- Неплохо… - процедил он сквозь зубы, но Эдвард только злобно усмехнулся, с трудом переводя дыхание. Столь активная атака заставила его израсходовать много сил, и долго выдерживать этот темп уже был не в состоянии, перейдя в оборону и уступив Тарваилу инициативу схватки, чем тот и поспешил воспользоваться, тут же обрушив на тристанского барона град ударов. Клинок сейчас напоминал лопасть вентилятора, бешено рассекающую воздух, останавливаясь только на секунду для того, чтобы ударить противника с самой неожиданной стороны. Сложный и тяжелый прием, требующий немалой выдержки и сил, но и очень эффективный, поскольку мало кто сможет выстроить столь же быструю и уверенную защиту, не пропустив ни одного удара. У Эдварда это почти получилось, отделался только парой неглубоких разрезов на груди и левой руке, где силовое лезвие все-таки успело коснуться кожи, оставляя длинные царапины с обожженными краями.
Тарваил продолжал атаковать, продвигаясь вперед и вынуждая Эдварда отступать шаг за шагом, чтобы «Зуб дракона» не рассек его на части. Злорадная ухмылка появилась на лице Гористара, сейчас ведущего бой. Достаточно одной ошибки, чтобы его противник прямо сейчас рухнул на черный песок своей же земли. Только найти брешь или место, где клинок пройдет вперед, дотянется до столь слабой человеческой плоти, сейчас ничем не прикрытой. Может быть, сейчас… но лезвие его меча с яркой вспышкой снова пересекается с оружием Эдварда и тут же отходит назад, для того, чтобы в следующий миг нанести уже удар в голову, но разрубает лишь воздух в паре миллиметров от носа тристанского барона… значит, и не в этот раз…
Эдвард открывается, допустив ошибку, и его оружие рассекает лишь воздух, поддавшись на обманный взмах своего противника, а «Зуб дракона», ничем уже не останавливаемый, прямым выпадом направляется в беззащитную грудь. Тарваил даже взвыл от моментально вскочившего в крови адреналина, уже почти представляя, как погружает меч в сердце наглого выскочки, но вместо это разрубает лишь воздух, поскольку Эдварда уже нет в этом месте… Нет? Нет!!!
Моментально отступив назад, Тарваил делает широкий взмах справа от себя, но отбить шпагу Эдварда успевает в последний миг, когда она уже коснулась плоти на его спине, оставляя там длинный, во весь корпус, поперечный разрез, зацепивший позвоночник. Взвыв от боли, Гористар понял, что за прием использовал Эдвард, на который он так легко попался. Опытные бойцы называют его «гордость», поскольку суть его заключается в том, чтобы дать противнику надежду, будто он побеждает, уйдя в глубокую оборону, а потом, что уже само по себе очень рискованно, позволить нанести прямой удар. Для завершающего этапа необходимы точно отработанные движения, в такой момент надо, воспользовавшись оружием противника как занавесом, на доли мгновения закрывающим взор, уйти в сторону и нанести решающий удар. Если бы не скорость Тарваила, то сейчас бы уже лежал с разрубленным позвоночником.
Эдвард вложился в этот прием, всего лишь не успев на какое-то мгновение, но теперь уже Гористар действительно теснил его, одновременно взбешенный и испуганный таким ловким маневром, в бешеном ритме движений выдав все, на что только был способен. Теперь даже и не знает, каких еще выходок можно ожидать от молодого тристанца, способного провести прием, который порой не дается и профессионалам, все свою жизнь посвятившим фехтованию. Надо было закончить бой здесь и прямо сейчас, пока тристанец не пришел в себя от постигнутой неудачи. Загнав Эдварда в защиту, он не давал ему использовать возможности преимущество в подвижности, но и сам был вынужден без перерыва атаковать, лишь бы не утратить перехваченную инициативу.
Жесткий блок, так что орудие даже сцепилось эфесами, и лица противников на секунду оказались близко друг к другу. Ненависть в их глазах была настолько яркая, что еще немного, и сожгли бы друг друга взглядами. Тарваил по привычке расцепил оружие, но снова пропустил удар ногой, не ожидая, что Эдвард решиться повторить этот прием. В этот раз керамитовый сапог пришелся гораздо ниже, в торс, чуть выше паха, и Тарваил отступил назад, пытаясь вновь втянуть в себя воздух смятыми легкими, моментально утратив инициативу боя, и теперь снова вынужденный защищаться.
