Сейчас место разгрузки находилось на территории бывшей авиабазы гористарского городского гарнизона, захваченной в первые дни осадной операции. Во время первого этапа операции по ней ударили бомбардировщики ударных эскадрилий, подавившие зенитное и воздушное сопротивление противника. Авиабаза оказалась почти полностью уничтожена, от воздушных ангаров и казарменных зданий ничего не осталось, кроме полуразрушенных стен и выгоревших корпусов. Корпуса разбитой вражеской авиатехники даже никто не убирал, грузовые бульдозеры просто сдвинули обломки к краям посадочных площадок, после чего заровняли и засыпали воронки от бомб, перепахавших полосы и посадочные места после обстрелов.
Эдвард не стал там даже задерживаться, сразу же отправившись к передовой, где у штабов частей была самая оперативная информация. Вместе с ним был только небольшой отряд гвардии, приписанный как личная охрана, и который он собирался использовать, чтобы пробиться к Михаэлю, как только будет установлено его точное местоположение. В настоящее время тристанские и фларские силы стягивали к городу войска, и чуть ли не ежечасно сюда прибывали ударные и штурмовые подразделения, специально экипированные и подготовленные для прорывов укреплений противника в условиях городского боя. Никто даже не строил иллюзии по тому поводу, что пробиваться сквозь рубежи обороны противника придется с большими потерями в технике и личном составе, даже несмотря на количественное и качественное превосходство над войсками противника. Гористарский гарнизон будет до последнего цепляться за собственный город, особенно после подхода Резервных армий и появления на фронте самого графа, факт присутствия которого наверняка поднимет боевой дух солдат.
Любые перемещения в городе были опасной задачей, линия фронта больше всего напоминала слоеный пирог, к тому же постоянно меняющийся. Более или менее обозначенные участки появлялись лишь там, где проходили препятствия, какие можно использовать как разграничивающие между сторонами, вроде автострад или широких улиц, но в районах густой городской застройки вся линия фронта проходила там, докуда достреливало оружие бойцов тот или иной стороны. Постоянные атаки и отступления, контрудары и перегруппировки перемешивали сражающиеся части.
Кто-то наступал, кто-то попадал в окружение, кто-то из этого же окружения выходил. Порой оказывалось так, что успешно продвигающиеся вперед части неожиданно обнаруживали себя во вражеском тылу, оказавшись в окружении, закрываясь в глухой обороне. А другие части, удерживая оборону, неожиданно осознавали, что теперь находятся на самом острие атаки, где группируются ударные части. Думая, что находишься в безопасном тылу, можно с легкостью попасть под огонь вражеской диверсионной команды, проникающих по обе стороны фронта, охотясь за транспортами и небольшими вражескими подразделениями.
Поэтому Эдварду пришлось организовывать целый конвой для выдвижения к передовой, и посчитали лучшим использовать для этого воздушные транспорты, предоставленные Шестнадцатым десантным полком, только что вернувшийся на линию фронта после восстановления потерь и обновления снаряжения. Десять тяжелых боевых транспортов, куда как раз поместился отряд Эдварда вместе с его собственной персоной, были подготовлены в течение следующего часа, пока сам барон вникал в особенности сложившейся оперативной обстановки. Общая ситуация пока складывалась в пользу наступавших, но упорная оборона врага, поддающаяся слишком медленно, вынуждая сражаться за каждый дом и этаж, приводила к тому, что сводились на нет все предыдущие успехи быстрых наступательных операций. И на этом плане выигрывали гористарские силы, получая столь нужное им сейчас время для организации обороны столицы и получения союзных подкреплений.
Эдвард уже направлялся к позициям Двадцать второй штурмовой дивизии, сейчас ведущей тяжелые бои за крупную дорожную развязку практически в самом центре города, где закрепились силы защитников, отразившие вот уже несколько атак, и все еще продолжавшие держаться почти в полном окружении, получая снабжение лишь через узкий, но еще удерживаемый защитниками коридор, насквозь простреливаемый тристанскими снайперами и артиллерией. Именно там, как рассчитывали аналитики, Михаэль и может ударить, как на одном из самых сложных и неустойчивых участков фронта, где даже небольшое изменение в соотношении сил могло полностью перевернуть всю картину. Там же тристанский барон и рассчитывал его встретить, но, как оказалось, все пошло не так, как предполагалось.
