Однако его противник просто отступил в сторону, увлекая его дальше вперед инерцией его же выпада. Одно лишь движение, и он потерял контроль над ситуацией, но все же смог сохранить равновесие. Противник, не давая времени на раздумья, атаковал справа, и Квенти моментально развернулся, блокируя удар сверху. Лезвия сошлись с лязгом, но это была лишь обманка, противник продолжал двигаться, обходя его сзади, и новый удар последовал уже со спины. На разворот уже не было времени, и Квенти отбил удар вслепую, схватив рукоять двумя руками и опустив лезвие за спину. Он слышал звон сошедшихся клинков, но все-таки бросил взгляд назад и понял, что противника там уже нет.
Дальше все происходило подобно вспышке — Квенти только успел почувствовать удар по ногам, и весь мир вдруг неожиданно пришел в движение, рванувшись куда-то вверх. Пол стремительно приблизился и в следующую секунду с силой врезался ему в бок и в щеку. Вздохнуть и сфокусироваться получилось, лишь уже свалившись, а над ним, приставив острие клинка к его шее, стоял противник.
— Вы мертвы, барон, — сообщил ему Эдвард Тристанский прежде, чем убрать лезвие тренировочного меча. — Вы допустили ошибку и остались на поле боя, — тяжело вздохнув, он протянул Квенти руку и помог подняться с пола площадки. — Зачем вы обернулись? Выпустили из поля зрения своего противника, позволив ему приблизиться. Этого вполне достаточно для одного удара. Одного решающего удара.
— Я просто хотел убедиться… — начал было Квенти, но прервался, когда Эдвард протянул ему стакан с тонизатором, — благодарю…
— Убедиться? — Эдвард усмехнулся. — Вы не доверяете своему мечу? Тогда вообще чему вы можете доверять? — у него в руке был точно такой же пластиковый стакан, который он чуть приподнял в знак тоста. — Ваше оружие есть продолжение вашей руки. Вы же не контролируете результат каждого вашего движения? Не убеждаетесь внимательным осмотром, что, например, сейчас сдержите в руках этот стакан. Вам достаточно это знать. Точно так же должно быть и с вашим оружием.
— Я понимаю, — кивнул Квенти и парой глотков влил в себя всю порцию тонизатора. Тренировки с оружием сильно изматывали, поскольку Эдвард требовал проводить все поединки без систем жизнеобеспечения, полагаясь только на возможности организма. Даже с тонизатором после таких упражнений он порой чувствовал себя полностью разбитым, занятия с тристанцем отличались от уроков фехтования с учителями в родном Карийском замке. Эдвард не щадил ученика, преподавая технику реального боя, и Квенти всегда ждал и с благодарностью принимал эти уроки, прекрасно понимая что действительно можно встретить на настоящем поле боя.
— Понимание отличается от действий, — уточнил Эдвард. — Вы не должны думать о каждом движении, они должны быть отработаны до автоматизма, чтобы не перегружать восприятие во время схватки. А вы, мой друг, все еще двигаетесь так, словно боитесь собственного клинка.
— К этому надо привыкнуть, — еще раз кивнул молодой карийский барон, — однако я практически не выхожу из тренировочного зала с тех пор, как мы прибыли на Мыс Харкии…
— Потому что сейчас мы можем только ждать, — ответил Эдвард, — командование стягивает войска к розмийской столице, ожидая контрудара, а мы находимся здесь, ожидая, пока все гористарские вассалы откликнутся на мое предложение.
— Так вы действительно собираетесь начать с ними переговоры? — поинтересовался Квенти, присаживаясь на скамейку. — Мне казалось, что после того, как вы захватили последнего выжившего наследника, гористарский феод перестал быть самостоятельной единицей…
— Так и было бы в более спокойное время, — согласился Эдвард, медленно потягивая тонизатор из своего стакана, — однако в военное время мы так и не смогли обеспечить нормальный контроль над всеми территориями феода, ведь другие фронты вытягивали слишком много сил. Из-за этого гористарские вассалы смогли организовать что-то вроде сопротивления… или самоопределения. А может быть, в этом виноват сам граф Фларский, прихвативший столицу, но так и не додумавшийся ввести сюда больше войск, чтобы взять феод под контроль… Виноватых можно искать долго, но это все равно ни к чему не приведет. Надо искать пути решения…
— И ради этого вы согласны даже вернуть власть остаткам гористарского рода? — удивился Квенти, но Эдвард только отрицательно покачал головой.
