- Командуйте отступление! – приказал Тарваил, мгновенно приняв решение, казавшееся ему единственно правильным в данной ситуации, - Отводите все машины назад, в поле!
Это даже не отступление, Тарваил Гористар вообще не знал, что значит это слово, а тактический маневр. На открытом пространстве у танков больше преимуществ, а тристанским гвардейцам придется разбить строй, чтобы не полечь под прицельным огнем изо всех орудий. Взятая штурмом крепость превратилась в выпотрошенный корпус, который снова занять никаких проблем не будет.
Танки поспешно отходили назад, отдавая противнику несколько километров плоской, как стол, пустоши, покрытой разбитыми остовами, на ходу перестраиваясь в привычный боевой порядок. Получившейся передышкой воспользовались многие экипажи, ремонтируя повреждения своей техники. Быстро подобрались и машины снабжения, пополнявшие почти исчерпанные боезапасы и меняя почти истощенные стержни или капсулы реакторов. Даже сам Тарваил, нацепив респиратор, раскрыл люк танка, выглянув наружу, оценивая ситуацию своими глазами.
Даже в ночном визоре почти ничего нельзя было разобрать толком, шлейфы черного дыма, поднимающиеся от горящих танков, разрушенных укреплений и перегретого песка пустошей, горящего от раскаленной плазмы, закрывали весь обзор. Различимы лишь общие контуры полуразрушенной крепости, почти взятой, но вынужденно брошенной, где все еще гордо реяло знамя Тристанкого бароната.
В это же время с другой стороны на выстраивающиеся в пустошах танки смотрел Де Адрил с господствующей над окрестностями высоты, куда поднялся несколько минут назад в сопровождении генерал-капитана, связиста и нескольких солдат.
- Зафиксировать цели! – приказал командующий гарнизоном, через визор дальнего действия рассматривая вражеские танки, рассредоточенные, чтобы избежать тяжелых потерь при артиллерийском ударе, - Не стоит торопиться, кажется, они дают нам право первого хода, - для Тарваила это не самая привычная тактика, но этот человек умел не только драться, но и побеждать. Получив данные о подходе гвардии, он, конечно, предпочел дать им открытое поле, где танки расстреляют гвардию без особого труда, но, кажется, он еще не был в курсе «огненного шторма».
Зонды высоко над полем боя уже отмечали металлические корпуса, расположенные в пустоши практически без всякого прикрытия, передавая точные координаты в центр наведения «огненного шторма». Каждая ракета зафиксировала собственную цель, получая единственную команду «долететь и уничтожить». Автоматические комплексы «огненного шторма» представляли собой небольшие самоходные установки с направляющими блоками для ведения залповой стрельбы сразу на два десятка ракет каждые десять минут. Группа Де Адрила имела двести таких машин, уже расположившихся на позициях за крепостью, но откуда уже достреливали до гористарских танков.
- Залп! – наконец, прозвучала команда, которую ждали артиллеристы, получившие цели и державшие палец на кнопке. Звук слов еще не ушел окончательно из ушей, как ему на смену пришел рев реактивных снарядов, уходящих далеко в небо по заранее рассчитанным траекториям. Четыре тысячи ракет почти одновременно ушли в воздух, расчерчивая черноту неба почти прозрачными инверсионными следами твердотопливных движков.
«Внимание! Обнаружено сканирующее наведение!» вспыхнули слова тревоги на пульте управления большинства танков гвардейских дивизий уже через несколько секунд. Аппаратура обнаружения не способна определить точно, в какую именно машину направлена ракета, так что тревога включалась в любом случае при обнаружении подобных сигналов.
Тарваил моментально вернулся на свое место, плотно закрыв люк над собой, чувствуя поднимающееся в груди чувство напряжения и новый заряд адреналина в крови. Последний шанс для обеих сторон на победу, которую собирался вырвать из рук противника.
- Отставить панику! – скомандовал он на общей частоте, - Форсировать движки и полный вперед! Парни, они думают, что могут остановить нас! Докажем, что это не так! Вперед! За Гористар и Рейнсвальд! – последний клич эхом отозвался в общем канале, сотни отзывов смешались друг с другом в едином шумовом потоке, а пустошь вновь огласил рев танковых движков, рвущихся из своих корпусов на повышенных оборотах.
