Ее жестокое убийство и почти удавшееся убийство ее жениха, барона Тристанского, тоже пользовавшегося уважением у многих граждан Карии, оставшееся практически безнаказанным, вызвало массу возмущений и призывов к проведению расследования и даже мести.
Еще в самом начале, когда Эдвард только сделал предложение руки и сердца Изабелле, было достигнуто соглашение об объединении баронатов, и в Карию были переброшены сухопутные части тристанской армии и несколько боевых эскадр флота, так там и остававшиеся до нынешнего времени. Только ударные части Карийской армии к этому моменту были ослаблены тем, что лучшие силы сейчас находились далеко от границ родного феода.
Немало подготовленных частей армии бароната к этому моменту уже было втянуто в бои у колониальных границ Карии, где сейчас кипели сражения с союзниками Гористаров, решивших воспользоваться моментом и потеснить столь могучего противника с позиций хотя бы на локальном уровне. Слишком много сил было оттянуто из материковой части бароната, и потому имевшиеся там войска не могли организовать достойного отпора еще на дальних рубежах. Зато могли сформировать эффективную оборону собственно карийских территорий, опираясь на полнокровные городские гарнизоны и флоты охранения.
Сразу после того, как было получено сообщение о вторжении, были подняты по тревоге все имевшиеся силы. Командование штабов, собранное на срочное заседание в столице, начало вырабатывать план ответных действий. Необходимо было выиграть время для полного развертывания всех имевшихся сил обороны. Единственным решением, оставшимся у защитников, оказался вывод, что придется пожертвовать несколькими флотскими эскадрами, бросив их на противника, чтобы связать боем и задержать как можно дольше, пока гарнизоны прибрежных городов и частей полностью развернут оборону и подготовятся к бою.
Тристанцы сами вызвались организовать подобную самоубийственную атаку, в ответ на то, что еще недавно под Тристанским замком карийские войска самоотверженно сражались и умирали. Находившиеся в баронате эскадры тристанского флота состояли в основном из современных и хорошо вооруженных дредноутов и фрегатов, имея в своем составе даже несколько линкоров, способных оказать достойное сопротивление любому противнику. Пока у них будет силы, свяжут боем флот противника, атаковав идущие в первом эшелоне ударные части. А эскадры карийского флота в это время не будут ввязываться в основное сражение, их задачей станут быстрые удары по второму и третьему эшелонам, где будут идти тяжело нагруженные транспортники с войсками. Чем больше их будет уничтожено еще в воздухе, тем легче потом придется сухопутным частям, удерживающим береговую линию.
Расчет строился на том, что береговую линию тоже удержать не получится. По поступившим данным, переданным прежде, чем уничтожили станции наблюдения, только в первой волне идет несколько сотен полноценных боевых кораблей. Командование надеялось удержать хотя бы города прибрежной линии, организовав гибкую оборону, опиравшуюся на городские гарнизоны.
***
Вассарий стоял на мостике флагмана, выслушивая первые поступавшие доклады, и чувствуя бешено стучащее сердце, готовое, казалось, в любой момент разорвать ребра и выпрыгнуть наружу из-за скопившихся эмоций. Все-таки у него получилось, и эта мысль никак не желала покидать его сознание, наполняя все сладостным предвкушением. Последние дни тянулись сплошной подготовкой и переговорами с остальными союзниками, и та неделя, что прошла с момента его разговора с дядей, пролетела незаметно, закончившись чуть ли не быстрее, чем началась. После того, как к силам Гельского графства присоединились войска герцогства Хлейтского, вопрос участия остальных союзников был лишь вопросом времени, многие феоды желали поправить свое положение за счет богатых и развитых земель Карийского бароната, а спонсирование от Остезейских банков позволило собрать мощный ударный флот в кратчайшие сроки.
Конечно, Вассарий ожидал от остезейцев нечто большего, чем просто денежные кредиты, профессиональная и хорошо оснащенная армия этого союза, уже не раз доказывавшая свое превосходство на полях сражений, сейчас была бы очень к месту. На предложение об использовании своих воинских контингентов банкиры ответили жестким отказом, объяснив тем, что в столь неспокойное время не желают ослаблять свои оборонительные позиции.
