Можно оттянуть силы под прикрытие осадной артиллерии, чтобы она накрыла «Викингов», даже такие боевые машины вряд ли смогут выдержать огонь орудий подобного калибра, после чего пытаться организовать эвакуацию своих сил. Сдаваться Эдварду он не собирался ни в коем случае, даже если останется последним из всей своей армии.

- Всем, кто меня слышит! Повторяю, всем, кто меня слышит! – общий канал связи еще действовал, но в подобной мешанине почти что панического отступления вряд ли стоит надеяться на планомерных отход и сохранение боевых порядков, танки и бронемашины уходили из-под огня максимально быстрым курсом, их экипажи ни о чем другом просто думать не могли, - Всем отступать под прикрытие осадных орудий! Там перегруппироваться и занять жесткую оборону! Выходите из боя и перегруппировывайтесь! За Гористар! Помните, кто вы такие, и под каким гербом сражаетесь! Сражайтесь до конца!

Танки продолжали отходить, но снова закрепиться на старых рубежах не получалось, тристанцы вводили в бой все больше сил, только наращивая ударную мощь, навязывая бой на своих условиях, стараясь разделять отступающие подразделения противника на части, после чего окружая и уничтожая прицельным огнем. Останавливались только при достижении зоны действия осадной артиллерии. Артиллеристы стреляли на максимально доступную дальность огня, пытаясь хоть как-то прикрыть отступление.

И в этот момент по позициям осадной ударили боевые корабли, снова спустившиеся с дальней орбиты, не взирая даже на огонь зенитного прикрытия. Воздушная защита гористарских войск на поверхности практически полностью опиралась на тяжелые зенитные орудия, остатки флота оказались скованны флотом охранения и до сих пор не могли оказать никакой ощутимой поддержки, но их было слишком мало, чтобы противостоять эскадрам Ударной армии бароната. Развернутые батареи зенитных установок, способные повредить даже крупный боевой корабль, смогли продержаться всего лишь несколько минут, сделав два или, в лучшем случае, три выстрела. Тарваил при подготовке не рассчитывал на то, что ему придется сражаться сразу с двумя автономно действующими флотами, а потому не уделил достаточного внимания наземным противовоздушным системам, обеспечив только необходимый минимум. И он был уничтожен в первом же прямом столкновении, после чего уже ничто не могло остановить флот Тристана от атак по укрепленным позициям противника.

Батареи осадных орудий сгорели под орбитальными ударами, только начинавшие перегруппировываться части оказались рассеяны корабельными залпами, не успев даже ничего сделать, от них остались только тысячи выгоревших металлических корпусов. Это было даже не поражением, а самым настоящим разгромом, корабли Тристана атаковали по всей линии фронта, совместно с продолжавшимся наступлением Ударной армии и начавшейся атакой гарнизона замка. Молот и наковальня все-таки сошлись, буквально смяв оказавшиеся между ними гористарские войска.

Битва была проиграна, и не надо быть гениальным стратегом, чтобы это понять, Гористарские войска не могли больше сопротивляться, разбитые на разрозненные группы, слишком слабые по отдельности и неспособные собраться вместе, поскольку такие попытки почти сразу же прерывал воздушный флот Тристана прицельными орбитальными залпами. Тарваил не мог вернуть себе командование армией, разваливающейся на части, и самым логичным в такой ситуации было бежать, спасать свою жизнь и кого еще можно было, бросив на произвол судьбы паникующих и тех, до кого приказы уже не могли дойти.

Проклиная судьбу и тристанского барона, Тарваил Гористар пытался организовать отступление, руководя теми частями, до каких еще доходили его приказы. Остатки мощной эскадры, какую сюда привел вместе с осадной армией, теперь не насчитывающие и двадцати кораблей, были последней надеждой на эвакуацию, но такому плану не суждено было сбыться, тристанские эскадры перехватили спасательные транспорты на середине пути к точке встречи с сухопутными силами. Используя подавляющее численно преимущество, истребили практически всех, вырваться удалось всего лишь нескольким кораблям сопровождения, не способных уже повлиять на сложившуюся ситуацию.

