— Нан сина селья эльерин апалумэ куалин, - произнесла дриада. - Хери Тинебрфиэль — ла котумо элье кэ нангвэ тер тулка экар нолвэ. (эльф. «Но это означает, что ваша королева умрет… Госпожа Тинебрифиэль — не тот противник, которого можно победить просто силой оружия или магии.»)

— Силумэ лэ мюрэ сама’лэнуру, - ответил Мал Хакар. - Ай лэ ла апалумэ кар’унат а финдэ инье. (эльф. «Сейчас тебя должно волновать то, что умрешь ты… Если не проявишь чудеса изобретательности и не обхитришь меня.»)

— Сина ворима, - согласилась Лилия. - Нан манан инье харья’мине эр ранко? (эльф. «И то верно… Кстати, почему у вас только одна рука?»)

— Нот’котумо анна (эльф. «Считай это форой»), - усмехнулся лич, срубая сосну, на которой сидела фея, Волной Тени. Дриада поспешно спрыгнула с падающего дерева, но стоило ей коснутся ногами земли, как эта самая земля разверзлась и Лилия провалилась в яму. Решив не выяснять, как лич намерен продолжить свою серию заклинаний, фея поспешила ее прервать. Коснувшись руками стенок ямы, она ощутила через землю положение Мал Хакара и создала свою яму — прямо у него под ногами. После этого дриада расправила крылышки и взмыла вверх, через пару мгновений опустившись на краю воронки… и угодив из одной ловушки прямиком в другую. Земля вокруг ямы вдруг оказалась жидкой грязью и Лилия провалилась по колено. Решив разобраться с этим позже, фея соединила ладони перед грудью и зашептала слова Высшего Заклинания:

— In pricipio Terra dat vitae, in finem — sumam eam. Ultima stativam, feretrum, carcerem. Viventium sunit in Terra facti mortuorum, et mortuorum facti viventium, sed fiat sepulta manere sepulta. Facio muros lapidem sepuclrum esse adamantem!

Из десяти наиболее распространенных Высших Заклинаний это считалось самым слабым. Все что оно делало — это дополняло заклинание Ямы, окончательно запирая жертву в ловушке, в которую она неосторожно угодила.

Стенки ямы, в которую упал Мал Хакар, сомкнулись. Заклинание было недостаточно сильным, чтобы расплющить жертву, но оно запирало ее в камере, размеры которой были равны линейным размерам самой жертвы. Для живого человека это была верная смерть от удушья, для мертвого — вечное заключение. Лилия, впрочем, не сомневалась, что лич выберется. Вопреки тому, что рассказывают о Высших Заклинаниях, приравниваемых во многих трудах чуть ли не к оружию массового уничтожения, многие менее консервативные маги зачастую использовали их просто для того, чтобы тянуть время.

«Той ми менмма, - решила фея. - Мине эт тад махталэ акуа нангвэ ан той, неуна — акуа ангайассэ. Илкуэн апалумэ мен хери Тенбрифиэль нангвэ Урувойт Гулдуррин, а Мал Хакар нангвэ инье, апа той махталэ’той. Нан манен элмэ Мал Хакар йеста’нангвэ тад махталэ. Ан сина сэ найкэ кар’инье линта а эрта’ринрья ара хери Тенбрифиэль. Ангайассэмма — сэ кэ тулканэ айкуэн эт элмэ. Ан нангвэ инье найкэ хеп’сэ йа хери Тинебрифиэль тул’реста, экар маба’Мал Хакар лимбэ вала ан сэ нангвэ. Сина нолвэкуэтти тад майвойнэ.» (эльф. «Они находятся в том же положении что и мы… Один из двух поединков для них является очевидной победой, второй — не менее очевидным поражением. Все указывает на то, что госпожа Тинебрифиэль победит Огненную Королеву, а Мал Хакар — меня, а потом они сразятся между собой. Но как и мы, Мал Хакар хочет выиграть оба поединка. Для этого ему надо быстро разобраться со мной, а потом объединиться со своей королевой против госпожи Тинебрифиэли. Наша проблема в том, что он, скорее всего, сильнее, чем любая из нас в одиночку. Чтобы мы смогли победить, я должна продержаться до прихода госпожи Тинебрифиэли или хотя бы заставить Мал Хакара потратить так много сил, чтобы она смогла победить его. Это заклинание подходит для обеих задач.»)

Дриада не отрывала глаз от того места, где исчез под землей лич, ожидая, что он в любой момент вырвется на волю, но вместо этого произошло нечто другое — болото у нее под ногами заискрилось и ударило ее Теневым Разрушителем. Некоторые очень древние магические существа, вроде драконов, фей и личей настолько слились с магией, что она перестала быть для них опасной и они получали лишь минимальный ущерб от большинства заклинаний. Однако к Лилии это не относилось — боль от окутавших ее тело молний была так сильна, что сводила с ума.

