- Ты храбро сражался, - кивнул Норрис, - И не будет тебе стыда, когда предстанешь пред Небесным Судом, - он вытянул клинок в его сторону, и Миррион лишь слабо кивнул, пытаясь устоять на ногах, чтобы не умирать на коленях. Один резкий удар, и силовой клинок пробивает нагрудную пластину, уходя глубоко в сердце последнего защитника Мыса Харкии, - Это не конец, Гористар, и, думаю, мы вскоре еще встретимся, - последние слова уже произнес совсем тихо, только для себя, чтобы не услышал никто другой.
С гибелью командующего можно было считать, что Мыс Харкии взят. Отдельные очаги сопротивления еще оставались, солдаты и ополченцы, слишком упорные, чтобы сдаваться, отстреливались до последнего патрона, после чего их буквально выжигали огнеметными танками. Многие, узнавая о штурме штаба командования и смерти Мирриона, предпочли сдать оружие, признавая дальнейшее сопротивление бессмысленным, и число защитников быстро сокращалось.
На территории города уже разворачивались первые лагеря для военнопленных, где отдельно размещали солдат и офицеров, отдельно сложивших оружие клонов, получивших приказ сдаться, и отдельно складировали дезактивированных дроидов, с которыми получилось проще всего. Из штаба командования можно было отдать приказ об отключении всех еще действующих боевых дроидов, и для многих защитников именно это и послужило сигналом окончательного поражения. Теперь роботов ждало перепрограммирование, после чего поступят на службу уже Фларскому графству, а для клонов предполагалась психологическая переподготовка, так же для дальнейшей службы победителям. Это нормальная практика для тех войн, что вел Рейнсвальд, использование каждой толики ресурсов, какая только попадала в руки, и во многом, военных трофеев и пленных. Солдаты и офицеры, скорее всего, тоже получал предложение перейти на сторону графства, но здесь все гораздо сложнее. Обладающие полноценным сознанием и нормальной фантазией люди не вызывают такого же доверия, особенно офицеры, дававшие клятвы верности. И даже после прохождения допросов и проверок на детекторах лжи, с ними остается еще слишком много сомнений по поводу верности. Те же, кто откажутся, будут отправлены далеко за линию фронта, в концлагеря для военнопленных, где своим трудом будут подтверждать право на жизнь, а после окончания всех военных действий получат возможность вернуться домой, если, конечно, им будет, куда потом возвращаться.
По старой традиции Норрис первым поднялся на верхнюю башню ратуши, где до сих пор развевалось знамя Гористарского графства, красно-золотой стяг с белым волком, после продолжительных боев простреленный в нескольких местах и закопченный дымом пожарищ, но от этого только приобретший гордый и несгибаемый вид. Около флагштока, на небольшой площадке, еще лежало тело снайпера, устроившего здесь позицию, теперь простреленного навылет. Аккуратно перешагнув через него, командующий фларскими войсками ухватился за удерживающий знамя канат, свободной рукой достав меч из ножен.
Один удар и срезанное знамя тут же подхватывает ветер, рвущийся сейчас в город из многочисленных проломов защитного купола, но полотнище слишком тяжелое, чтобы долго держаться в воздухе. Плавно опускается куда-то на площадь, где среди разбитых танков и забитых трупами укреплений собрались фларские солдаты, радостными криками и стрельбой в воздух приветствующие столь значительную победу.
Это действительно исторический момент, и Норрис уже знал, что его имя навеки останется в истории как имя человека, прямым штурмом поставившего на колени один из самых крупных и сильных городов Рейнсвальда, столицу Гористарского графства, всегда считавшуюся неприступной. Как имя человека, пролившего столько крови ради одной единственной победы, что станет лишь одной из многих сражений, каким еще предстояло отгреметь в первой в истории королевства полномасштабной гражданской войне.
