на ручку, затем на спинку кресла, поднялся, почувствовал себя совсем хорошо. Собрал несколько лежащих на низком столике футляров: эту охапку сейчас сам разложит на полках, нет смысла снова звать помощников.
Вроде не разжимались руки, а футляры полетели вниз, покатились по полу. Красиво легли, как гадальные камушки: еще бы понять, что означает выпавший узор.
Помощники бросились поднимать, а он все стоял и смотрел, досадуя, что теперь смысл послания ускользнул навсегда.
Глава
Тяжелые серые тучи нависали над логом; ветер, придавленный ими, не летел - катился по снегу. Временами солнце разрывало край тучи, и снег становился золотистым, а с холмов стекали густые синие тени. Кедры на вершинах напоминали флаги, тянули ветви на юг. Но повозка и несколько всадников двигались на восток.
- Просто отрада для глаз, - сказал Кэраи, выглядывая из-за полога. - Ивы Акатайе мне уже поперек горла...
- По дороге к границе было много и других деревьев, - возразил Ариму, сидевший на козлах за возчика.
- Но я их не видел из-за этих тряпок, - с отвращением тронул толстую темную ткань.
