- Все! Уходим! Уходим! Заводите моторы! – команды офицеров заставили копошившихся возле машин солдат бросать все дела и спешно грузиться внутрь, никого уже не ждали. Прямой удар бомбардировщиков снимет дефлекторные щиты всего лишь за пару заходов, и тогда только вопрос времени, когда весь конвой превратиться в череду ярко пылающий костров.
Машины одна за другой срывались с места, стараясь сохранять строй в три колонны тяжело загруженных грузовиков в центре с прикрывающими бронетранспортерами и средними танками, двигавшихся в две колонны по обе стороны, готовые открыть огонь по любой вражеской цели, появившейся в зоне поражения. На линии фронта, в момент прорыва превратившейся в настоящий слоеный пирог, где перемешались и защитники, и нападавшие, даже не было точной информации, где чьи силы находятся, поскольку ситуация менялась чуть ли не ежеминутно, и только за крепостными стенами еще можно было почувствовать себя в безопасности.
Последняя из державшихся крепостей, Иокив шесть, час назад еще находилась под контролем карийцев, но вела бой с превосходящими силами противника, использовавшими поддержку флота, и сейчас никто не мог сказать с уверенностью, что к тому моменту, когда туда прибудет конвой, от крепости еще что-нибудь останется. А пройти там надо было в любом случае, Иокив шесть держала под контролем одно из ущелий, проходивших сквозь высокий горный хребет, являвшийся природной преградой для бронетанковых подразделений противника. Ее стратегическую значимость нельзя переоценить, другой ближайший доступный для тяжелой техники перевал находился в полутора тысячах километров восточнее, и добраться туда через практически захваченную противников территорию у конвоя шансов не было.
Барон Карийский оказался в одном из головных транспортов, где больше солдат и снаряжения, в то время как в тех, что шли в конце колонны, находились раненые и аппаратура, спешно вывозившаяся из сданных противнику районов. Все, что не могли забрать, уничтожали, выжигая всю информационную структуру и не оставляя противнику ничего, за исключением выжженных бетонных стен.
Внутри салона было тесно, неудобно, пахло раскаленным металлом, плазмой и пороховой гарью. Практически все бойницы по периметру были заняты, задействованы даже оба ракетных комплекса, установленных на крыше. Барона, как одного из наиболее важных людей, сейчас находившегося в колонне, посадили в центре, буквально заставив зафиксировать крепления безопасности, чтобы лишний раз не подвергаться опасности. Броня боевых машин защищала от большинства противопехотного вооружения, но даже попадание из рельсовой винтовки пробивало ее без особых проблем, а бронебойщики в первую очередь обычно целятся либо по кабине пилотов, либо по бойницам, стараясь выкашивать личный состав экипажа. В центре салона барон хотя бы был защищен от случайных попаданий телами других солдат.
Первые несколько километров пути оказались чистыми, но ситуация резко обострилась через полчаса движения, когда конвой обнаружила эскадрилья штурмовиков противника, тут же атаковавшая его построение. Их удалось отбить сосредоточенным огнем зенитных установок, сбив несколько машин, но штурмовики, отойдя на безопасное расстояние, сообщили в штаб координаты, и ближайшие мобильные группы гельских войск тут же выдвинулись на перехват, в скором времени превратив продвижение конвоя в непрерывную череду атак и отступлений.
Вынужденные сохранять жесткое построение, чтобы прикрыть тяжело нагруженные и медленные грузовики, боевые машины охранения попадали под огонь противника, атакующего в одном месте и сразу отступавшего, чтобы через несколько секунд ударить уже в другом. В ответ пришлось активировать боевые экзоскелеты разведывательных моделей, способных развивать огромные скорости. Вооруженные противотанковыми ракетами и тяжелыми лазерными излучателями, они смогли хоть как-то выровнять ситуацию, атакуя гельские танки и уходя из-под огня быстрее, чем те успевали ответить. Небольшие группы легких экзоскелетов в пять или шесть единиц так же на расстоянии сопровождали конвой, заранее сообщая о приближении сил противника.
