На внутреннем экране его шлема загорелся сигнал от автопилота «приготовиться к посадке, обратный отсчет». Модуль ощутимо затрясло и начало раскачивать, как только активировались тормозные двигатели, также поврежденные при попадании, загорелась аварийная сигнализация, пока на всплывшей иконке его командирского дисплея быстро сокращались цифры, отмечавшие примерное расстояние до рассчитанной точки высадки. Пятьсот метров, четыре метров, триста метров… Грохот и жуткий звук, словно воздух разорвался как растянутая в стороны простыня, когда в модуль попал еще один снаряд, почти сорвав одну из стенок отсека вместе с парой десятков человек, успевших только испуганно закричать.
Пламя и дым тут же заволокло все свободное пространство, врываясь пробоину, кто-то истошно кричал, закрепленный на своем месте и не в силах сбить с себя охватившее его пламя, кто-то орал от боли, поскольку осколок брони начисто срезал ему руку, кто-то просто молился в голос, чтобы они, наконец-то сели. И все эти крики перебила его собственная команда по радио:
- Приготовиться к посадке! Снять оружие с предохранителей! За Гористар! За короля и Рейнсвальд! – он кричал, пытаясь выпустить из себя весь свой страх, оставив только те чувства, что пригодятся в бою. Еще немного, двести метров… сто метров, пятьдесят метров!
- Мы все умрем! – истошно закричал кто-то, но тут же заткнулся, стремительно падание в разгерметизированном отсеке вырывало воздух из легких, не давая нормально дышать и оставляя лишь чувство свободного падения вместе со страхом оказаться размазанным по земле.
- Приготовиться! – сам закричал Аухей Морри, когда до земли осталось меньше двадцати метров, - Сейчас!!!
Грохот приземления оглушил всех на несколько секунд, наполовину разбитый отсек смяло и еще раз подбросило в воздух силой удара, прежде чем остановиться окончательно. И теперь, когда падение все-таки прекратилось, счет пошел буквально на секунды, чтобы выбраться из модуля, окончательно превратившегося в металлический гроб.
Пиропатроны сработали одновременно, вышибая люки десантных отсеков, слишком серьезно поврежденных, для того, чтобы открыться самостоятельно, впустив внутрь звуки артиллерийской канонады, взрывов и грохота залпов зенитных установок, смешивавшихся с непрерывным треском автоматического оружия и сухих разрядов лазерных излучателей. Тем, кто успел выбраться наружу, открылся вид на горящий причал, покрытый пожарами поврежденных зданий, разбитых модулей и уничтоженной бронетехники, пока где-то совсем рядом шла ожесточенная перестрелка, судя по доносившимся звукам стрельбы.
- Все на выход! На выход! – он первым откинул крепления, удерживающие его на месте, и бегом бросился к люку, уже перехватывая свой автомат в боевое положение. Лента питания обнадеживающе щелкнула, указывая на подачу боеприпасов в ствол, и на внутреннем дисплее уже засветилась метка прицела оружия.
Впереди уже мельтешили силуэты солдат, не отображавшихся союзными значками, и, выбегая наружу, офицер с ходу открыл огонь, после длинной очереди один даже дернулся и повалился на спину. Оглянувшись, лейтенант махнул рукой своим подчиненным, еще выбиравшимся из модуля и уже занимавшим позиции вокруг, залегая под огнем противника. Теперь им необходимо выйти в ту точку, что была указана в предварительном плане…
Металлическая пуля весом всего в полтора грамма, выпущенная из снайперской рельсовой винтовки, пробила забрало шлема, оставив в нем небольшое отверстия с расходящимися во все стороны трещинами, угодив точно в лицо офицеру. Он не успел даже закричать, когда пуля насквозь прошила его череп, выйдя из затылка вместе с осколками брони и костей.
Пошатнувшись, Аухей Морри свалился на оплавленный и искореженный керамит причала всего в нескольких метрах от разбитого посадочного модуля, умерев прежде, чем коснулся оплавленного керамита мостовой. Для него бой закончился, не успев даже толком начаться.
Комментарий к Глава 1. И грянет шторм.
Начало положено…
========== Глава 2. Рождение войны. ==========
Глава 2. Рождение войны.