— Фир! - крикнула дриада и все прекратилось. Болото у нее под ногами иссохло, и повсюду, насколько хватало взгляда, все стало увядать — трава пожухла, листья и хвоя с деревьев опали, а мягкая линтанирская земля превратилась в каменистый грунт.

«Манэ сина реста — лэ кэ миттанья’нолвэкуэтти тер варарья ла тер айкуэн кемен, - подумала Лилия. - Ликуис… лэ йухта’хери Мелодиа охтасама — нут котумо тер Амбар нолвэ а палпа’илкуэн аталантэ нолвэ вала… Ла мел’вил, нан кемен лом’раксалэ эт сина котумо.» (эльф. «Похоже это помогло — он может направлять заклинания только через свои болота, а не через любую почву… Занятно… он использует ту же тактику, что и госпожа Мелодия — обездвиживает противника заклинаниями магии Природы, а потом обрушивает весь арсенал разрушительной магии… Не люблю летать, но с таким противником на земле оставаться слишком опасно.»)

— Сарна Солмэ! - провозгласила она. Земля у нее под ногами дрогнула и ее ноги высвободились из слоя засохшего ила, бывшего совсем недавно болтом. Фея взмыла в воздух.

— Каменная волна, значит? - произнес голос из под земли. Раздался грохот и во взметнувшемся в небо столбе земли и осколков камня появился Мал Хакар. Девушка-призрак, обхватив лича за плечи, несла его по воздуху. Лилия и раньше видела призраков и вынуждена была признать, что этот весьма красив. На нем было белое платье с бахромой и цепочками и головной убор иноземного покроя. О том, что это — безжалостный дух-убийца напоминали лишь чудовищные стальные когти, заменявшие привидению пальцы.

— Ма сина нолвэкуэтти? (эльф. «Что это за заклинание?») - поинтересовался Мал Хакар, когда его Илк’ха’йа’лет поставила его на землю. Разумеется, вопрос относился не к Яме и не к Каменной волне — базовым заклинаниям земляной магии.

— Дриад варья’таурон а анта’альякерми санти, нан той кэ анта’нуру, - отозвалась фея. - Эрумэ нолвэкуээти кэ норэ’вара, маха’олви а кар’Амбар курувари ми улкамен, массэ кемен сарда а ла нукумна лимбэ нолвэкуэтти… Ма ла авакуэт’элье лехта’элье. (эльф. «Дриады защищают лесных зверей и даруют садам богатый урожай, но они также могут нести и смерть… Заклинание Пустоши высушивает болота, убивает растения и ставит магов Природы в очень неудобное положение, когда земля столь тверда и непокорна, что не подчиняется почти никаким заклинаниям… Что не помешало вам успешно выбраться.»)

— Лэ тана’инье манэ нолвэкуэтти, - усмехнулся лич. - Ма ай сина кар эт арда эхта’элье таварил? А сина сама урья’лимбэ Линтанири малос кэ ла алассэ сэ. (эльф. «Ты показала мне неплохое заклинание… Интересно, а дух вашего леса не обидится на тебя за такое обращение с его владениями? Да и этот план с сожжением большого куска Линатнира ему вряд ли понравится.»)

— Инье ханья’нолвэкуэтти ма кэ энутлессэ илкуэн. Ос’урья — кемен апалумэ энвинйата’харвэ. А йа… най макуэт’сэ ми анта. Нинкуэдил! (эльф. «Я знаю заклинание, которым смогу вернуть все на место. Что касается пожара — со временем земля залечит свои раны. А до тех пор… что ж, давайте спросим у него самого. Нинкуэдил!»)

Вспыхнул ослепительный свет и на опушке появился дивный зверь. Мал Хакар назвал бы его быком, хотя быка он напоминал лишь отдаленно. Лич подозревал, что это может быть буйвол, но с этим зверем он был знаком лишь по книжным описаниям. Так или иначе, это было огромное животное в пятнадцать футов длиной и в десять — высотой. Его огромные загнутые назад рога, между которыми легко поместилась бы целая баллиста, светились мягким белым светом, похожим на лунный. Дриада опустилась зверю на спину и он, задрав голову, приветствовал ее ревом, похожим на медвежий.

— Я почему-то думал, что хранителем леса будет олень, а тут какой-то бык… - произнес Мал Хакар.

— Несмотря на внешний вид, Нинкуэдил — могучий дух, - сказала Лилия, ласково поглаживая духа между ушей.