Герцог, облаченный в боевой доспех, прошел вдоль плаца, придерживая рукой закрепленный на плечах тяжелый плащ с гербом Асского герцогства. На бордовом полотнище был изображен белый единорог, вставший на задние ноги и пронзающий рогом огромную летучую мышь. Впервые с начала войны он надел его на поле боя, слишком дорога была его сердцу древняя реликвия Дома Асса, переходящая от отца к сыну с момента основания. Но сегодня герцогу нужна была сила всех его предков. Запрыгнув на свой аэроцикл, он поправил плащ и окинул взглядом стоящих перед ним солдат.
— Гвардейцы, — обратился он к солдатам, переключившись на общий канал, так что его могли слышать все, — сегодня я не буду отдавать вам приказ идти в бой. Сегодня каждый из вас сам должен решить, достоин ли Рейнвальд того, чтобы вы отдали за него свои жизни. Мы отправимся в безнадежный бой, и ценой своей жизни должны будем задержать врага, который уже готов раздавить нас всех. Я не в праве заставить вас. Если кто-то решит, что сегодня его жизнь дороже, чем королевство, я буду также не в праве судить вас. Возможно, сегодня мы покроем себя бессмертной славой, а возможно, уже завтра о нас забудут, ибо умрет последний, кто знал, что когда-то гвардия Асса вышла на смерть, что исполнить данные клятвы. Те из вас, кто все же решится, следуйте за мной. Свое решение я уже принял… — с этими словами герцог взял поданную ему одним из техников глефу и подождал, когда ее подключат к системе питания аэроцикла. Лезвие тут же ярко засверкало перегруженным силовым полем, оставляя за собой в воздухе почти моментально исчезающий белесый след.
Подключенному нейроинтерфейсом к самому аэроциклу, герцогу не требовалось даже что-либо нажимать на вторичной панели управления, достаточно было отдать мысленный приказ, чтобы устремиться вперед. По старой традиции эти машины делали похожими на странных зверей из детских сказок. Вытянутый корпус, изогнутая шея и голова с длинной челюстью, где располагались датчики движения, системы наведения и ориентации в пространстве, выведенные на лицевую сторону двумя рядами тонированных визоров. Только аэроциклы были без двух пар крепких лап с копытами, место которых занимали антигравные покрытия.
Личный аэроцикл герцога был отделан упряжью из золота и серебра, вившейся декоративными узорами по всему корпусу, и бронированным треугольным нагрудником с гербом феода. Многие из гвардейцев устанавливали такие же гербы в качестве символа верности своей службы, и сейчас оглянувшись, на отправившегося вперед своего сюзерена, солдаты посчитали верным единственное приходившее на ум решение. Ни один из них не остался на плацу.
Атака легкой кавалерии это всегда испытание на смелость и мужество не только для самих кавалеристов, но и для тех, кому предстоит встретиться с ними. Развивая скорость почти до четырехсот километров в час, аэроциклы казались яркими сияющими огоньками в бездушной темноте, стремительной лавиной, накатывающей на позиции врага. Настолько быстрые, что солдаты не успевали целиться в едва выхватываемые приборами наведения контуры, которые еще секунду назад были вдали и вдруг уже маячили перед самым носом.
Саальтские части кавалерии и пехоты, пробившие фронт, уже рвались вперед, когда встретились с контратакующей лавиной асских гвардейских частей. Стрелять начали все. Пехотные подразделения рассыпались в стрелковые цепи и старались перехватить перекрестным огнем как можно больше секторов. Танки останавливались и били изо всех орудий, особо не пытаясь попасть по столь подвижным целям, но рассчитывая хотя бы взрывной волной кого-нибудь зацепить. Саальтская кавалерия, развернувшись, тоже двинулась в атаку, чтобы выиграть время на подготовку пехоты. Однако, даже попав под сплошной огонь, асские гвардейцы и не думали останавливаться или разворачиваться. Кого-то подбили, а на такой скорости даже одного попадания хватало, чтобы пули рвали тела на куски, а сам аэроцикл, теряя управление, моментально превращался в скачущий по камням кусок металла, охваченный огнем из разбитого движка.