Война — это великое дело для государства, это почва жизни и смерти, это путь существования и гибели. Это нужно понять. Сунь Цзы, «Искусство войны»
Войну легко начать, но почти невозможно остановить. Достаточно одного небольшого движения, чтобы механизмы войны начали работать, разгоняясь все быстрее и быстрее, раскручивая маховики до предельных скоростей, добираясь до критических значений, но даже и не думая остановиться.
Маленькие показательные войны, создаваемые властителями миров для решения своих тайных закулисных споров и интриг, всегда могут превратиться в нечто большее. Война не тот монстр, какого можно удержать на поводке, и не личная игрушка, какую можно выкрутить, как тебе нравится, а потом забросить как использованный инструмент, в дальний угол. Война - древний и злой демон, питающийся человеческими душами и не способный утолить свой голод.
Его можно подчинить на время, но нельзя приручить, его можно заковать в цепи, но нельзя быть уверенным, что однажды он не вырвется и не выйдет на свободу, сея всюду смерть и хаос. И если он вырывается из рук тех, кто посмел назвать себя его хозяевами, то пощады не будет уже никому. Война сожжет в своем горниле все, и пожар ее вполне может подняться из одной крохотной искорки, упавшей на подходящую почву.
Рейнсвальд буквально жил в предвкушении войны, уже давно стремившейся наружу, но еще сдерживаемой цепями договоров и союзов, королевской воли и старых традиций. Огонь войны прорывался лишь редко и неуверенно, вспыхивая в локальных конфликтах на поверхности, в небольших приграничных схватках, останавливаемых королевской волей еще в зародыше. Напряжение спадало в моменты экспансии дворян на внешние территории и создании новых колоний, либо же при отражении нападений орд мутантов или же вражеских отрядов.
Старые цепи постарели со временем и покрылись ржавчиной, ослабли и истощились, но все же держались до тех пор, пока Эдвард не нанес по ним последний решающий удар, ознаменовавший конец старой эпохи. И одновременно это было начало нового времени, в котором королевская власть, пройдя сквозь огонь и кровь, должна преобразоваться, став сильной и единоличной, объединив само королевство, а не просто его феодалов. Те стали слишком сильными и независимыми, привыкнув решать все свои вопросы самостоятельно, оглядываясь на королевский престол лишь как на границу, нарушать которую слишком опасно. Такой порядок, где количество оружия и войск увеличивается постоянно, не мог существовать вечно, подтачиваемый изнутри пламенем, и дававшим ему существование, в итоге ставщим безумием всеобщего конфликта.
Эдвард первым разорвал ту цепь, что была решающей, отказавшись выбирать короля, который все равно не сможет изменить ситуацию, волной накатившуюся на Рейнсвальд. Может быть, сделал все намеренно, но в действительности лишь ускорил уже запущенный процесс назревавшей гражданской войны. Спустив демона, он теперь был обязан принять свою вину за такое. Имя Эдварда, барона Тристанского и герцога Аверийского, равно как и имена его союзников, вполне могут стать именами этой гражданской войны как зачинщиков, пошедших против старых порядков.
Конечно, историю пишут победители, но, даже разбив всех врагов, не обязательно можно получить желаемое. Немало великих империй и могущественных государств рухнули лишь из-за того, что бросили все силы на войну с врагом и, все же осилив его, истощенные противостоянием, позже не смогли сами устоять на ногах, рухнув следом за противником в бездну анархии и безвластия. Война как нож вскрывает в социуме самое плохое и страшное, заставляя подниматься наверх всю его осевшую накипь. Выплескивается коррупция и контрабанда, многочисленные запреты и ограничения, режимы экономии и сохранения, тяжким бременем повисающие на простом народе.
Достаточно одного выстрела, чтобы Рейнсвальд запылал, и пламя войны разгоралось не только у его родного порога, пока сам барон вынужден был находиться в королевском дворце, занятый формированием полноценного союза феодалов вокруг графа Фларского, ставшего их знаменем в этой войне. Когда эскадры противоборствующих флотов уничтожали друг друга на подступах к Тристанскому замку, королевство запылало на другом конце острова, на подступах к Мысу Харкии, столице Гористарского графства. Там, вне пределов досягаемости зондов и патрульных кораблей, уже давно ждали своего часа отборные эскадры флота Фларского графства, готовые атаковать противника, превратившегося из потенциального в реального с того самого момента, как молодой граф подписал указ о наступлении на Тристан.