— Достаточно будет, если гористарские вассалы поверят в такие намерения, — изобразил усмешку тристанский барон, — а для того, чтобы тебе поверили враги, нет ничего лучше, чем недоверие друзей. Запомните это, Квенти. Ваши союзники не монолитные фигуры на доске, а части общей схемы, которые можно и нужно использовать.
— Господин барон, прошу прощения, к вам прибыл посланник от господина Де Семпри, — один из адъютантов появился у двери и низко поклонился. — У него срочное сообщение, касающееся созыва гористарских феодалов.
— Проводите его в приемную, я скоро подойду, — сказал Эдвард, повернувшись к адъютанту. Когда тот вышел, отставил стакан и коротко кивнул Квенти, — на сегодня наша тренировка закончена. И, думаю, ваши вассалы вас тоже заждались. Если будет возможность, передайте привет герцогу Асскому, он должен быть в расположении ваших войск.
— Я еще задержусь немного, — ответил молодой карийский барон, кивнув на лежавший рядом тренировочный меч и о чем-то задумавшись, — отработаю удары на манекенах. Нужно запомнить то, что узнал сегодня.
— Как вам будет угодно, — согласился тристанский барон, прежде чем выйти из зала. — Вполне вероятно, что вскоре нам придется отбыть на гористарские территории, будьте готовы к этому.
В столице бывшего Гористарского графства командовал наместник Фларского графа, превративший город в сплошной военный лагерь вкупе с эвакуационными пунктами и госпиталями. Мыс Харкии был превращен в крупнейшую базу снабжения во всем регионе, на которую опиралась большая часть военных операций войск феода на территории Рейнсвальда, и потому жизнь здесь кипела. Бывший дворец Гористаров за это время успел стать штабом фларского командования, но как только Эдвард сюда прибыл, специально для него выделили кабинет, раньше принадлежащий Михаэлю. И хотя от прежней обстановки там почти ничего не осталось все равно барону было немного не по себе во дворце, где не так давно жил и работал человек, погибший от его клинка.
Около дверей в кабинет уже стояло несколько посыльных и беспокойно метались в воздухе сервисные дроны с донесениями. Проходя через приемную и глядя на гору инфопланшетов на столе секретаря, Эдвард порадовался, что успел освежиться, переодеться и принять стимуляторы. Он провел в тренировочном зале всего лишь три часа, но этого оказалось достаточно, чтобы дела скопились, грозя превратиться в лавину, накрывшую с головой. Прежде чем зайти в кабинет, барон предупредил секретаря, чтобы распределила посыльных по важности сообщений, получил в ответ понимающий взгляд — некоторые дела не требовали его личного вмешательства — тяжело вздохнул и открыл дверь.
Кроме стола, предназначенного для обсуждений, и его личного рабочего места в кабинете почти ничего не было, только в углу стояла капсула с его боевым костюмом, заключенная в чуть заметно мерцающее защитное поле. Задержавшись возле нее на секунду, чтобы окинуть быстрым взглядом, Эдвард направился к своему столу, одним жестом активировав рабочую панель.
— Сир Де Вантес, — он вызвал командный центр в Розмии. Сигнал прошел не сразу, только через полминуты над столом обсуждений возникла трехмерная голограмма его генерала, стоявшего перед считывающей камерой видеосвязи так, что виден был лишь по плечи. Де Вантес потерял в боях с тоскарийскими силами своего отца, и теперь занял его место, стремясь верным служением доказать, что не опозорит честь семьи. По его лицу было видно, что тоже держится на одних стимуляторах, но единственное послабление, которое он себе позволил — расстегнутая верхняя пуговица на воротнике мундира.
— Господин барон, рад вас видеть в добром здравии, — поклонился генерал. — Позвольте узнать, что заставило вас связаться со штабом лично?
