— Давай я осмотрю твои раны. Если ты пойдешь в лазарет, старики воспримут это, как сигнал к атаке, так что я вылечу тебя прямо тут. Меч, если хочешь, могу оставить на этой половине повозки, - добавила она, заметив, что спокойный взгляд Хасана сменился на подозрительный.

— Не нужно, - отозвался некромант. - Ты, конечно, страшная женщина, но не настолько.

— Ай-яй-яй, моими навыками мечника пренебрегают, - рассмеялась Церцея, опускаясь на пол рядом с Хасаном. - Думаешь, если я не умею мгновенно сжигать все вокруг, то недостойна твоего внимания?

— Я думаю, что если бы ты была способна убить раненого, все твои враги были бы уже мертвы.

— Ага, значит я, по-твоему, наивная благородная девочка, помешанная на честных поединках? - строго осведомилась Церцея.

— Я не…

— Да нет, все, в общем-то, так и есть. Три года, как дурочка, тренировалась, чтобы победить Ники, вместо того, чтобы прирезать его в сне, как он этого заслуживал. А теперь его убила эта твоя курочка и я осталась с носом. Можешь посмеяться надо мной.

— Но ты ведь не из-за этого грустишь, верно? Ты не знаешь, как тебе теперь жить. На самом деле ты любила его.

Девушка вытаращила глаза.

— Если ты еще раз что-то такое вякнешь, я тебя убью, - прошипела она, однако стоило ей осмотреть Хасана, как ее гнев улетучился.

— Что за… Откуда столько переломов, Хозяин?

— Не надо меня так называть…

— А, то есть ты хочешь, чтобы я тебя называла «повелителем», как Курочка Ряба? Так откуда переломы?

— Си’ях’кан быстро вылечивает обычные раны, а у лорда Ксана был Ке’мик’ад’жи, он еще сильнее. Так что я использовал яму, чтобы сломать побольше костей и этим замедлить нам обоим регенерацию.

— Придурок, - оценила его тактику боя Церцея. - Вот, пей эту гадость три раза в день, она укрепляет кости. И больше так не делай.

— Если я не буду так делать, то зачем мне будет нужен врач?

— Думаю, я и без этого смогу быть полезна, Хозяин… или Повелитель?

— Ну, я покамест ничем особенно не повелеваю и не хозяйствую. Все только и ждут момента, когда я повернусь к ним спиной, чтобы в эту спину ударить и стать повелителями самим.

— Точно, - согласилась Церцея, завершая осмотр и садясь рядом с Хасаном. - Думаю, они все-таки не станут поднимать восстания, пока мы не переправимся.

— Да, у нас сейчас слишком мало нежити, чтобы сражаться еще и между собой. Тем не менее, если представится удобная возможность убрать меня без масштабных боев, они ею воспользуется.

— Поэтому ты и сказал собрать сотню лучших воинов для охраны обоза и отдал ее под командование преданного тебе командира, а сам теперь отсиживаешься в этом самом обозе, так?

— Так, - подтвердил некромант. - А еще я назначил отвечать за этот самый обоз одну Арз’ман’дан, которая менее всего заинтересована в моем свержении.

— Меня? - удивилась девушка. - Интересно, и почему это я менее всего заинтересована?

— Потому что они не могут предложить тебе больше, чем ты уже получила от меня. Если ты присягнешь Зазингелу или Семасциону, то в любом случае останешься на вторых ролях. Из нас троих только ты одна не можешь утвердить свою власть, превратившись в лича, а значит захватить власть для себя самой ты тоже не сможешь.

— Разве обязательно становиться личем?

— Нет, ты можешь некоторое время править темными магами и не будучи личем, но тогда рано или поздно кто-нибудь из них превратится в лича сам и сразу станет в глазах большинства более достойным кандидатом в правители.

Церцея улыбнулась.

— Как ты узнал, что я не могу использовать магию тьмы?

— Догадался. Очень немногие люди способны овладеть магией Изменения, и с другими школами они обычно не в ладу — если у них и бывают способности, то обычно к магии Разрушения и не очень сильные.