Чем дальше продвигались, тем ожесточеннее становились атаки, поскольку собранный конвой оказался одним из самых крупных, и нападающие уже не собирались его отпускать. К ударам с земли присоединилась авиация, теперь не имевшая никакого сопротивления в воздухе и обстреливавшая одну машину за другой. Охранение начинало слабеть, быстро уменьшаясь в численности, и каждый пройденный километр отмечался остовами сгоревших танков и бронетранспортеров. Не было возможности даже для того, чтобы просто задержаться и отремонтировать даже легкие повреждения. Любую единицу, потерявшую возможность самостоятельно двигаться, приходилось тут же бросать, едва успевая подбирать экипажи.
Первое попадание по транспорту, в котором ехал барон, пришлось примерно через сорок километров после того, как конвой был обнаружен. Рельсовый заряд второстепенной пушки одного из гельских танков пробил сквозную дыру в борту, убив нескольких солдат, оказавшихся на его пути, и забрызгав кровью все вокруг, но пилот все же смог удержать машину, не сбившись с курса.
- Господин, я же говорил, что нужно было раньше уходить! – возмущенным голосом сказал адъютант, вытирая чью-то кровь со своего забрала, - Теперь вы рискуете погибнуть или даже попасть в плен к противнику. Вы же должны понимать, что они заставят вас сделать, если каким-то образом смогут захватить вас живым?
- Пусть даже и не мечтают! – рявкнул Рокфор, снова пригнувшись. Совсем рядом с транспортом, пробив дефлекторный щит, взорвалась сброшенная авиабомба, от чего вся машина заходила ходуном и замигало внутреннее освещение, - Я ни за что не заключу сепаратный мир и не принесу клятву вассалитета этому Хлейтскому выкормышу! – он судорожно втянул в себя воздух, - Пусть даже не надеется! И не смей мне говорить, что я поступил неправильно! Так и должен был поступить настоящий дворянин, давший клятву верности своему феоду! До последнего стоять на вверенных рубежах и уходить с них одним из последних! А сбегать при первой опасности, как поступает этот Вассарий, не собираюсь!
- Тогда нас всех убьют, - сокрушенно покачал головой адъютант, - Ваша жизнь гораздо ценнее, чем чья-либо другая. Нам остается только надеяться, что противник не узнает, что вы находитесь в конвое, хотя нам известно, что вас целенаправленно ищут на фронте. Думаю, вы догадываетесь, зачем…
- Осторожно!!! – их слова прервав крик солдата, успевшего несколько раз выстрелить, но в следующую секунду в борт транспорта, угодил фугасный заряд. Будь это бронебойный или с утяжеленным сердечником, то машину, скорее всего, разорвало бы на части, но фугасные снаряды используются для уничтожения небронированных целей, так что взорвался, смяв стенку корпуса, но не пробил ее. Стоявших рядом солдат просто отбросило в сторону, оглушенных или контуженных, и все в машине в этот момент почувствовали удар.
Барон, отряхнувшись, быстро снял крепления кресла и, подобрав с пола валявшуюся рельсовую винтовку, подскочил к бойнице, пытаясь разглядеть противника, открывшего по ним огонь. Времени на подключения интерфейса не было, в любой момент мог произойти второй выстрел, а транспорту просто некуда деться с линии огня, поэтому пришлось использовать прямое прицеливание. Легкий гельский танк оказался на дальнем холме, занявший удобную позицию для ведения огня, почти на пределе прицельной стрельбы винтовки без интерфейса, но барон понадеялся наудачу, открыв беглый огонь и надеясь хотя бы сбить тому прицел. Выпустив десять снарядов практически на пределе скорострельности оружия, чуть не разорвав направляющий канал, кажется, все же смог повредить то ли орудие танка, то ли его систему прицеливания, но второго выстрела не последовало, а уже через минуту танк подбили контратаковавшие экзоскелеты конвоя, превратив в ярко пылающий костер.
- Господин! Отойдите от бойницы! – адъютант бросился за ним следом, едва успев прикрыть своим телом, когда в транспортер угодил новый снаряд, в этот раз пробивший броню и на несколько мгновений превративший мир вокруг барона в рукотворный ад, где смешались машины, люди и пламя.
