- Я помогу Эдварду с планированием, - кивнул Рокфор, - сформируем объединенный штаб с лучшими офицерами, согласуем действия с нашими союзниками… Думаю, их представители нужны и в штабе командования. И после этого перейдем в наступление. Если ваши корабли смогут занять Мыс Харкии, то следует активнее всего действовать именно в этом направлении, добить Гористаров прежде, чем они смогут оправиться от поражения.
- Редко когда так единодушно объединяются феоды, особенно в гражданской войне, - покачал головой граф Фларский, - странно представить, каким образом мы смогли добиться подобного… безумие бунтовщиков или верность фанатиков?
- Стремление достичь своих целей, - отрицательно покачал головой Эдвард, рассматривая остатки содержимого своего стакана, еще плещущееся на самом донышке, - Если человек действительно хочет чего-то добиться, то может и пожертвовать некоторыми второстепенными вопросами ради основной цели. Граф, вы же не верите в то, что у нас с вами действительно общие цели?
- Вашу цель, Эдвард, я представляю даже слишком хорошо, - кивнул Делай, звонко чокнувшись с ним своим стаканом, - Вам нужен Респир, и ради этого вы готовы перевернуть Рейнсвальд с ног на голову. Думаю, если бы вас сейчас видел ваш отец, то вряд ли бы одобрил такой подход к ведению дел. Вы слишком увлекаетесь…
- Думаю, мой отец смог бы меня понять и даже принять такой подход, - не согласился с ним Эдвард, - Он всегда говорил, что чем больше человек сможет добиться, тем больше врагов он себе наживет. И единственный шанс удержать достигнутое означает не давать ни малейшего повода врагам в своей слабости. Гористары создали Респира, чтобы уничтожить меня чужими руками. Удивительно, что я вообще смог выжить в тот день, - при этих словах барон помрачнел, - Хотя до сих пор так и не решил, что было бы лучше. Изабелла была моей единственной слабостью, но второго шанса им больше не дам, ведь умение прощать тоже слабость…
- Вот здесь не соглашусь, - включился Рокфор, - Прощать тоже надо уметь. Конечно, не в этом случае, но Эдвард, я отношусь к тебе как к человеку, который является частью нашей семьи, несмотря на все, что произошло. И я не могу просто так смотреть, как ты убиваешь сам себя жаждой мести. Прощение тоже очень важная черта, и граф, как будущий король, подтвердит мои слова!
- Естественно, - кивнул Делай, - одной жестокостью много не построишь. Люди часто бывают неразумны. Ошибки совершает каждый, и каждый, кто отвечает за действия других людей, знает об этом. И хороший дворянин порой должен прощать своим подчиненным небольшие проступки, а оказанное доверие и милосердие порой самым невероятным образом сказываются на человеческой верности.
- Я доверился, демон разрази, самому Небу, чтобы хотя бы моя свадьба прошла без крови, - рявкнул Эдвард, начиная медленно расходится от постепенно набирающих обороты эмоций, - И что же я получил? Смерть и слезы? Таким образом теперь у нас оплачивается доверие? Граф, прекратите этой пустой разговор, мы сейчас с вами не философские темы обсуждаем, а уничтожение целого дворянского рода. Здесь нет время пространной болтовне…
- Уничтожение? Эдвард, вы собираетесь полностью извести Гористаров? – удивленно переспросил Делай, словно впервые услышавший эту фразу, - Вам не кажется, что такое стремление выглядит несколько радикальным? – конец фразы он намеренно растягивал, словно едва успевал подбирать подходящие слова так, чтобы они не выглядели обвинением в адрес своего союзника.
- Вы чем-то удивлены, граф? – Эдвард говорил совершенно серьезно, к тому же он никогда не имел столь дурной привычки шутить на подобных важных совещаниях, - Никакой другой вариант я даже и не рассматриваю. По окончанию этой войны род Гористаров должен исчезнуть из геральдических книг, оставшись только в истории. И будьте уверены, я лично прослежу за тем, чтобы каждый, кто является наследником или потомком этого рода, был умерщвлен.
