За отсеками истребителей находились закрытые причалы для небольших кораблей сопровождения, многие из которых были повреждены в бою. Под защитой дефлекторных щитов линкора небольшие кораблики длиной от пятидесяти до двухсот метров могли состыковаться и пополнить боеприпасы или же получить полевой ремонт. Разбитые, дымящие только что затушенными очагами воспламенения, со сбитыми орудиями и поврежденными двигателями, они занимали места вдоль причалов, где суетились техники и ремонтные команды, торопившиеся как можно быстрее вновь ввести корабли в строй. Инженерные экзоскелеты, серводроны и антигравные платформы облепляли корабли, работая без перерыва, чтобы вернуть их в строй снова как можно быстрее. Одновременно с ними медики вытаскивали из обгорелых и разбитых отсеков обугленные и изодранные мертвые тела, просто складывая рядами между причалами, где их уже разбирали сервисные дроны, раскладывая по пронумерованным мешкам.
Эдварда встретили чуть дальше, у подготовленного для выполнения поставленной задачи корабля, в который загружали аппаратуру для дальней связи, операторов-связистов и абордажные группы, поскольку никто точно не знал, что происходит в предполагаемой точке посадки. Корабль недавно вернулся из боя, с него сняли убитых и раненых, пополнили боезапас и готовили для новой миссии. Капитан, несмотря на ранение, оставшийся в строю лично приветствовал барона и предложил заранее подготовится к бою и к тому, что посадка будет жесткой, а приветствие жарким.
Специально для Эдварда к кораблику доставили из его покоев его личный боевой костюм и оружие, но облачаться в него пришлось уже после взлета. Времени практически не оставалось, выбившийся вперед флагман был мишенью для кораблей вражеского флота, поэтому требовалось как можно быстрее покинуть этот участок, вернувшись под защиту остальной группы. И только один маленький кораблик вырвался из ангара огромного линкора, устремившись дальше сквозь построения саальтских и камских эскадр, прикрываемый несколькими перехватчиками. Защищая его, в бой втянулись крейсера и дредноуты тристанского флота, так что основным кораблям противника было уже не для того, чтобы пытаться поймать в прицел быстрый и маневренный корабль прикрытия, отколовшийся от основных построений, но зато на него моментально отреагировали перехватчики Саальта.
Зенитные орудия корабля прикрытия были активированы, выцеливая приближающиеся истребители, кучно обстреливая участки неба и пересекая линии огня, загоняя противника в ловушки, но даже их скорострельности не хватало, чтобы полностью обезопасить корабль. Почти сразу же дефлекторные щиты получили несколько серьезных попаданий, а одна метко пущенная ракета смогла даже пробить щит и повредить одно из корабельных орудий. Группа прикрытия вынуждена была тоже вступить в схватку, численно уступая нападающим, но зная, что сейчас достаточно лишь выиграть время, пока юркий корвет не достигнет построений камских кораблей. С ближайшими из них уже была налажена связь, и капитаны герцога пообещали обеспечить прикрытие, как только корабль войдет в зону ведения огня.
Эдвард старался не думать о том, что может произойти, если один из вражеских пилотов окажется слишком метким или удачливым, чтобы повредить двигатели или реактор очередным попаданием, и сосредоточился лишь на своих дальнейших действиях. Этот участок его пути уже был рассчитан, а на происходящее вокруг можно было не обращать особого внимания, отдельные схватки и эпизоды этого сражения слишком незначительны, даже если в ней участвовал сам тристанский барон. Размеры кораблика и относительно тонкое бронирование не позволяли глушить все шумы и грохот снаружи, поэтому пока Эдвард закреплял детали своей брони и проверял подключения нейроинтерфейса, слышал и рявкающие орудийные залпы, и сухой треск скорострельных зенитных установок, вспышки взрывов и нагнетающий напряжение вой форсированных двигателей.
Щелкнув креплениями перчатки, тристанский барон осторожно сжал и разжал пальцы, прислушиваясь к своим ощущениям. Псевдомускулатура боевых костюмов была весьма чувствительна, и для каждого носителя производилась индивидуальная настройка и подгонка, иначе при очередном движении электронные мускулы могли неправильно отреагировать на полученную нервную команду, среагировав или слишком слабо, или, наоборот, слишком сильно, с легкостью ломая кости и разрывая ткани. Его личный костюм создавался по точным меркам барона и подгонялся с учетом всех особенностей его тела, и все равно каждый раз Эдвард проводил краткую диагностику, чтобы в бою не возникало никаких неожиданностей.
