Нельзя не признать, ход был хорошим, особенно выждав столько времени и не использовав эту группу раньше для поддержки войск в первом бою. Если правый фланг рухнет окончательно, то тристанцы перережут путь к кротчайшей точке перехода в прыжковый режим, и теперь гористарскому командованию предстояло решать, есть ли смысл идти до конца или же разумнее будет отступить, не дав отрезать себя от тыла.

- Передайте всем кораблям группы! – приказал Тарваил, решившись, – Идем на Тристанский замок! Эскадрилью Ассторта перебросить на правый фланг. Чтобы ни случилось, удерживать его до последнего! Зубами вцепиться в позиции и не сдавать их! Это прямой приказ! Пусть сдохнут, но выполнят его! Так и передавайте! – он рискнул, поставив на карту все, что было, всю свою армию и жизни собственных солдат.

***

Бойцы гарнизона Криврийской косы понимали, что их участок является одной из самых уязвимых точек обороны бароната, несмотря на всю свою защищенность. Коса слишком далеко выдавалась из общей береговой линии, уязвимая буквально со всех сторон, слишком протяженная, чтобы пытаться удержать ее всю. Так что, когда в зоне локаторов ближнего действия появились гористарские корабли, сопровождающие тяжелые и неуклюжие военные транспорты, похожие на огромные стальные короба, не было ни паники, ни страха, только резкие окрики команд и быстрые отзывы. Солдаты понимали, что они станут одной из главных целей, равно как и то, что выдержать удар все равно не смогут. Должны лишь продержаться как можно больше.

- На позиции! Занять места согласно боевому расписанию! Огонь открывать только по команде! – офицеры раздавали приказы быстро и уверенно, даже не сверяясь с данными своих планшетов. Не один десяток раз на учениях отрабатывалась каждая команда, каждое действие, солдаты и клоны могли уже с закрытыми глазами найти свое место согласно боевой тревоге. Приписанные к гарнизону дроны и киборги совсем недавно получили последнее программное обновление и так же не выказывали никаких сбоев в работе.

Хуже было с эвакуацией гражданских, не столь подготовленных к боевым действиям и склонных поддаваться панике и неконтролируемым эмоциям. Работы в торговом порту продолжались до последнего момента, но с первыми же сигналами тревоги рабочие обязаны оставить свои места и проследовать к ближайшим путям эвакуации. Как только прозвучали сигналы тревоги, все подготовка гражданского населения пошла насмарку, пришлось вводить в гражданские зоны батальоны роботизированной пехоты для пресечения паники, для ускорения эвакуации населения из возможной зоны боевых действий использовалась даже системы грузовых составов.

Эвакуация еще не закончилась, а на подлете к порту уже завязались бои между наступавшими Гористарами и группами охранения. Воздушные силы защитников не были многочисленны и опирались лишь на три тяжелых линкора, вынужденных зависнуть фактически над портом, удерживая расстояние, пока эскадры фрегатов вступали в самоубийственную схватку, неся тяжелые потери, но выиграв достаточно времени для введения в строй всей противовоздушной обороны.

Импульсные и электромагнитные пушки фортов порта открыли беглый огонь по любым кораблям противника, оказавшимся в зоне поражения. Управляемые киборгами под руководством комендоров-офицеров, выбирали ближайшую цель и, скоординировав на ней огонь всей батареи, методично расстреливали, после чего переключались на следующую цель. Не самый надежный способ остановить наступление, но один из самых эффективных в плане уничтожения сил противника.

В ответ Гористары бросили вперед эскадрильи штурмовиков и несколько эскадр фрегатов, почти сразу же столкнувшихся с многоуровневой зенитной защитой и упорным сопротивлением перехватчиков, поднятых из ангаров с близлежащих территорий бароната. Еще при подготовке оборонительных рубежей Де Адрил разместил там усиленные группировки истребителей и штурмовиков, отлично подходящих для действий в близости от собственных баз, теперь с флангов бивших по эскадрильям гористарского воздушного флота.

