- Увидимся на ристалище… Гористар, - Эдвард резко развернулся, так что даже полы его камзола поднялись в воздух, - там решим, кому же Небо благоволит больше…
***
Бросив вызов, Тристанский барон поспешил привести его в исполнение как можно скорее, но, если логично посудить, не столько из-за того, что слишком торопился сойтись в схватке с лучшим мечником Рейнсвальда, сколько потому, что времени у него оставалось действительно мало. Войны, где, используя боевые корабли, можно перебросить целую армию с одной конца континента на другой всего лишь за несколько часов, а одной удачно пущенной ракетой можно превратить в развалины целый город, время играло едва ли не решающую роль. Эдвард и так его тратил непозволительно много, простаивая у стен своего замка целые сутки только для того, чтобы провести всего лишь один поединок с собственным пленником.
Тарваила вывели из тюрьмы несколько охранников, и это само по себе стало одним из самых счастливых для него моментов за последнее время, что вышел из этой жуткой камеры, пусть и под завистливые взгляды остальных пленников, не веривших, что можно уйти отсюда, будучи живым. Долго вели сервисными коридорами по Тристанскому замку, где перед выходом отдали одежду и оружие, заставив сердце пленника биться еще чаще, поскольку в руке у него был снова верный «Зуб дракона», который, как боялся, остался где-то на поле боя, втоптанный в грязь и забытый.
Ристалище для поединка чести Эдвард организовал на открытой площадке перед замковыми воротами, следуя старым правилам, указывавшим, что поединок должны наблюдать не только смертные, но и само Небо, решающее, кто же из них больше достоин победы и жизни. Круг диаметром тридцать метров, освещаемый только неровным светом химических факелов, расположенных по всему периметру, огороженный металлическими шипами, через каждый метр вбитыми в землю. Вдоль всей линии стоят боевые роботы с крупнокалиберными винтовками на тот случай, если один из бойцов смалодушничает и попытается избежать смертельного итога, тогда охрана сразу же убьет обоих. У ристалища установили небольшой навес с местами для зрителей и отдельно выделенным местом для судьи Неба, который будет следить за поединком. Он уже там, белобородый старик в белом с красным одеяниях, перетянутых золотым поясом, не способный уже прямо спину удержать и сгорбившийся под тяжестью собственного тела. Скользнув равнодушным взглядом по Тарваилу, судья лишь вздыхает и сжимает руки в замке. Других зрителей почти нет, только несколько высших офицеров Тристанского бароната, пришедшие на бой своего сюзерена, а потому молчаливые и строгие, даже друг с другом не перебросившиеся и парой слов.
Эдвард уже стоял на ристалище, как и предписано правилами, с голым торсом, только в армейских штанах, заправленных в керамитовые сапоги, и маска рефибера, поскольку воздух здесь непригоден для длительного дыхания без защиты. С верной шпагой, украшенной великолепной резьбой с геральдическими знаками Тристанского бароната по эфесу. Фамильный клинок его Дома, доставшийся от отца, хотя Тарваил думал, что оружие пропало вместе с прежним Тристанским бароном где-то в Бездне за пределами Исследованного Пространства. Получается, прежний барон сам не особо верил в то, что сможет вернуться, потому и оставил своему сыну родовой символ.
Тарваил тоже разделся и ему подали маску для дыхания. Быстро подключив ее и надев на лицо, не без удовольствия достал из предложенных ножен свой клинок, более тяжелый, чем изящная силовая шпага Эдварда, меч «Зуб дракона» с полностью заряженной батареей. Силовое поле тут же вспыхивает голубым цветом, как только переводит оружие на привычный максимальный режим мощности. Взмахнув несколько раз клинком, проверив баланс и убедившись в твердости собственной руки, он перешагивает цепь, входя в круг.
- Сегодня две грешных души сходятся в смертельном бою, дабы Небеса решили, кто же из них более достоин справедливости, - кашляющим голосом произнес судья Неба, с трудом поднимаясь со своего места. Усилители на трибуне тотчас разносят его слова, позволяя говорить без перенапряжения связок, - Сегодня и сейчас их единственный закон только воля Неба. И пусть оно решает, насколько грешен избранный ими путь. Сходитесь, и пусть кровь одного из вас станет ответом, - взмахнув рукой, судья с облегчением сел обратно на свое место.
