- Барон, насколько я помню, вы дали клятву уничтожить весь Гористарский род, - напомнил Северед, обрадованно хлопнув в ладони, поскольку в этот момент в помещение влетел сервисный дрон с подносом и чашками кофе, - Вы же должны понимать, что она в себя включает, кроме самого Михаэля…

- Я знаю, что клятва в себя включает! – рявкнул Эдвард, отлично понимая, что данное слово обязывает его уничтожить не только взрослых мужчин этого рода, но и всех, в ком есть гористарская кровь. Одно дело с женами, в них действительно нет родовой крови и, приняв вдовствующий титул, они могут вернуться в свой дом, но вот к детям не должны быть никакой пощады. Наследник Михаэля должен умереть в любом случае, рано или поздно. Пока он остается в живых, клятва так и не будет до конца исполненной, а род Гористаров будет жив. Думать о таком неприятно, все же он дворянин, а не бездушный палач, не обращающий внимания на то, кто попадает к нему на плаху.

- Тогда вы можете спасти жизни десятков тысяч своих солдат! – сказал Северед, произнося вслух те слова, которых тристанский барон так боялся, логичных, но совершенно бесчестных и жестоких, - Вы не хуже меня знаете, если в ваших руках окажется семья гористарского барона, то он бросится ее выручать! И тогда вы сможете покончить со всем графством раз и навсегда, вместо того, чтобы гнать на убой собственные дивизии, платя сотнями смертей за каждый пройденный метр! Мне жалко этих парней, готовых умереть за вас, каждый день доказывающих это кровью и делом. Я еще не участвовал в столь масштабных войнах, но у корсаров нет привычки жертвовать своими людьми направо и налево. Если есть возможность получить преимущество с минимальными потерями или вовсе без них, то мы такой возможностью пользуемся сразу же, как только она появляется!

- Корсар! Не забывайте, с кем вы разговариваете! – пригрозил Эдвард, быстро раздражавшийся от того, что его заставляют принять столь непростое решение, где, логически рассуждая, он должен поступиться со своими принципами, - Я несу ответственность за этих людей, и не надо меня обвинять в том, что не думаю о них… Святое Небо! Если бы только мой отец видел, во что я превращаюсь…

- Ваш отец не участвовал в гражданской войне в своем королевстве. А я видел подобные войны, хотя тоже там не принимал участия, даже если предлагали за подобное очень хорошие деньги. Когда страна воюет сама против себя, разорванная на враждующие лагеря, уже никому нет дел до чести и принципов, не стоит и дальше себя обманывать… - вздохнул Северед, забыв о своей чашке кофе. Видимо, ему тоже был весьма неприятен этот необходимый разговор, и он чувствовал свою ответственность за то, что уговаривал сделать.

- Я поклялся истребить Гористаров. – глухо произнес Эдвард, опираясь на стол, - И мне слишком поздно отказываться от своих клятв. Только, демон их разбери, это далеко не так просто… Я всегда буду винить этот род в гибели Изабеллы, но… в Бездну все! Виноваты они в случившемся, или нет, но они ответят! Капитан, я принимаю ваше предложение. Где сейчас семья Михаэля?

- Они в небольшом имении на небольшом отдалении от оперативного тыла гористарских войск, отсюда примерно тридцать тысяч километров. Придется пройтись по вражеским тылам, но «призраки» смогут это сделать, - уверенно объяснил корсар, уже устраивавший такие рейды, и сразу оживившись, - Мои корабли готовы выдвигаться немедленно, по вашему первому указанию. Имение небольшое и слабо защищено, если верить данным гористарского капитана. Они стараются не привлекать к себе внимание, понимая, что излишняя защита будет только их выделять. Не знаю, почему они не пытаются эвакуировать семью наземным путем, но, скорее всего, опасаются, что наших рейдеров может привлечь сухопутный конвой. По таким мы бьем довольно часто.

- Рейд по тылам противника? – удивился Эдвард, - Значит, действовать придется максимально быстро. И как потом найдем Михаэля?

- Он сам вас найдет, господин, - кивнул Северед, - В этом я уверен.

