— Эй, Хозяин, ты что сделал с моим лазаретом? - возмутилась было Церцея, но когда лич посмотрел на нее глазами, по прежнему живыми, но уже не способными мигать, она ойкнула и спряталась за спиной у Вакиллы.

— Вакилла, подойди-ка сюда, - позвал Хасан… вернее, Мал Хакар. Когда ведьма несмело подошла, он протянул руку и коснулся костяными пальцами ее лба…

Он ничего не почувствовал. Он понял, что его рука уперлась в какой-то предмет, но у него больше не было осязания и на ощупь ему было не отличить человеческое тело от стены дома. У него больше не было слуха, он чувствовал звуковые колебания через землю и свои же кости. Его собственный голос доносился до него так, как будто говорил кто-то стоящий перед ним. Глаза, впрочем, остались при нем и видел он, как обычно.

— Все ясно… - произнес лич, опуская руку. - Даже при том, что превращение вышло неполным…

— Это очень полное превращение, - возразил Сар’ар. - У большинства остаются целые куски плоти, которые потом еще долго не отходят.

Судя по всему, призрак был единственным, кто отнесся к превращению Хасана в лича более или менее спокойно. Семасцион и Церцея были откровенно напуганы, Зазингел и Мелипсихона смотрели на Мал Хакара мрачно, Вакилла и Никодим — со священным ужасом. Зато Ар’ак’ша светилась вдвое ярче обычного, всем своим видом показывая, что у ее господина сегодня самый важный день в жизни.

— Думаю, наш привал подходит к концу, - заметил лич. - Будет намного лучше, если вы перестанете смотреть на меня, как на призрак Делфадора, и подготовите войска к выступлению.

На этот раз приказа разойтись не потребовалось — чернокнижников как ветром сдуло и Мал Хакар понял что его запугивающий маневр удался на славу.

— Вы их напугали, господин, - прошептала Ар’ак’ша у него за спиной. Ее голос больше не казался неестественно замогильным — теперь все голоса звучали для него одинаково, как и для самой призрачной девушки. Лич улыбнулся этой мысли, но губ у него больше не было, так что пришлось ограничиться мысленной улыбкой.

— Я и правда стал так страшен?

— Они просто глупые смертные. По-моему, вы самый прекрасный лич на свете, - решительно ответила Ар’ак’ша. Мал Хакар не удержался и расхохотался.

— Ар’ак’ша, в тебе ведь часть моей души, верно? - вдруг спросил он. - Значит ли это, что когда я, например, в плохом настроении — то и ты тоже?

— Это немного сложнее, но можно сказать и так.

— Тогда извини за последние три дня — думаю, тебе пришлось нелегко… мягко говоря.

Ар’ак’ша хотела было уточнить, что нелегко ей приходилось примерно с того момента, как ее господин устроил резню в Нортбее, но решила воздержаться.

— Я думала, что после превращения станет только хуже, господин, - сказала она вместо этого. - Но вы…

— Давно не чувствовал себя так хорошо, - закончил за нее лич. - Наконец-то я на своем месте. Знаешь, с того момента, как я увидел то лицо под маской, я боялся. Боялся, что такое невозможно, что я не смогу решиться, или что что-то пойдет не так и наступит какое-то другое будущее, или что кто-нибудь другой сможет сделать это вместо меня. А теперь все стало намного проще — у меня есть цель, путь, который к ней ведет, и сила, чтобы по нему идти. Осталось только работать и все получится — какой у меня выбор-то? Пойдем, Ар’ак’ша, у нас много работы.

***

Вакилла разыскала Сар’ара в холмах, на берегу небольшого ручья.

— Войска уже отправляются, тебе стоит поспешить, иначе не догонишь, - произнес призрак, почувствовав приближение ведьмы.

— Я-то догоню, а вот насчет тебя не уверена, - ответила она. Вода в ручье вспыхнула, словно нефть.

— На меня смотри, - потребовала ведьма. - Это и есть то, чего ты добивался? Ты это с самого начала спланировал?

— Я не понимаю, что тебя не устраивает, - отозвался Сар’ар. - Твоему повелителю больше ничего не угрожает, он теперь Сильнейший. Разве не этого ты хотела?

— Что меня не устраивает? - прошипела девушка. - Ты видел, во что он превратился?