Известия о контрударах гористарской армии пришли сразу с нескольких направлений, но вскоре оказалось, что они никак не связаны друг с другом, отдельные части сами по себе переходили в наступление из-за удачно сложившейся оперативной обстановки. Потребовалось время, чтобы разобрать каждую ситуацию, определить, что нет ничего из ряда вон выходящего, и достаточно будет просто выслать дополнительные резервы, чтобы остановить продвижение противника.
И все же, Михаэль был обнаружен. Судя по тому, насколько нагло и уверенно действовал, он либо желал быть обнаруженным, либо же ему все равно, станет известно о его присутствии на фронте или нет. Командуя крупным гвардейским отрядом, он повел наступление на позиции одного из штурмовых полков, удерживающих позиции на самом острие линии наступления, и буквально за несколько часов до того, как был отдан приказ о переходе этой части в наступление, сам пошел в атаку. Проломив оборону штурмовиков и начав продвижение к стратегически значимой ветке монорельсового движения, Михаэль Гористар лично вел войска в бой. С первых полученных отчетах с передовой почти сразу же начали появляться свидетельства о том, что отборные гористарские части находятся под командованием графа.
Эдвард сразу же понял, что это его единственный шанс выполнить то, что он задумывал, Михаэль вряд ли будет долгое время находится на линии фронта, и снова обнаружить его позже будет очень сложно. Поэтому сразу сорвался с места, снова подняв в воздух свои транспорты и направившись кратчайшим маршрутом к месту боев. Из-за того, что изначально отправился в совершенно другом направлении, потерял время на маршруте, огибая выдавшийся вперед участок обороны гористарского гарнизона, закрепившегося вокруг одной из городских электростанций и все еще удерживающей свои позиции. Чтобы не попасть под зенитный огонь, пришлось забирать очень далеко к югу, а потом отправляться снова на север, чуть ли не разворачиваясь на девяносто градусов.
Обогнув несколько многоуровневых жилых блоков, где, судя по быстро вспыхивающим и гаснущим вспышкам, шли бои, транспорты вскоре и визуально обнаружили точку назначения, отмеченную сейчас ярким голубым и лиловым пламенем плазменного пожара. По оперативным данным, там находился склад танкового топлива, предназначенный для обеспечения поддержки нового наступления, в которое должны входить и средние танки «стилеты» моделей, разработанных для ведения боев в условиях городской застройки.
- Снижайся! – приказал Эдвард пилоту, вцепившись глазами в открывшуюся картину, - Заходи со стороны света и снижайся! Всем приготовиться! – последняя фраза уже была передана по радио всем гвардейцам, ожидавшим момента высадки, - Внизу, скорее всего, союзных единиц уже нет, все остальные потенциальны противники, - он сам вышел из отсека пилотов, присоединившись к бойцам в пассажирском отделении, приняв у одного из них протянутую штурмовую винтовку. Подобные транспортники рассчитывались на большее количество бойцов, чем можно выбросить с одного захода, поэтому места здесь хватало для передвижения по отсеку, хватаясь за поручни, протянутые под потолком.
- Две минуты! – раздался голос пилота из динамика, подвешенного у дверей, - Фиксируем на датчике движения множественные объекты. Бронированные, судя по анализу. Как минимум, штурмовая пехота.
- Это гористарские гвардейцы, - отрицательно покачал головой Эдвард, обращаясь к своим подчиненным. В гвардии Тристана, прошедшей сквозь горнило гражданской войны и осады Тристанского замка, когда гвардейцы показали все, на что только способны, превзойдя даже те высокие ожидания, какие от них требовались, молодой барон нисколько не сомневался, но все же, против них сейчас выступает не менее подготовленный противник. Да и сами они фактически бросаются прямо с головой в раскрытую пасть, не представляя, что может ждать их впереди. В условиях прорыва фронта случиться могло все, что угодно, от столкновения с противником до неожиданно обнаруженных союзных уцелевших частей.