В какой-то степени корсар был прав, Михаэлю еще не хватало холодности и расчетливости настоящего полководца. Узнав, что его семья находится в руках тристанского барона, начнет совершать ошибки, на одной из которых Эдвард его и поймает.

- Только действовать нужно как можно быстрее, - добавил корсар почти сразу же, - Михаэль уже скоро узнает, что отправленная им группа кораблей так и не дошла до места назначения. Скорее всего, отправит другую на эвакуацию своего наследника, и мы должны ее опередить.

- Капитан, готовьте свои корабли, мы выступаем сейчас же, - приказал Эдвард, - Я отправлюсь с вами. Если отдаю людям подобные приказы, то обязан сам в этом участвовать.

========== Глава 14. Сведение счетов. ==========

Глава 14. Сведение счетов.

“Когда игра закончивается, король и пешка падают в одну и ту же коробку”. Итальянская поговорка

Грохот непрерывно бьющей артиллерии разрывал воздух, и казалось, небеса уже были готовы обрушиться на землю, предзнаменуя начало Апокалипсиса. Картина развернувшегося сражения на самом деле казалась концом света, особенно для тех, кто в этом момент находился на лучших зрительских местах, а именно, на передовой, где развернулись самые жестокие схватки.

Непрерывный огонь тяжелой осадной артиллерии буквально вычищал целые сектора оборонительных рубежей, не оставляя там ничего, кроме перемешанной земли и бетонных обломков на месте некогда укрепленных бункеров, а прицельные залпы, наводимой спутниками сверхтяжелой артиллерии не останавливали даже мощные дефлекторные щиты и многометровая броня фортификационных сооружений. Окопы и крепостные стены буквально исчезали с лица земли вместе с целыми подразделениями. И это только подготовка к основному удару, который был нанесен через несколько часов артиллерийской обработки позиций защитников.

Гельские войска ударили всем, что у них было, бросив в бой самые лучшие и технически оснащенные части, ударившие не на узком участке, а сразу протяжении всей линии фронта в три с лишним тысячи километров. Передовые части, поддержанные сверхтяжелыми танками, боевыми шагоходами и эскадрами флота, давили на и так истощенные силы защитников города, и этот момент оказался переломным. Карийцы, и так уже державшиеся на пределе человеческих возможностей, не выдержали нового полномасштабного наступления.

К этому моменту защитники уже потеряли большую часть защитных батарей и контрбатарейных орудий, почти лишились танковой поддержки, так что штурм крепостных стен теперь оставался лишь вопросом времени. Одно за другим подразделения начинали отступать, пытаясь сохранить боеспособность, но на некоторых участках потери среди личного состава превышали восемьдесят процентов, и часто приходилось бросать тяжелое снаряжение и боеприпасы. Их просто некому забирать с собой, не хватало не только грузовиков и тягачей, но порой и просто живых людей. Все что бросали на позициях, минировали или приводили в негодность, чтобы не досталось противнику, но из-за успешного продвижения гельских сил вглубь обороны защитников слишком многое приходилось делать в спешке, и слишком многое просто не успевали сделать.

Внешняя линия обороны перестала существовать всего через пару часов после того, как артиллерийской огонь гельские наводчики перенесли дальше, к рубежам крепостей и бункеров последней линии обороны, методично разрушая теперь и их, прежде серьезно поврежденных в ходе первых ударов и артобстрелов. Отступление со сданных рубежей приходилось проводить в тяжелейших условиях, немало отрядов так и не смогло вырваться, попав в окружение и сложив оружие, либо же оказавшись под перекрестным огнем и уничтоженные прежде, чем успели вырваться и отступить к безопасным позициям.

Эта победа гельским силам все же не досталась очень просто, карийцы цеплялись за каждый метр своей земли, и усеянные трупами и остовами разбитых боевых машин пространства на подходе к укреплениям были серьезным доказательством мужества этих солдат. Только все равно этого оказалось слишком мало, чтобы сдержать удар подобной силы. На место одного убитого противника приходило сразу двое новых, на каждый подбитый танк появлялся еще один, тут же закрывавший брешь в строю, и каждая попытка задержать наступление оканчивалась все большими и большими жертвами отбитых контратак.