— Какой ты умный, Хозяин. Хорошо, что я решила служить именно тебе — этим старикам за тобой не угнаться.

— Может и так… Но все же, я пока способен защитить лишь самого себя.

— Так вот почему ты не принял Курочку Рябу в Кисть… А она так расстроилась.

— Сомневаюсь. Если она и расстроилась, то точно не из-за этого.

— Собираешься держать ее подальше от себя, чтобы старики не догадались о ваших отношениях?

— Да нет у нас никаких отношений…

— Правда? А я слышала, что ты разнес ползалива, когда местные попытались ее сжечь. Если бы меня там жгли, ты бы пальцем о палец не ударил.

— Не говори глупостей.

— Ладно-ладно, я прослежу, чтобы с твоей девушкой ничего не стряслось, пока ты завоевываешь мир, - Змея подмигнула Хасану и выпрыгнула из повозки.

========== Глава IX. Часть II. Смерть ==========

Чтобы прослыть героем или трусом, достаточно

просто погибнуть славной или жалкой смертью.

Чтобы прославиться своей жизнью, а не смертью,

нужно быть поистине великим человеком.

Принц-консорт Конрад, Речь на похоронах Делфадора Великого, 533 ГВ

— Согласно последним сводкам, мы потеряли семьсот восемьдесят пять человек, из которых шестьсот восемьдесят приходятся на Северную Дивизию. Судя по всему, противник не имеет желания продолжать сражение, так что эти цифры можно считать окончательными или очень близкими к окончательным.

Этими словами Феодосий Грейфлейм закончил свой доклад Великому Магу и двум вновьприбывшим архимагам — Леорцину и печально известному Гадариусу. Эти двое во всем были противоположностями — седой семидесятилетний волшебник, известный своими консервативными взглядами, и, как говорили, попавший в Совет за изобретение волшебных хлопушек, и сорокалетний бунтарь, которого прочили в следующие Великие Маги, человек, заслуживший своими талантами в огненной и ледяной боевой магии прозвище «Архимаг-армия». Они все время спорили между собой по малейшему поводу, но, тем не менее, неплохо ладили.

— Противник отступил, а мы потеряли всего — сколько? — сто пять человек из трехсот? Это можно считать победой, - сделал вывод архимаг Гадариус.

— Не сто пять из трехсот, а семьсот восемьдесят пять из тысячи трехсот, - тут же поправил его Леорцин. - Согласитесь, это далеко не одно и то же.

— Ладно, я уточню. Мы потеряли сто пять из трехсот магов и шестьсот восемьдесят из тысячи солдат. Это не такие уж большие потери для Королевской Армии, их восполнят за весенний рекрутский набор. С другой стороны, противник…

— Скрылся в неизвестном направлении со все еще большими силами, - прервал не успевшую начаться дискуссию о сравнительной ценности магов и не-магов Теодорик. - Честно говоря, меня больше интересует причина, почему они вдруг решили прервать бой, чем то, насколько блестящей победой это для нас является.

— Относительно этого мы можем только теряться в догадках, - отозвался Феодосий. - Во время сражения многие из белых магов ощутили использование Высшего Темного Заклинания в районе штаба противника. Так что гипотеза номер один — мятеж в стане врага.

— Из истории мы знаем, что некроманты нередко сражаются между собой за власть, - заметил Гадариус. - Вероятно, восстание одного из их военачальников помешало им вовремя закончить сражение, а затем они оценили результаты и решили отступить.

— А может ли быть так, что они нашли способ обойти наши позиции и необходимость продолжать сражение для них отпала? - предположил Леорцин. - Или ее не было изначально, и сражение было дано только чтобы сбить нас с толку.

— Мы могли бы понять это, если бы имели представление о конечной цели противника. К сожалению, на данный момент мы не можем оценить, насколько то ли или иное столкновение целесообразно для нашего противника, - сообщил Феодосий.

— А еще, мы не имеем представления, кто теперь руководит неприятельскими силами, - заметил Великий Маг.

— Неужели вы думаете, что тот мятеж, если он и впрямь имел место, мог быть успешен? - скептически поинтересовался Леорцин.