К удивлению комендоров зенитных орудий, несмотря на то, что воздушная оборона порта еще действовала, десантные корабли, построившись плотными каре, прорываясь сквозь оборону, шли на посадку прямо к портовым причалам. Их встретил прицельный огонь зенитных установок и развернутых мобильных комплексов. Боевые транспорты имели хорошее бронирование и даже некоторое подобие защитного вооружения, предназначенного, в основном, для борьбы с легкой авиацией противника, но не могли долго выдерживать серьезный обстрел, быстро получая повреждения и теряя рулевые двигатели, по которым зенитчики и целились в первую очередь.

Некоторые корабли, прежде чем окончательно выбыть из строя, успевали выбросить посадочные модули, забитые людьми и техникой, тут же устремлявшиеся к причалам, надеясь приземлиться прежде, чем их достанут зенитчики. Легкое бронирование не могло выдержать даже непрямого попадания ракеты с кумулятивной боеголовкой, но целей оказывалось даже слишком много, чтобы пытаться сбить все.

Из-за того, что часть зенитной артиллерии пришлось переключить на уничтожение этих мелких и многочисленных целей, огонь по крупным транспортам сразу ослабел. Только из-за этого их прорывалось все больше и больше, увеличивая количество десантных модулей в воздухе в разы.

В это время каждая яркая вспышка в черном небе, освещаемом лишь залпами зенитных орудий и инверсионными следами боевых ракет, отмечала поражение очередного модуля. Там за несколько секунд заживо сгорали сотни людей, набитые туда как в консервные банки, но над головами защитников уже ревели тормозные двигатели, где посадочные модули все же достигали поверхности.

- К бою! За королевство и баронат! – пехотные части, усиленные группами экзоскелетов и боевых дронов, действовавшие в соответствии с планом активной обороны, выдвигались к местам посадки модулей, пытаясь уничтожать высадившиеся силы прежде, чем те смогут развернуться и закрепиться, но чем больше модулей приземлялось, тем сложнее получалось их уничтожать. Сил действительно не хватало, чтобы реагировать на каждый приземлившийся модуль, и уже очень скоро по причалам и близлежащим районам разлились ожесточенные и кровавые бои, быстро покрывавшие улицы и переходы трупами и горящими металлическими остовами. Каждое здание, каждый перекресток, каждый дот и опорный пункт становились местами жестоких схваток, переходящих из рук в руки снова и снова, разрушаемые прицельным огнем, но все еще остающиеся важными объектами.

Из фортов выдвинули резервы в виде тяжелой техники и танков, вышедших на улицы и перекрывавших наиболее уязвимые места обороны там, где защитники еще держались, истекая кровью и зубами цепляясь за каждый клочок земли. Туда продолжали подходить подкрепления из пехотных и роботизированных частей, пока у гарнизона порта оставались хоть какие-то резервы.

***

Аухей Морри двумя руками вцепился в небольшой талисман в виде двух пар распахнутых крыльев, сделанный из серебра и освященный в храме Света, символ Неба и Ветра, подаренный ему матерью в тот день, когда записался в кадетское училище. Только собственная безалаберность и желание быть самым эффектным в компании до добра так и не довели, после очередной пьянки его с позором изгнали из офицерского училища, не дав закончить последний курс, и, вместо того, чтобы вернуть в строй рядовым или кем-то еще, отправили в штрафной корпус младшим лейтенантом. Может быть, это и было повышение по службе, но нет никаких секретов, что такие части используются как банальное пушечное мясо наравне с отделениями легких дроидов, не думая о потерях в их рядах. Ему каким-то образом еще везло оставаться в живых, но сейчас, кажется, Небо отвернулось от него.

Модуль, в котором он со своей ротой должен приземлиться на тристанские верфи, получил непрямое попадание плазменного снаряда, и почти треть группы погибла сразу же от резкого перепада давления, сминавшего защиту легких экзоскелетов как бумагу, у остальных выживших пошла кровь из носа и ушей, а глаза застилал кровавый туман. Конечно, боевая эффективность их сильно упала, вряд ли смогут сделать хоть что-то серьезное, когда столкнутся с силами защитников, так что оставалось лишь молиться Небу, чтобы дало им сил и помогло выжить в этот день.