— Тяжело слышать, что рейнсвальдские дворяне идут на союз с врагом, преследуя шкурные интересы, — через несколько секунд раздумий вздохнул Дэлай. — Однако мы можем рассчитывать на то, что Остезейский Союз выступит на нашей стороне? — Эдварда кивнул головой, отвлекшись от вина.

— Остезейский Союз выставит все имеющиеся у него силы для поддержки контрнаступательной операции, — уточнил тристанский барон, разглядывая, как в вине играют блики света. — Можете не сомневаться. И именно по этому поводу я и искал вас, господин граф. Мы накопили достаточно сил, чтобы атаковать позиции противника в Розмии. По всем показаниям именно там сосредоточены основные силы вторжения, и именно их уничтожением следует заняться.

— Мы уже ведем бои на границах с Розмийским феодом, — сказал граф, — но пока безуспешные. Противник слишком силен и обладает количественным преимуществом. Наши действия сейчас больше сосредоточены на поддержке гарнизона розмийской столицы, которая находится в почти полной блокаде. Если противник ее возьмет и высвободит стянутые туда силы для последующих операций, то наши оборонительные рубежи просто сметут…

— Значит, надо удержать столицу… — кивнул Квенти. — Противник высадился и в моем феоде, но мы перебросили туда часть розмийских сил и смогли стабилизировать ситуацию. Как бы я не относился к Вассарию, но его войска во многом поспособствовали тому, чтобы противник не смог прорваться к столице Карии.

— Если бы не одно «но»… — заметил Дэлай, — обороной столицы командует небезызвестный выкормыш тоскарийского графа, перебежчик из Саальта и наемник, именуемый Стивки. Этот человек успел совершить столько, что хватит на несколько смертных казней. Я не уверен, что у меня есть желание помогать такому человеку. Если эти предатели и захватчики перебьют друг друга, нам же будет лучше… О, кажется, мы уже подъезжаем…

Поезд заехал под крышу закрытой станции, находившейся в центральных уровнях главного городского модуля. Прежде здесь находилась администрация, которую теперь отселили на нижние уровни, а основные помещения заняли штабные подразделения. Разговор было решено отложить до того момента, пока феодалы снова не соберутся в зале совещаний, но Эдвард настоял на том, чтобы назначить собрание как можно раньше. Отдыхать после перелета он не собирался, объяснив тем, что скоро улетает на Мыс Харкии, где его ждут дела с гористарскими вассалами.

— Кстати, я уже давно не видел Райсора, — заметил Эдвард, зайдя в приготовленные для него покои, чтобы получить пару ампул со стимуляторами и питательными смесями. — Насколько я помню, он должен был отправиться к себе, чтобы организовать защиту Камских верфей перед вторжением…

— Я побывал в Камском замке, возвращаясь из дома после того, как вернул тело отца, — Квенти уже без свиты сопровождал Эдварда, чтобы поговорить в спокойной обстановке, — Райсор при поддержке ваших офицеров организовал оборону вдоль всей береговой части этого участка, закрыв и верфи, и Тристанский замок. Приходится тяжело, но они держатся… Вы были правы, сильнее всего противник атакует в Розмии.

— Потому что именно там мы не ожидали нового вторжения, — развел руками Эдвард, снимая китель и закатывая рукав рубашки до локтя, чтобы открыть разъем для инъекторного пистолета, — Аллирд вовсе не тупой вояка, поэтому ткнул нас в уязвимое место, обойдя основные защитные рубежи. Конечно, таким путем до столицы ему довольно далеко, но у нас войска разбросаны так, что он успел хорошо закрепиться и продвинуться вперед, прежде чем мы его встретили. Не говоря уже о том, что на оборону колоний мы почти не обращали внимания, и он их взял без особых проблем… — он прервался, зарядив ампулы в инъекторный пистолет, и по очереди ввел в кровь сначала питательную жидкость, восстанавливающую баланс полезных веществ, и стимулятор, снимавший необходимость во сне. Глубоко вздохнув, барон прикрыл глаза, чувствуя, как приятное тепло распространяется по руке и дальше по всему организму. Во время перелета получилось немного поспать, но этого было явно недостаточно, чтобы полностью прийти в себя, поэтому приходилось использовать плоды биотехнологии и фармакологии.

