====== ГЛАВА ТРЕТЬЯ. 28. Ульяна ======
О донна, за что? Чем моя серенада
Тебе не по вкусу пришлась?
Так вот кабальеро за песню награда:
На голову вылита грязь!
Я только цветок попросил, дорогая…
О нет, не бросай, пощади!
Не надо в горшке, я и так умираю,
Ведь сердце разбито в груди!
Тэм «О, роза моя»
Сокращение майских праздников никого не порадовало. Поразительно осознавать, что посреди зимы, когда и заняться-то, собственно, нечем, если только не обладаешь финансовыми возможностями посещать горнолыжные курорты или уехать куда-нибудь в Египет, приходится долго и нудно маяться от безделья, а весной, когда дел по горло, а душа рвется на волю ошалевшей птицей – свободных от учебы денечков предоставляется до обидного мало! А уж у школьников, у которых и раньше были новогодние каникулы, майские праздники просто отобрали в качестве какой-то незаслуженной кары! Кирилл перешел в наступление и Ульяне срочно пришлось прекращать размышления об отстраненной несправедливости бытия. Один раз Тогин уже побеждал ее – хоть титул чемпиона удалось вернуть в следующей же схватке, Ульяна этого поражения не забыла и сумела сделать правильные выводы. Хитрости и изворотливости Кирика следовало противопоставлять четкую грамотную тактику боя – и, главное, всегда быть готовой к зачастую подлым и даже коварным обманкам с его стороны. Странный он был парень, этот Тогин. Симпатичный и одновременно неприятный. Благородный романтик и совершенно беспринципный ловелас. В одном, хоть сейчас его в рекламу, флаконе! Уже несколько раз отношение Ульяны к Кириллу делало резкий оборот на сто восемьдесят градусов: стоило только подумать, что наконец узнала, с кем в действительности имеет дело, как парень выкидывал что-нибудь такое, что вновь заставляло в корне пересмотреть свое отношение. В связи с его так называемой влюбленностью девушка иллюзий не питала. Для первого сердцееда школы она стала непокоренной, а оттого до невыносимости желанной вершиной – а Ульяна не верила, что искренние чувства могут сопровождаться желанием покорить, доказать свое превосходство. Когда любишь, превозносишь до небес, а отнюдь не мечтаешь скинуть с пьедестала. А Кириллу страсть-соперничество вскружила голову сильнее всех его многочисленных романов! Неплохой он, в общем-то, парень… Извернувшись, Ульяна отразила удар тренировочного клинка. …Но совсем не ее принц. Не кумир и не образец для подражания – та зыбкая, наивная девичья мечта, нарисованная среди далеких звезд и розовых лепестков. Наверное, Ульяна даже не мечтала Его встретить. Не место в жизни хрупким ожившим снам. Но эта выдуманная в детстве любовь стала путеводной звездой, к которой следовало стремиться, следовало быть достойной, следовало считать за эталон. У идеала двоякое значение! Вот и Ульяна вместо того, чтобы пытаться стать соответствующей прекрасной леди, стремилась стать подобием своего мифического кумира, благородным героем и бесстрашным воином – разумом понимая, что благодаря всем этим качествам стала привлекательной совсем не для старомодно-сказочных романтиков, а совсем для других людей. Но она сама выбрала и сама построила свою судьбу. А идеал… наверное, самое чудесное в нем как раз то, что в жизни его не существует… Резко прекратив глухую оборону, Ульяна стремительной атакой выбила из рук Кирилла меч. – Что-то ты сегодня в облаках витаешь! О чем задумался? Тогин неопределенно пожал плечами. – Все мои мысли лишь о тебе, – с притворной обидой воскликнул он, отвесив театральный поклон. – ведь ты моя мечта! – Я не мечта, – раздраженно буркнула Ульяна, пристегивая меч к поясу камзола. Для разнообразия начало мая выдалось жарким и вместо традиционных узких брюк в пару к