Только эта победа поставила перед собой сразу множество вопросов, какие следовало решать в ближайшее время. Мыс Харкии одно из самых важных мест во всем Гористарском графстве, не стоит даже надеяться на то, что его потерю так просто признают. Первые контратаки, неудавшиеся попытки прорыва к осажденным войскам, со стороны остальной территории графства уже были, отбиты, зато сейчас уже, по данным разведки, в непосредственной близости от Мыса Харкии формируется сразу несколько ударных групп из войск внутренних гарнизонов, предназначенных для возвращения Мыса Харкии. Так что первой задачей теперь станет удержаться на захваченных позициях, хотя сделать это будет далеко не просто.
Большая часть укреплений города уже разрушена в ходе наступления, зенитная артиллерия уничтожена и не подлежит ремонту больше, чем в восьмидесяти процентах случаев. От дальнобойной артиллерии, способной накрывать наступающие на город войска, захватчикам не досталось и половины, то, что не было уничтожено в ходе артиллерийских дуэлей, уцелевшие расчеты постарались повредить как можно серьезнее. Инженеры и ремонтные команды уже занимались их восстановлением, но на это требуется время, которого может и не хватить.
Больше всего досталась внешним стенам и фортификациям вокруг, серьезно пострадавшим в ходе танковых сражений. Оборону вокруг города и вовсе решено было оставить, полуразрушенные форты и то, что от них осталось, невозможно толком защищать, лишь впустую растратить ресурсы и человеческие жизни. Командование фларской армии собиралось остановить противника на второй линии, пострадавшей гораздо меньше из-за того, что защитников, лишившихся большей части резервов на первой линии, выбили оттуда почти сразу. Теперь там размещалась противотанковая и осадная артиллерия графства, выполнившая свои штурмовые функции и сейчас размещавшая на подготавливаемых позициях как контрбатарейная. Артиллеристы как раз занимались рекогносцировкой местности, основываясь на собственном опыте, где наилучшие позиции для осадных орудий, и определяя координаты для пристрелки.
Танковые подразделения, сильно потрепанные в ходе боя, сейчас сводились в объединенные группы в оперативной близости от второй линии, предназначенные для отражения атак противника при попытках прорыва там, где намечалтся основной удар. Часть танков и вовсе размещалась в танковых засадах и специально вырытых траншеях, уже пристреливаясь по тем или иным направлениям, откуда могут двигаться вражеские танки и бронетранспортеры с пехотой.
Норрис очень большую важность уделял флоту, чье превосходство в воздухе Гористары сейчас не могли оспаривать, конечно, сложно представить, сколько кораблей могут выдвинуться вместе с подкреплением из внутренних гарнизонов, но все же сомневался, что это будут сопоставимые с имевшимися у него силами. По данным разведки Тарваил увел с собой все возможные резервы, какие только успел собрать, рассчитывая нанести по Тристанскому замку максимально мощный удар. Выделяя еще больше кораблей для возвращения Мыса Харкии, Гористары рискуют обескровить собственные гарнизоны перед будущими сражениями.
Захватив столь мощную базу, как причалы Мыса Харкии, хоть и сильно поврежденные в ходе боев, флот Флара здесь обрел надежный порт, какой можно использовать для операций против наступающего противника. Ремонтные мощности и склады снабжения, захваченные в самом начале первой волны десанта, а потому почти не поврежденные отступающими защитниками, теперь использовались для нужд флота, потрепанного в ходе боев и нуждавшегося в столь необходимом ремонте и пополнении припасов. Норрис специально выделил лучшие силы для восстановления верфей и тех причалов, какие можно отремонтировать в ближайшие сроки. Господство флота в воздухе позволяло наносить удары по наступающим войскам, нанося им тяжелые потери и практически не неся потерь от ответного огня.
Кроме того, получив стационарные площадки для базирования эскадрилий штурмовиков и бомбардировщиков, защитники обеспечили столь необходимую воздушную поддержку сухопутных сил. Точечные ракетные и бомбовые удары могут серьезно облегчить жизнь солдатам в окопах, уничтожая тяжелую бронетехнику и артиллерийские установки, действующие вне зоны ответного огня.
