Отдав последнее распоряжение, отвернулся обратно к монитору, отпустив связиста. Теперь вся ответственность полностью лежала только на нем, отказавшись от помощи своего дяди, просто взял весь этот груз с его плеч и переложил на собственные, сразу согнувшись под этим весом. Так, что даже дышать стало тяжелее. Именно этому его когда-то и учили, что талантливый командующий должен отвечать за жизнь каждого человека под своим началом, вне зависимости от того, насколько большой была армия и какие решения должен принимать. Миллионы жизней, отданные в его полное распоряжение, зависящие только от того, насколько правильный вариант он выберет. И они для него не более чем ресурс, расходуемый в ходе военных действий вроде кораблей, полезных ископаемых или готового снаряжения. Только такой подход и был правильным, ответственность подразумевала не только попытку их сберечь, но использовать как можно эффективнее, не растрачивая зря жизни людей. Вновь мирное небо над головой вряд ли увидит хотя бы треть из тех, кто сейчас собирался под его знаменами. И ответственность за то, оправданы будут все эти смерти или нет, будет только на его плечах.
И снова в голове появилась навязчивая мысль, что когда хлейтский герцог был рядом, принимать решения получалось гораздо легче. Всегда при неудачном решении обвинить можно было его, а самому отвечать за проигранные битвы Вассарию не нравилось. Даже за поражение у Самрийских верфей он не чувствовал вины, обвиняя в этом самого тристанского барона, напавшего неожиданно и исподтишка, ударившего по сбившимся у причалов и не готовым к бою войскам. Только теперь все было наоборот, и где-то глубоко в душе даже зашевелилась мысль о том, что наконец-то появилась возможность отомстить. Вассарий судорожно вздохнул, когда корабль начал двигаться и изображение, получаемое с внешних камер, задрожало от вибрации, прошедшей по всему корпусу.
Огромные сопла супердредноута, прогреваемые на повышенной мощности, сейчас должны были реветь так, что в радиусе километра от них у любого живого существа случился бы разрыв сосудов из-за сильнейшего звукового удара. Корабли начинали движение, направляясь к ближайшей точке для перехода в прыжок, по ходу перестраиваясь в боевые порядки. Из-за того, что предполагалось прибытие сразу на поле боя, впереди двигались радиоуправляемые брандеры, которые в случае необходимости могли принять на себя первый удар, либо же выступить по прямому назначению, если моментально не будут уничтожены. Следом за ними выстраивались колонны легких кораблей наподобие эсминцев или корветов, а уже за ними выстраивались основные суда флота, усиленные сверхтяжелыми монстрами вроде линкоров и дредноутов. Гасились бортовые и сигнальные огни, чтобы не выделяться на фоне окружающей темноты, и в режиме реального просмотра казалось, словно эскадра исчезает в безграничной пустоте открытого пространства, становясь все меньше и меньше с каждым погасшим огоньком. Очень быстро внешние камеры стали полностью бесполезны, не отображая ничего, кроме черноты пустого неба без солнца, и все управление теперь опиралось исключительно на сканеры и локаторы, так что Вассарий снова вернулся к капитанскому месту. Капитан, которому доверили руководство флагманом в ходе сражения, только коротко поклонился, снова приветствуя своего сюзерена.
— Господин главнокомандующий, я подумал, что вы сами захотите отдать приказ о переходе в микропрыжок. Мы выйдем из него на минимальном расстоянии от возможного места сражения, — сказал он, когда Вассарий подошел к нему, — доклады о готовности кораблей все еще поступают, но уже сейчас можно сказать, что практически вся эскадра готова к вылету, — с этими словами показал своему сюзерену на капитанский пульт. Гельский граф только кивнул в ответ и, подойдя ближе, нажал на кнопку вызова общего канала.
— Всем экипажам! — как можно четче и увереннее приказал он, как только загорелся маркер установленного соединения. — Начать прыжок!
Операторы, услышав приказ, только кивнули, активируя уже вбитые в базы данных протоколы, заранее выделенные и переведенные на главные задачи. Тут же были вскрыты пакеты координат и рулевые запускали системы расчетов, ориентируясь по курсу флагманского корабля, отдавались последние команды и в последний раз проверялись системы прыжковых двигателей.