— Разомкнуть строй! К атаке! — скомандовал герцог, мысленными приказами активируя репульсорные пулеметы чуть выше нагрудника своего аэроцикла, открывая огонь по противнику. — Отряды по флангам, марш! Обходите их с двух сторон! Вперед! За Рейнсвальд! — бросил он общий клич, который моментально подхватили все остальные.
Две кавалерийские волны сошлись на полной скорости, круша друг друга встречным потоком. Аэроциклы сталкивались, ярко вспыхивая на несколько секунд взрывающимися движками, пока сами кавалеристы пытались выбить противников со своих мест или же зацепить режущим краем глефы.
— Атакуйте! Вперед! — скомандовал герцог, сбив одного противника с места, и уже в следующую секунду потерявший пилота аэроцикл врезался в землю, разлетевшись на части от удара. Второго он зацепил возвратным движением глефы, рубанув где-то в районе груди, и силовое поле, ярко вспыхнув, рассекло человека, даже не замедлив движения. Герцог старался ориентироваться по мельтешащим на внутреннем визоре точкам, отмечавшим союзные и вражеские единицы, но все смешалось в пылу битвы. — Не останавливаться! Фланговые отряды!
Кавалеристов Саальта смяли буквально за пару минут. Столкнувшись с атакующими гвардейскими частями, отчаянно рвущимися в битву, они не смогли опрокинуть их сразу, а когда им по флангам неожиданно ударили новые силы, пронзая строй и выбивая кавалеристов с аэроциклов, саальтцы дрогнули и развернули свои машины, пытаясь выйти из боя прежде, чем он превратится в истребление.
— Выровнять строй! Держать расстояние! — скомандовал герцог, на полной скорости разворачивая свой аэроцикл, когда строй саальтской кавалерии рассыпался и дрогнул. Получилось на пару секунд оглядеть поле боя, где асские гвардейцы, разбившиеся на небольшие группы, окружали и уничтожали отряды противника в жестоких, но коротких схватках. Несколько квадратных километров пустошей озарились кострами разбитых аэроциклов и включенными фонарями групп преследования, уничтожавших выживших. Времени на полноценную зачистку не было, достаточно было того, что они разбили и рассеяли большую часть кавалеристов противника. Теперь им потребуется немало времени, чтобы собраться снова в боеспособное подразделение, способное стать угрозой. Герцог снова переключился на общий канал: — Собраться вокруг офицеров! Повторяю! Выровнять строй! Продолжаем наступление! Вперед!
Не задерживаясь для того, чтобы добить отступающих, отряды асской гвардии, на ходу выравнивая строй, снова понеслись вперед, настигая отдельные группки бегущих саальтцев и втаптывая их в землю. Впереди уже маячили ровные стрелковые цепи тяжелой и штурмовой пехоты противника, подразделения шагоходов и легкой техники. Позиции Саальта встретили их лавиной огня, и даже скорость не спасала от многочисленных пуль и зарядов, вспарывающих воздух со всех сторон. Летящие в первых рядах кавалеристы валились один за другим, сбитые со своих аэроциклов прямыми попаданиями. Дефлекторные поля и легкая броня этих машин могли выдержать пару попаданий, но не больше, из-за слишком высокой нагрузки на движки при таких скоростях генераторы не могли поддерживать дефлекторные поля достаточной мощности.
— Не отступать! Продолжать движение! — скомандовал герцог, выжимая из своего аппарата все, что можно и стараясь не обращать внимания на кровавый туман, застилавший глаза из-за перегрузок. По верхней губе текло что-то теплое, похоже, из носа пошла кровь, но это было не важно.
Всего лишь несколько секунд, и кавалеристы, пролетев все простреливаемое пространство, ворвались в построения саальтских солдат. Пехотинцы, несмотря на все тренировки и подготовку, все равно оставались простыми людьми, способными испытать страх при виде стальной лавины кавалерии, накатывающей на них даже сквозь сплошной огонь. Аэроциклы вели огонь в упор из всех орудий, но куда больший эффект производили лезвия длинных глеф, рубившие людей на части вместе с доспехами, когда кавалеристы молнией проносились мимо.