Спорить с ними не стоило, слишком уж важным была их поддержка в намечавшемся вторжении, но в очередной раз Васаарий напомнил себе, что поставит этих и так весьма зарвавшихся банкиров на место, как только станет новым королем.
Зато сейчас необходимо было торопиться, сражение под Тристанским замком закончилось полным разгромом флота и сухопутных сил Гористаров. Куда дальше направятся объединенные эскадры, можно только предполагать, но все же, есть и такая опасность, что узнав о вторжении в Карийский баронат, Эдвард развернет все свои силы для того, чтобы защитить союзника.
Сканеры уже поймали в сеть береговую линию Карийского бароната, когда на дисплеях загорелись точки кораблей противника, обозначавшие развернутый для боя авангард карийского флота, встречающий войска вторжения. Раздавшийся на мостике сигнал тревоги вырвал Вассария из раздумий, заставив обернуться на голограммные экраны, развернувшиеся над его пультом командования. То, что карийцы отреагировали так быстро, должно быть прямым следствием проваленного первоначального этапа вторжения, где главной целью было уничтожение всех вражеских аванпостов, способных переслать сигнал о появлении противника. С другой стороны, это не так уж и важно, объединенный флот двенадцати баронатов и герцогств, сейчас находившийся под его личным командованием, насчитывал больше трех тысяч боевых кораблей, не считая кораблей сопровождения и армейских транспортов, вполне мог справиться даже со всем карийским флотом, выставленным против него. На радарах по первым данным фиксировали не больше двух сотен боевых единиц без учета необходимого в таких случаях сопровождения. Несоизмеримо меньшие силы, и среди них всего лишь несколько сверхтяжелых единиц. В то время как он сам может выставить линкоров и супердредноутов больше, чем сейчас вообще выставлено перед ним кораблей.
- Господин, какие будут приказания? – обернулся в его сторону капитан флагмана, адмирал Де Терниваль, тоже увидевший явный перевес в собственных силах, но по своему опыту уже понимавший, ради чего можно так бросить корабли буквально на убой, - Они хотят выиграть время, чтобы полностью сформировать оборону побережья. Не логичнее ли будет обойти их, не принимая вызов?
- Адмирал, их в пять раз меньше, чем нас, - усмехнулся граф Гельский, - Сколько они смогут выиграть время? Пару часов? Это ничего не изменит. Уничтожьте их всех до единого, чтобы больше и не думали играть с нами в такие игры, - приказал требовательным тоном, - А вот двести вражеских кораблей в тылу нам не нужны совершенно… Выполняйте приказ! – рявкнул на адмирала, желавшего еще что-то добавить, не согласный с планами своего сюзерена, но так и не успевшего это сделать.
- Как прикажете, - кивнул Де Терниваль, покачав головой, - Всем кораблям! Уничтожить противника! Развернуть линейный строй и обойти с флангов! Группам «Вершина» и «Глубина» препятствовать кораблям противника выйти из плоскости боя! Избегать абордажных схваток, уничтожать с расстояния! – приказы тут же начали расходиться по всему флоту, сопровождаясь дополнительными инструкциями старших офицеров касательно отдельных направлений и участков, так, чтобы каждый капитан каждого корабля точно знал и понимал, что от него требуется. В воздушных трехмерных боях в действительности очень многое уходило на личную инициативу, поскольку ни один командующий не мог удержать в голове такое количество кораблей и направлений сразу, определяя только общие планы и действия в столь масштабных сражениях.
Флот Вассария, следуя общим принципам сражения в таких случаях, из походного построения развернулся более широким строем, стараясь обойти противника со всех сторон, максимально используя численное преимущество и превосходство в количестве орудий. Сейчас строй кораблей напоминал пасть чудовища, готовящегося поглотить маленького, но храброго рыцаря, вышедшего ему навстречу, твердо сжимая свой меч перед лицом неминуемой смерти.