- Резкий подход, - повторил за графом Рокфор, задумчиво смотря перед собой и покручивая в руках бокал, - Только, к сожалению, не могу сказать, что отношусь к нему негативно. Эдвард, ты вслух произнес то, о чем я сам только осмеливался задумываться…
- Гористары уважаемый и древний род, - попробовал вступиться Делай, - Не раз словом и делом доказывавший свою верность Рейнсвальду и короне. Не думаю, что на это можно так просто закрыть глаза, особенно королю. Политические и торговые связи этого дома весьма важны для королевства, их разрыв может сказаться весьма плачевно на всех.
- Граф, - прямо на него посмотрел Эдвард, - сейчас наши люди ведут бой с войсками Гористарского дома. И пока мы тут сидим, обсуждая геральдическую историю, они умирают ради наших с вами интересов, - он поднялся со своего места и подошел к голограммной карте, активировав изображение Мыса Харкии крупным планом, - И на этой войне нет особого дела до политических игрищ. Гористары наши враги, и ваши в первую очередь, а только потом уж мои. Поскольку, допустим, одного сумасшедшего, решившего их уничтожить, они еще смогут осилить, но точно не станут спокойно относится к королю, не желающему плясать под их дудку. Иинан Третий, пусть Небеса ему будут приятны, был таким королем, и посмотрите, как усердно они сопротивлялись почти каждому его движению, сколько интриг было… Ради чего? Чтобы получить власть… Думаете, с вами они станут делиться?
- Я не про это, барон, - покачал головой Делай, - Гористары должны знать свое место в иерархии королевства, но физическое уничтожение целого дворянского рода… Такого не было уже несколько тысячелетий, внутренние войны на уничтожение… Это безумие!
- Это не безумие! – отрицательно покачал Эдвард головой, - Безумие нелогично. Я же конкретно знаю, что хочу сделать. Мы разобьем Гористаров, а потом мои люди начнут охоту за теми, кто выжил. От них не должно остаться ни одного человека, способного претендовать на родовое имя.
- Я не могу согласиться с вами, - покачал головой граф Фларский, - Мы воюем за новый порядок в королевстве, за новую, просвещённую силу, что выведет Рейнсвальд из состояния застоя, и нельзя просто так проливать невинную кровь!
- Вы воюете за новый Рейнсвальд, - уточнил Эдвард, - Мне же нужна лишь месть, друг мой. Месть за то, что произошло и чего я лишился. Гористары для вас лишь соперник, но мне противен сам факт их существования. И честно признаюсь, у меня нет желания воевать уже с вами, если вы попытаетесь мне помешать.
Эдвард ни за что не признался бы, что сам чувствует собственную неправоту. В истории королевства был период, когда кровная месть считалась в рамках допустимого, только это давно прошло, подобные воины ослабляли все королевство в целом. В итоге было принято несколько королевских указов, запрещающих кровную месть, и даже прошло несколько карательных операций против Домов, не желавших отказываться от древней вражды, повод к которой порой уже терялся со временем и под массой все новых и новых взаимных причин для ненависти. Только сейчас Тристанский барон думал не о выгоде или результата, в нем говорила не логика, а та единственная эмоция, которой дал свободу. Ненависть к Респиру и всему Гористарскому роду за гибель Изабеллы.
Тристанский барон боялся, что если откажется и от этого, то не останется и вовсе ничего, что еще вообще может удерживать его от крайнего сумасшествия. Раньше, конечно, и цели были другие, в жизни еще оставались вещи, за какие видел смысл сражаться и бороться. Была Изабелла, эта чистая и прекрасная девушка, что стала самим смыслом его жизни, ради которой он и создавал их общее будущее.
Новый дворец в баронате, почти такой же прекрасный, как и она сама, в котором так и не побывал с того момента, как снова очнулся в больничной палате. Он должен был стать ее новым домом, куда Эдвард мог возвращаться с пониманием того, что есть хоть один человек в целом свете, кого действительно волнует, что с ним и как он. Без нее новый Тристанский дворец будет пустым и бессмысленным, оставаясь как последнее напоминание о том, что же он потерял в своей жизни и ради чего вообще затеял эту войну.