Тарваил оказался заперт на поверхности и в окружении, но сдаваться все равно бы не намерен, Эдвард не заслуживал того, чтобы перед ним встал на колени хотя бы один из рода Гористаров, и чтобы не допустить такого, готов был даже умереть. Последний из гвардейских отрядов, что еще следует за ним, с радостью согласился принять такую же участь, не опозорив себя пленом. Может быть, это не единственный выход из ситуации, но никакого другого пути, позволявшего сохранить честь, Тарваил не видел, и не хотел видеть, не желая возвращаться к Мысу Харкии проигравшим, а не победителем. Такой позор казался ему хуже любой из возможных смертей.

- Никогда, - прошептал Тарваил Гористар, приложившись лбом к холодному стеклу отключившегося после одного из попаданий дисплея на командирском пульте управления, - Никогда и ни за что… Лучше смерть, чем такая жизнь… - осознание того факта, что проиграл, нестерпимо душило его, не давая логично мыслить.

Все это, получается, было зря? Отчаянный воздушный бой, чувство победы, когда прорвался к поверхности и организовал высадку войск, масштабные сражения, где уверенно теснил войска защитников все дальше и дальше к крепостным стенам, выбивая их из одного укрепления за другим. Зря были все жертвы и усилия сотен тысяч солдат, пришедших с ним на эту землю, уверенно идя за своим прежде непобедимым командиром, обещавшего казармы в Тристанском замке. Все его собственные усилия и порывы, отчаянные атаки и контрнаступления тоже прошли зря, о них никто даже рассказать не сможет, поскольку тристанцы теперь вряд ли кого выпустят из закрывшейся ловушки.

- Так какие будут приказания, командир? – водитель танка с перевязанной головой обернулся к нему, ожидая дальнейших распоряжений. Даже после всего произошедшего его солдаты продолжали верить ему, и уж тем более Тарваил не мог предать память павших в этой битве, смалодушничав и сдавшись.

- Заводите мотор и держите курс на Тристанский замок, - сказал Тарваил, - Если нам предстоит умирать, то сделаем это так, чтобы нас запомнили навсегда, а эти жалкие трусы боялись бы даже произносить наши имена лишний раз, - крепко сжав зубы, Тарваил позволил себе усмехнуться. Может быть, молодой тристанский барон будет настолько глуп, что попытается справиться с ним лично? Мечтать, конечно, не вредно, но смерть Эдварда все-таки сгладит боль от поражения в битве.

Тристанские танки показались в прицеле спустя лишь несколько минут движения в сторону замка. Не меньше двенадцати вражеских машин, растянувшихся цепью по пустоши, с поддержкой пехотой и несколькими шагоходами. Защитники замка тоже обнаружили противника, и уже были готовы открыть огонь. Первое же попадание пробило истощенный силовой щит, и импульсный снаряд взорвался, столкнувшись с бронированием башни. Вторичная пушка вышла из строя, но основное орудие продолжало действовать. Тарваил лишь грустно усмехнулся, стандартная тактика обстрела, при которой, в случае столкновения с противником, имевшим мощное бронирование, в первую очередь пытаются вывести из строя его орудийные системы, лишая возможности вести огонь, а потом уж методично расстреливать до полного уничтожения.

- По головному танку! – приказал Тарвиал, - Целится под башню! Заряженный выстрел! – импульсное орудие танка могло вести огонь сразу в нескольких режимах, в зависимости от расхода энергии, выделявшейся на выстрел. «Заряженным» называли, когда накопительные катушки орудия перегружали выше максимальной мощности, отправляя снаряд с максимально возможным ускорением, повышая его разрушительную мощь в несколько раз, но из-за этого стрельба шла медленнее, а само орудие расходовало свой запас устойчивости гораздо быстрее.

- Есть «заряженный»! – ответил канонир, досылая в ствол очередную стальную болванку. Катушки загудели от напряжения, когда в них снова начала поступать энергия, а почти все датчики перешли в красное поле. Только после этого раздался голос канонира, – Выстрел!