— Господин барон, я хотел бы… прошу позволить мне отправиться с вами на Мыс Харкии, — скороговоркой выпалил Квенти, пока Эдвард снова надевал китель и застегивал его на все кнопки. Заметив вопросительный взгляд тристанского барона, тут же поспешил объяснить свою просьбу. — После всего, что произошло я не могу больше находиться в центральном штабе. Во всяком случае, пока здесь Вассарий. Я пытаюсь себя контролировать, но каждый раз, глядя на его самодовольную физиономию, я вспоминаю, как снимал тело отца с виселицы… Мне кажется, вы сейчас один из немногих, кто действительно в состоянии меня понять…

— Отлично, а я уж начал бояться, что вы сможете это проглотить, — усмехнулся Эдвард, застегивая последнюю кнопку и, глядя в зеркало, расправил на шее узел белого шелкового шарфа. — Граф может стать великолепным королем, но с окружением из подобных Вассарию людей его правление превратится в череду постоянных дворянских склок. Он слишком стремиться найти компромисс в отношениях со всеми, забывая о самом главном, — он еще раз окинул свое отражение в зеркале, кивнул и повернулся к собеседнику.

— И о чем именно? — поинтересовался Квенти, прислоняясь к косяку двери.

— Король должен уметь проливать кровь своего народа, — объяснил Эдвард, выходя за дверь и дождавшись, пока карийский барон последует за ним, продолжил, — именно поэтому Иинан был хорошим королем, при котором Рейнсвальд развивался и богател. Он не боялся уничтожать тех, кто становился у него на пути. Вы когда-нибудь расстреливали людей, Квенти?

— Убивать приходилось, — кивнул карийский барон, но остановился, заметив взгляд Эдварда, — простите, вы сказали, «расстреливать»?

— Именно, — кивнул Эдвард, направляясь к штабу, — убивать не на поле боя, а методично уничтожать уже беззащитных врагов, которые больше не могут сопротивляться. Убивать их просто потому, что они слишком опасны, чтобы и дальше оставаться в живых, несмотря на то, что уже пленены и в этот момент никак не способны причинить вред. Смотреть в глаза осужденному на смерть за миг до того, как лично нажать на спусковую кнопку, оборвав жизнь этого человека.

— Не приходилось, — покачал головой Квенти, — до того момента, как стал бароном, мне вообще не приходилось никого убивать.

— Жаль, что получилось так, — добавил Эдвард, — вы стали полноправным феодалом до прохождения службы в Королевской армии. Это жестокий период в жизни каждого дворянина, но там наконец-то понимаешь, в каком мире мы живем. Уверяю вас, убить беззащитного пленника гораздо сложнее, чем закованного в броню и вооруженного врага. Могу с уверенностью сказать, что графу тоже не доводилось побывать в подобной ситуации. Квенти, — он внезапно остановился и повернулся к своему собеседнику, чтобы посмотреть ему в глаза, — не знаю зачем, но меня мой отец, видимо, готовил к более жестоким вещам, чем остальных дворянских детей, поэтому наши взгляды порой столь сильно и расходятся. Если вы отправитесь со мной, думаю, вам может не понравиться очень многое из того, что придется увидеть. Вы действительно этого хотите?

— Всем нам приходится взрослеть, — вздохнул Квенти, — пусть порой это и неприятный процесс. Не думаю, что вы сможете удивить меня еще чем-то сильнее после всего, что я уже видел.

— Поверьте мне, Квенти, вы видели лишь самую вершину горы, не подозревая, что все остальное глубоко в пропасти, — похлопал его по плечу Эдвард, — даже я видел еще далеко не все, но и это лишь вопрос времени. И того, сможем ли мы выжить в этой войне. А сейчас нам надо в Штаб.

***

С изменившейся и наконец-то определившейся ситуацией с Остезейским Союзом, командование союзными силами наконец-то получило возможность реализовать планы переброски всех основных ударных соединений с приграничных остезейских территорий в Розмию, где сейчас была самая большая необходимость в резервах. Силы вторжения продолжали продвигаться, грозя в любой момент окончательно сомкнуть кольцо блокады вокруг столицы феода. И именно этого сейчас старались не допустить любой ценой, тем более, что остатки розмийских сил, еще боеспособные и готовые сражаться, больше и не думали о сопротивлении войскам союза фларского графа, наоборот, они были рады любой помощи в борьбе с саальтскими захватчиками.