Закончив с доспехом и закрепив шлем на поясе, он вышел из оружейной, отправившись к десантному отсеку, где дожидались высадки абордажные команды. Бойцы, уже приготовившиеся к бою, вооруженные штурмовыми импульсными и репульсорными винтовками или же более подходящими для узких корабельных коридоров и помещений автоматическими дробовиками и плазменными разрядниками, встретили его нестройным «господин барон», и почти сразу же к нему подошел их офицер.
— Доложить ситуацию, — велел Эдвард, ухватившись за одну из опорных стоек, когда корабль качнуло то ли от слишком резкого маневра, то ли от попадания, пробившего дефлекторный щит. В зоне гравитационного поля острова такие моменты ощущались гораздо явственнее, а вместе с ними появлялась опасность перевернуться и свернуть себе шею во время очередной фигуры высшего пилотажа.
— Мы вошли в зону, подконтрольную камскому флоту, но если верить нашему капитану, здесь идет серьезный бой с кораблями Саальта, — сообщил офицер абордажников. — Они стараются пробиться к Камскому замку и поддержать высаженный там десант. Вероятно, нас ждет та еще горячая встреча…
— Пусть ждут, — кивнул Эдвард и надел шлем. Контакты подключились секундой позже, соединяясь с системой нейроинтерфейса, так что следующий вздох прошел уже через еще приоткрытые заслонки воздушных фильтров, — для этого у меня есть вы.
— Мы готовы, господин барон! — ответил офицер, звонко стукнув себя по нагрудной пластине сжатой в кулак латной перчаткой. — Мы десант боевого корабля! Каждый лишь солдат на вечной войне!
— Каждый лишь душа в проклятом огне! — хором ответили остальные абордажники, повторив жест офицера и вызвав у Эдварда улыбку. Как многого, оказывается, он еще не знал даже о собственных подданных, но уже считал, что может решать и чужие судьбы. Жизнь любила преподносить сюрпризы в самых неожиданных местах.
— Мне нравится ваш настрой, — сказал барон через некоторое время, когда продолжавший снижаться корабль снова качнуло.
— Это лишь слова одной старой песни, господин, — наверное, впервые за время своей службы смутившись, сообщил офицер, — ее помнят во многих эскадрах, а абордажные команды считают чуть ли не своим гимном. Простите, но сейчас немного не то время, чтобы рассказывать о наших старых традициях… — добавил он, на что Эдвард ответил только молчаливым кивком. Сейчас действительно не совсем то время.
Звуки орудийной перестрелки и грохот взрывов раздавались все чаще и ближе, проникая сквозь бронированные стенки и заставляя невольно вздрагивать и вжимать голову в плечи даже опытных солдат. Переглядываясь и что-то обсуждая шепотом или же переключившись на частные каналы, бойцы абордажных команд последний раз проверяли оружие и снаряжение, предчувствуя момент высадки.
— Итак, парни! — подняв забрало шлема, перекрикивая шум окружающего их боя, привлек к себе общее внимание офицер. Такие обращения скорее дань традициям, гораздо более чтимым на флоте, чем в полевых войсках. Они заставляли солдат воспринимать своего офицера не как лишь очередной голос на частоте среди множества остальных команд и шума радиопомех, а как настоящего живого человека, идущего в бой рядом с ними, отвечающего за их жизни и выполнение поставленных задач. И сейчас все бойцы внимательно слушали своего командира, подняв забрала и крепко сжимая стволы винтовок. — От капитана только что поступило сообщение, что Камский замок атакуют. Парни на стенах все еще держатся, но замковый порт, единственное место, где может сесть наша шаланда, тоже атакован и там идет бой. Так что приземляться будем прямо среди саальтских солдат. Ситуация как при высадке на вражеский корабль! Вперед пойдут «протекторы»… — вместо ответа несколько тяжелых дроидов, уже активированных и стоявших у самого люка, синхронно подняли правые манипуляторы, показывая готовность. Офицер тоже поднял правую руку, также показав, что заметил их, — Отлично. За ними сразу выходят группы огневой поддержки и занимают фланги. Остальным группам — зачистка территории и обеспечение безопасности господина барона…