— Есть начать прыжок! — наконец доложили операторы двигателей, по старой традиции показывая руку с поднятым большим пальцем, — Прыжок через три… два… один…
В этой реальности корабли фактически перестали существовать, провалившись в открытую пространственную дыру, уйдя в «прыжковое» пространство, отличавшееся от реального по всем параметрам. Никто даже точно не мог объяснить, что именно находится в такие моменты снаружи корабельных корпусов, камеры и сканеры выдавали в такие моменты только изображение черной пустоты, где не было совершенно ничего. Однако безумцы, рискнувшие в такие моменты посмотреть на происходящее собственными глазами, пуская слюни и путая слова, рассказывали о бессмысленной феерии цветов, раскатывавшейся непрерывным каскадом и громких воплях, описать которые просто невозможно.
Корабли ушли в микропыжок, предполагавший небольшое время нахождение в подпространстве, но из-за минимального расстояния между точкой входа и выхода двигаться пришлось по большой дуге. Для этого весь флот сначала вернулся в реальное пространство далеко за пределами Рейнсвальда, в неизвестном скоплении астероидов, большая часть которых моментально сгорела в поднятых дефлекторных щитах, а после этого уже совершили еще один прыжок к указанным координатам. Подобное было вызвано тем, что тысячи и даже десятки тысяч километров для прыжка — расстояние, исчисляемые долями процента, и совершить прыжок на восемьдесят тысяч километров реально, но непредсказуемая ошибка, вызванная внезапным отклонением подпространственного потока или в процессе торможения, может составлять еще восемьдесят тысяч километров. Так что двигаться приходилось по таким искривленным маршрутам, что получалось все равно быстрее, чем использовать двигатели реального пространства.
Все время перелета Вассарий провел в кругу своих адмиралов, разрабатывая будущий план сражения по сразу нескольким предложенным вариантам, начиная с того, что в момент выхода флота из пространства бой между остезейцами и фларскими силами еще не начался, и заканчивая тем, что к этому моменту все силы союзников разбиты или уничтожены. Все планы строились на предположениях, поскольку данные разведки просто не успели подойти, действовать приходилось чуть ли не вслепую.
— Господин граф, корабли готовятся к выходу из прыжкового режима, осталось меньше пяти минут, — в зал, где велись обсуждения, зашел адъютант графа, — капитан велел передать, что просит вас выйти на капитанский мостик…
— Что ж, господа, вот время и настало, — Вассарий отвлекся от голограммного изображения, спроецированного над столом. — Пора сломать хребет фларскому графу.
Адмиралы моментально подтянулись и застегнули мундиры на все пуговицы, после чего хором изъявили свое желание раз и навсегда покончить с врагом. Вассарий даже отвечать им не стал, только согласно кивнул и, обернувшись, посмотрел на адъютанта.
— Веди, — приказал гельский граф, первым выходя из зала.
На капитанском мостике уже царило нервное возбуждение, витавшее в воздухе, хотя внешне все старались сохранять спокойствие. Операторы, подключенные к пультам управления, последний раз тестировали все системы, офицеры нервно посматривали друг на друга и на капитана, стоявшего у своего места, непреклонного, как гранитная скала. Тот поклонился, когда Вассарий вышел на мостик.
— Командующий, — приветствовал он своего сюзерена, — мы готовимся к выходу в реальное пространство, но что сейчас там происходит, нам неизвестно, поэтому я распорядился сообщить вам…
— Вы поступили правильно, — кивнул Вассарий, — передавайте кораблям приказ. Посмотрим сами, что нас ждет…
Выход из прыжкового режима произошел очень резко, осложненный необходимостью выйти в точно определенной точке, ни на километр в сторону, поэтому приходилось использовать тормозные двигатели. В один момент активировались многочисленные обзорные экраны, где сразу начало выстраиваться изображение окружающего пространства; сотни кораблей, принадлежавших остезейцам и фларцам, в боевом порядке друг напротив друга практически на расстоянии залпа, но опытный глаз мог заметить, что боя еще нет, слишком прямые линии построения, нет пробелов и остовов уничтоженных единиц. Они все еще готовились к бою, и Вассарий хлопнул в ладони, радуясь, что успели вовремя.