Эдварда всегда учили, что необходимо использовать любое, даже самое малозначительное преимущество, которое получаешь в бою. Враг тоже жаждет победы не меньше, а порой и даже больше, и не стоит дожидаться его собственных ошибок, ведь упускать преимущество тоже ошибка, которой опытный противник может воспользоваться. Тарваил великолепный боец, но для фехтования прямым и более тяжелым мечом необходима твердая опора, в то время как шпага позволяет больший выбор маневра. Второй прием позволил ему перехватить инициативу, и в следующий бросок уже вложил всю свою силу, обманным взмахом ударив сначала снизу, но потом резко переключившись и ударив сверху. Клинок тут же пересекся с «Зубом дракона», но Эдвард этого и ждал. Надавив на оружие, жестко закрепляя оба клинка, снова ударил ногой, коленом в живот, от чего Тарваил даже поперхнулся, не имея возможности ни уйти в сторону, ни блокировать этот удар. Тут же отдернув клинок, снова ударил, в этот раз в левое плечо, но и этот удар оказался заблокированным. Тарваил с силой отбросил шпагу Эдварда назад и резко ударил мечом вперед, целясь прямо в него… Сейчас!
Поворот против часовой стрелки, проведенный так быстро и неожиданно, что противник не успел даже изменить траекторию своего движения, «Зуб дракона» ушел вниз как раз в тот момент, когда шпага тристанца ударила его по рукам. Силовое поле ярко вспыхнуло, перерубая правую руку Гористара чуть ниже локтя…
Тарваил закричал, отшатываясь назад, и «Зуб дракона» упал на песок вместе с отрубленной частью руки, все еще продолжавшей сжимать эфес. Из обожженного разреза брызнула кровь, и Гористар схватился за оставшийся от руки обрубок, но растягивать его мучения Эдвард не собирался. Прямой удар в живот и клинок шпаги погружается в податливую плоть по самый эфес, выходя из спины Тарваила, уже не способного кричать, и только большими глотками пытающегося глотнуть воздуха. Оба противника теперь стояли так близко, что почти касались друг друга лбами, пересекшись взглядами. Тарваил отказывался верить в то, что сейчас происходило, судорожно цепляясь за вытекавшую вместе с кровью жизнь, что-то еще пытаясь сказать, но вместо слов с губ срывалась лишь красная струйка.
- Если встретишь там Изабеллу, то передай ей, что я скоро приду, но пока пусть подождет еще немного, здесь есть незавершенные дела, - барон отступил назад, выдернув шпагу из Тарваила, позволив побежденному свалиться на песок. Гористар был еще жив около минуты, истекая кровью, но только когда издал последний вздох и все-таки умер, судья Неба нарушил стоявшую над ристалищем тишину, взяв завершающее слово.
- Небо сделало свой выбор! – произнес старый судья, подняв правую руку вверх, завершая бой, - Боги, следящие за нашими судьбами, приняли решение, пред которым мы только можем преклониться и не имеем права оспаривать, ибо кровью расписано оно. Кровь Тарваила из рода Гористаров определила, что неверен был путь его и ошибочны ожидания, и Эдвард из рода Тристанов получает второй шанс на своем пути. Один из бойцов останется на ристалище, в то время как второй теперь может его покинуть, - он снова сел и стукнул кулаком по подлокотнику своего кресла, и в тот же миг немногочисленные зрители взорвались овациями, приветствуя победу своего барона, только что кровью доказавшего, что путь, какой он избрал, благоволим Небом.
Тристанцев в большинстве своем вряд ли можно называть набожными, хотя баронат официально признавал религию острова, строил богатые храмы и всячески способствовал тому, чтобы вера среди его граждан была крепка, но в повседневной жизни они были больше светскими людьми. Только в такие моменты, когда, казалось, лишь боги и могли повлиять на ситуацию, многие из тристанцев показывали свою веру, искренне благодаря высшие силы за случившееся. Многие офицеры втайне боялись, что принятое их бароном решение ошибочное, поскольку Тарваил действительно более опытный и уверенный воин, а славу лучшего мечника, что он себе присвоил, многие находили достойной ему по праву, выступить в подобном бою один на один в большинстве случаев означало поражение. Только Эдвард смог все же одержать победу, убив одного из лучших мечников острова, впервые с того момента, как дал клятву истребить Гористаров, подкрепив ее пролитой кровью.