— Лично я видел лича с аурой класса D. И, отвечая на твой вопрос, это не то, чего я добивался. В общем-то, это я, а не ты, должен жаловаться.

Ведьма так удивилась, что даже забыла поддерживать пламя в ручье и вода тут же погасла.

— Почему это? - спросила она.

— Мне нужен был молодой правитель, который станет искать силы для укрепления своей власти. А что получилось? Тысячу лет я помогал одним личам свергать других и вот теперь нарвался на того, кого даже мне не одолеть. Мы-то с тобой думали, что ведем игру у него за спиной, а на деле играли лишь ему на руку. Тебе стоило бы уговорить его остаться на Хэгмаунте и жить там с ним долго и счастливо. А мне не стоило бы восставать против Мал Ксана. Мы оба проиграли, ведьма, — смирись. Однако… какая ирония — тот, кому я три дня назад объяснял, кто такой Мал Хаар, в итоге Мал Хааром и оказался, - призрак замолчал на пару минут, позволяя себе оценить чувство юмора судьбы, а затем спросил: - Как ты намерена поступить, ведьма?

— Моя присяга — не пустой звук, в отличие от твоей, - с презрением ответила Вакилла. - Я продолжу служить повелителю, в кого бы он там не превратился.

— Хорошо, - кивнул Сар’ар. - Полагаю, для меня бесполезно в ближайшую сотню лет искать нового хозяина — все равно всем в ближайшее время будет править Он. А так я, по крайней мере, увижу все это до самого конца. Не каждую сотню лет на твоих глазах исполняется Пророчество…, а там может и правда конец света… Пойдем, ведьма, я тебя подвезу.

Он схватил Вакиллу за плечо и, прежде чем она успела полностью произнести «Эй, убери от меня руки», уже поставил ее рядом с отрядом ведьм, идущих по дороге вслед за обозом-авангардом лорда Хакара.

***

Наутро после ночного перехода Мал Хакар решил, что они достаточно далеко ушли от погони, и отдал распоряжение провести торжественные похороны лорда Ксана, сразу после которых (в лучших традициях довеснотских королевств личей), должна была пройти коронация (у личей короны были не в чести, поэтому она называлась не «коронацией», а «возвышением») нового Повелителя. Согласно традиции, темные маги присягали лорду-личу, начиная с самых старших и уважаемых некромантов.

Но на этот раз возникла некоторая заминка — Мал Хакар, еще будучи человеком, принял присягу у Амелии (что было, разумеется, совершенно незаконно, но древняя присяга некромантов сохраняла силу независимо от того, имел ли Повелитель право ее принимать). Технически это делало девочку старшей среди всех подвластных ему чернокнижников. Реакцию остальных, особенно Зазингела, нетрудно было предвидеть.

— Думаю, вам просто не стоит говорить им о той присяге, - предложила Ар’ак’ша. - Пусть Амелия присягнет еще раз — где-нибудь в конце.

— Повторная присяга — это богохульство! - возмутилась Вакилла.

— Согласен, - подтвердил Сар’ар. Лич решил для начала обсудить проблему с этими троими.

— Думаю, вам стоит превратить девочку в нежить, - предложил призрак. - Присяга продолжает действовать и после смерти, но она уже не будет чернокнижницей, а значит и вопрос старшинства стоять не будет.

Вакилла и Ар’ак’ша временно потеряли дар речи от такого предложения, и, прежде чем они успели собраться с мыслями и донести до Сар’ара все, что они о нем думают, Мал Хакар отрицательно покачал головой.

— Это нам не подходит, - сказал он.

— Тогда вам, возможно, стоит добавить новый титул, - предложил Сар’ар следующий вариант. — Лорды-личи издревле принимали присягу у живых и мертвых вассалов по отдельности, так почему бы вам не принять три присяги — у мертвых, чернокнижников и ведьм?

— Не самая лучшая идея — вносить в ряды темных магов разделение на ведьм и чернокнижников, - возразил лич.

— А по-моему, неплохое предложение, - сказала Вакилла. - Хэгмаунт — ваше наследственное имение, повелитель. Я слышала, что король Веснота тоже отдельно принимает присягу как лорд Грифинмаунт и как король.

— Но это сделает Амелию старшей ведьмой, - отметил Сар’ар.