Яркие инверсионные следы падающих сверху сотен реактивных ракет уже было видно невооруженным взглядом, а системы оповещения тревожно мигали красным, яркими красными ромбиками отмечая приближающиеся цели на мониторах сканеров. Автоматически отстреливались тепловые ловушки и активировались системы защиты от наведения, но ракеты, предназначенные специально для поражения тяжелых танков, уже вышли на цели.
Первые взрывы раздались, когда танки уже двинулись вперед, стараясь уйти из зоны обстрела, но и ракеты корректировали курс, обнаружив движение целей. За двести метров до цели происходило разделение боеголовки на несколько частей, первые перегружали дефлекторный щит, а вторая часть, идущая с отставанием в полторы секунды, прожигала уже танковую броню.
Взрывами танки сворачивало набок, срывало башни или отрывало гусеницы. Многотонные машины рвало на части прямыми попаданиями, прожигая броню и экипаж внутри. Строй смешался мгновенно, экипажи пытались обойти перекореженные остовы горящих танков, либо же уйти с траектории, казалось, летящих прямо на них ракет, чаще всего мешая друг другу. Крики заживо сгоравших людей и резкие команды офицеров заполнили все частоты, а ракеты продолжали падать сверху, и почти каждая находила себе цель.
Еще не все ракеты первого залпа нашли свои цели, как системы «огненного шторма» готовились уже ко второму залпу, перезаряжая установки и получая новые координаты. Данные спутников приходилось перепроверять, они могли ошибаться, приняв уже уничтоженный танк за подходящую мишень, или же повторять друг друга, и из-за этого процесс пошел немного медленнее, давая Гористарам лишние минуты на перегруппировку.
- Первый ход сделан, - сказал Де Адрил, убирая бинокль, - Скажите своим людям, что необходимо ударить именно сейчас, пока они не пришли в себя.
- Так точно, - кивнул генерал-капитан и передал приказа связисту. Гвардейцы во многом были церемониальными войсками, слишком редко использовали в настоящих боевых действиях, а потому вместе с доктринами ведения современных войн они использовали большое количество устаревших обычаев и традиций, не имевших никакого практического значения, но очень красиво выглядевших со стороны. Один из солдат, получив приказание, развернул большой штандарт с фосфоресцирующими красками, далеко видимый в темноте, и замахал им остальным войскам, стоявшим внизу, в определенной последовательности, дублируя только что переданное по радио сообщение.
Одиннадцать тысяч гвардейцев, двигавшихся в походном порядке, быстро перестроились в боевые порядки и ускорили движение, переходя на бег, чтобы как можно быстрее преодолеть простреливаемое танками пространство. Зафиксировать их системам наведения было не так уж и сложно, пятиметровая бронированная фигура на фоне гладкой пустоши отлично выделялась. И стоило только пройти укрепления второй линии обороны и выйти на простор перед крепостью, как танки открыли огонь по приближавшимся к ним пехотным порядкам. Танкисты били бегло, особо не целясь, и снаряды часто ложились среди пехотных порядков, поднимая в воздух целые тучи земли и пыли. Быть может, если бы здесь были простые солдаты, а не гвардейские части, то такое контрнаступление захлебнулось бы довольно быстро, но усиленные организмы киборгов могли спокойно выдерживать подобные нагрузки, с легкостью убившие бы любого простого человека, да и их боевые костюмы были рассчитаны и на более тяжелые ситуации.
Самые большие потери несли подразделения в первых рядах, куда снаряды ложились чаще всего, но гвардейцам важнее всего выйти на короткую дистанцию боя, где основные танковые орудия уже бесполезны, а установленные пулеметы и роторные орудия не страшны против их боевых костюмов.
Танкисты тоже понимали эту ситуацию, и, сбросив повышенные обороты, сначала остановились, методично расстреливая пехотные цепи, а потом и вовсе начали медленно отступать, пытаясь сохранить прежнее расстояние между собой и контратакующими тристанцами. Именно в этот момент на них обрушился второй залп «огненного смерча», такой же прицельный и убийственный, как и в первый раз, нарушая общее построение и прицелы. Ракеты уничтожали одну машину за другой, выкашивая целые отделения, а выжившим приходилось отчаянно маневрировать, пытаясь уйти с линии поражения.