Эдвард активировал свою шпагу, отбросив более не нужные ножны в стороны и первым сделав несколько шагов вперед. Ни приветствий, ни каких-либо обращений к своему противнику здесь нет, только смертный бой, в котором все остальное отходит на второй план. Тарваил позволил ему подойти ближе, оценивая позицию своего противника и выбранную им тактику. Судя по стойке, Эдвард не собирался отсиживаться в обороне, а сразу пойдет в атаку, как только их оружие коснется друг друга, но Гористар сам не собирался отдавать инициативу своему противнику. «Зуб дракона» описал широкую дугу и обрушился сверху вниз на левое плечо, сразу же встретившись с лезвием шпаги. При использовании силового оружия сам вес и заточка клинка уже не имеют особого значения, здесь гораздо важнее мощность и заряд энергетического поля, создающего режущую кромку. Так что и более тонкая шпага выдержала удар без особых проблем, а в следующую секунду уже отбросила клинок меча назад, возвращаясь в прежнее положение.
Молчание. В глазах противников ничего нет, кроме ненависти друг другу, так что на секунду разойдясь в стороны, держа оружие перед собой, следом сразу же снова сходятся в атаке. Тарваил наносит удар первым, и «Зуб дракона» идет снизу, направленный в живот, но в последнюю секунду вдруг изменяет траекторию и летит под руку, направленный в основание плеча, но шпага Эдварда снова пресекает удар, встав на его пути. Вспышка контактирующих силовых полей, и «Зуб дракона» снова атакует, в этот раз направленный уже с другой стороны, горизонтальный выпад в ребра, но Эдвард отступает всего на шаг, и сверкающее силовым полем лезвие проходит всего лишь в паре миллиметров от его кожи. Сразу после этого уже Тарваилу приходится защищаться, клинок родового меча Тристанского Дома рубит с разных сторон, пытаясь найти любую брешь в защите, но каждый раз рассекает лишь воздух, либо пересекается с оружием своего противника. Гористару даже пришлось сделать пару шагов назад, сохраняя надежность своей защиты, чтобы не попасть под удар, по достоинству оценив умение своего противника обращаться с оружием.
Эдвард рубит снова и снова, с огромной скоростью нанося удары один за другим, заставляя своего противника поднимать оружие все выше и выше, используя тот же прием, на котором проиграл Де Адрил, так что даже Тарваил невольно задумался, а не был ли убитый им офицер Тристанского бароната одним из учителей молодого барона, настолько похожи применяемые ими обоими техники, но раз он сумел один раз подловить на этом моменте своего противника, то сможет и во второй, надо только лишь дождаться нужного момента. Удар, еще удар, потом еще один, и вот в тот момент, когда «Зуб дракона» поднялся почти над головой Тарваила, чтобы перехватить вражеский клинок, траектория удара неожиданно изменяется, и лезвие шпаги, едва коснувшись оружия противника, устремляется вниз и вперед, но именно этого он и ждал. «Зуб дракона» как лезвие гильотины обрушилось сверху на оружие противника, а в следующую секунду взмыло вверх, метя в плечо Эдварда…
Промах! Клинок лишь рассек воздух там, где меньше секунды назад стоял молодой барон, сделавший шаг в сторону, заодно ударив шпагой по мечу так, что чуть не выбил оружие, но одной защитой он не ограничивался. Прямой выпад высоко поднятой ногой, которого Тарваил никак не ожидал, достиг своей цели, керамитовая подошва с вполне узнаваемым хрустом угодила точно в лицо противника, разбив нос.
Гористар отшатнулся, от резкой боли и заливающей лицо крови почти ничего не видя вокруг себя, но Эдвард не собирался давать ему передышки, резко перейдя в атаку. Выпад за выпадом, влево, вправо, сверху, снизу…
На такой скорости ударов казалось, что у него в руках целых два клинка, рубивших с разных сторон, но и Тарваил был не из тех, кого можно выбить из строя одним эффективным ударом. Сражаться вслепую учат каждого, кто берет в руки оружие ближнего боя, в этом мире свет понятие слишком переменчивое и постоянное, чтобы доверять одним только глазам, и новичков заставляют сражаться в абсолютной темноте, где полагаться можно только на слух и осязание. Тонкий свист клинка, разрубающего воздух, дыхание противника, легкие ощущения кожи, когда лезвие проходит слишком близко… все остальные органы чувств напряжены до предела, и Тарваилу получается отбиваться даже с залитыми кровью глазами, пока, наконец, не выигрывает ту необходимую секунду времени, чтобы оттереть кровь.