короткому камзолу она надела короткие велосипедки, чем заслужила в равной мере недоуменные, восхищенные и несколько возмущенные взгляды в ролевом сообществе. – я вполне реальный живой человек. – Ну, я предпочитаю мечтать о девушках из плоти и крови, а не о призрачных миражах! – посылая ей многозначительный взгляд из-под темно-каштановых по-девичьи длинных ресниц, уверил Кирилл. Ульяна вспыхнула от смущения и злости. – Кому-нибудь другому заливай! Чего обо мне думать, когда вот она я, перед тобой. – Так близко и так недостижимо далеко! – с мечтательной улыбкой согласился Кирилл. И, мгновение поразмышляв, неожиданно нормальным голосом добавил. – Хотя сейчас ты права. Именно о призраках я и думал. – Хватит уже болтать ерунду! Твой приятель Семен – мерзавец, и если ты думаешь, что какая-то сказка о привидениях что-то меняет… – Всего лишь болван, – досадливо отмахнулся Кирик. – но я всегда сочувствовал ему, тяжело любить пустую куклу… – Я тебя предупреждала, не смей!.. – Разве ты сама не видела цену дружбы Анфисы? Пока ты чемпион – она предана всем сердцем, потерян титул, потерян и переходящий приз! Не спорю, сейчас ты самый дорогой для нее человек, но таким может стать кто угодно. Типичная Душечка: в собственной голове мыслей отродясь не водилось, вот она и думает мыслями тех, кого любит. Не спорю, это подкупает. Семен болван, но ведь и ты же купилась! Ох! – получив локтем под дых, Кирик на несколько секунд замолк. – Но ты же сама понимаешь, что я говорю правду! – Уж лучше болтай про призраков! – угрожающе процедила девушка сквозь зубы, оборачиваясь к Кириллу спиной. Какое-то время он с оскорблённым молчанием топал следом, покидая тренировочную площадку, но потом не выдержал. – Я кое-что читал о таких явлениях, скорее всего, это вообще не призрак, а мавка. Призрачным ее обличье казалось только в первые мгновения – словно сквозь туман смотришь – а потом, внешне, во всяком случае, вполне материальная. Только какая-то… даже не знаю. – Она? – Ага. Девушка или молодая женщина – просто божественной красоты! Ульяна фыркнула. – Ну правильно, что еще тебе могло померещиться! – Как я уже говорил, мне вполне хватает реальных девушек, – попытавшись ненароком приобнять ее за плечи, возразил Кирик и, снова получив локтем, тихо охнул, но руки убрал. – Ну и сдалась тебе в таком случае эта мавка! Может, ты и ее на ужин при свечах решил пригласить в вечной своей тяге к разнообразию, а? Непостоянство Кирилла давно стало школьной притчей. – Несправедливо твоей стороны голословно обвинять меня во лжи! Разве я заслужил этого? Девушка снова фыркнула. Умирающего лебедя Кирик разок весьма достоверно разыграл, во время одной некрасивой стычки благородно прикрыв Ульяну от своего приятеля Семена. Ответственная девушка чувствовала себя виноватой, пока не сообразила, что ради возможности произвести на нее впечатление этот спектакль и был разыгран. Но до совсем уж очевидного вранья Кирилл на ее памяти не опускался, это точно. – Я всего лишь хочу доказать! – с драматизмом прижав к груди узкую ладонь, воскликнул Кирик. – Ты сочла меня не то лгуном, не то алкоголиком, допившимся до призраков… – Слушай, если это так важно, пусть будет! Мне наплевать, был ли призрак, но если Семен еще раз выкинет что-то подобное, я его самого… – Да провались Семен, я не о нем сейчас! – довольно странно для вроде как лучшего друга открестился Тогин. – Я хочу, чтобы ты по-настоящему мне поверила! Я хочу доказать… – Тогда твои чувства вновь останутся без ответа, поскольку я-то как раз ни малейшего желания не имею шляться по лесу в поисках каких-то там призраков, мавок и зеленых чертей! – Просто позволь мне честно подтвердить свою правоту – клянусь, это последнее, о чем я прошу. Со вздохом обернувшись, Ульяна недоверчиво посмотрела на юношу одним глазом. – То есть, если мы сейчас пойдем посмотреть на твой глюк – независимо от того, подтвердиться там его наличие или отсутствие – ты после этого раз и навсегда оставишь меня в покое? Если честно, Ульяна не слишком-то помнила, да и не уверена была, что Кирилл вспомнит, где точно их с Семеном посетил «глюк». Отрезок леса не был ничем примечателен, да и не в том тогда все были настроении тогда, чтобы запоминать. – Там проселочная дорога совсем близко проходила, – пробормотал Кирик, растерянно оглядываясь и, кажется, не желая осознавать, что все-таки заплутал. Значит, надо найти дорогу… Дороги, особенно проселочные, имеют обыкновение быть длинными и на всей протяженности – совершенно одинаковыми. Тот еще ориентир. Если Тогин так ничего и не найдет в трех соснах, то девушка вполне вправе считать свою часть соглашения выполненной. Вот только сколько времени придется здесь плутать, прежде чем этот упрямый тип признает свое поражение? – Если я правильно рассчитал алгоритм, при котором она появляется… – задумчиво бормотал тем временем парень. – э-э… Ульяна? – Чего тебе? – хмуро буркнула девушка. Взгляд Кирика ей вдруг очень не понравился. – Ты ЧЕГО? Неприятно вдруг было почувствовать себя эдакой деревенской дурехой, запоздало сообразившей, зачем «погожий молодец» позвал ее в амбар. Но лобовая атака была совершенно не в характере Тогина… «Да откуда вообще можно знать, что он выкинет в следующий момент?» – Кирик, ты эти шуточки брось! – ну почему в такие моменты за спиной всегда оказывается ствол какого-нибудь неожиданного дерева? Безобразие просто: в лесу деревья растут! – Ты меня знаешь… – Ульяна, ты не понимаешь, – горячо зашептал парень, цепко сжимая ее запястья. То, что ты более умело фехтуешь, еще не гарантирует, что не окажешься слабее чисто физически. Смазливое личико школьного ловеласа неожиданно оказалось близко-близко – даже дыхание захотелось затаить. Девушка фыркнула и, насколько позволяла неудобная позиция, яростно пнула его в голень. Кирик охнул – скорее от неожиданности, чем от боли – и слегка ослабил хватку: ровно настолько, чтобы ей удалось выдернуть руки и от души съездить ему по физиономии. Это не была типично-женская оплеуха, выражающая неодобрение, Ульяна сцепила руки в «замок» и почти без размаха двинула ему куда-то в область переносицы. Юноша заорал и отшатнулся. – Дура! Ты все не так поняла! – Разумеется, ты же действовал столь двусмысленно и иносказательно… – резко развернувшись, девушка быстрым шагом устремилась прочь. – Держись от меня подальше, Кирилл! – Подожди… я объясню! Голос незадачливого кавалера быстро затих где-то позади. Скрипя зубами от бешенства, Ульяна перешла было на бег… и полетела лицом в прошлогоднюю хвою, споткнувшись на каком-то неудачно подвернувшемся корешке. И, подняв взгляд, поперхнулась собственным чертыханьем. Когда-то этого типа определенно можно было назвать красивым. Но трудно судить о внешности человека, когда, по меньшей мере, половина его головы – страшная кровавая рана, с какими не живут… или не живут долго, однако успевшая засохнуть грязной коркой и при этом не причиняющая, похоже, никакого неудобства – а слипшиеся от засохшей крови волосы закрывают бОльшую часть лица. Одежда незнакомца тоже вся была в засохшей крови, но казалась от этого просто грязной. – Кто ты такой, черт бы тебя побрал? – Ни к чему быть такой грубиянкой, – довольно приятным хрипловатым голосом произнес этот жуткий тип. – Я редко бываю вежливой с теми, кто пугает меня чуть ли не до полусмерти! – рывком поднявшись, Ульяна болезненно поморщилась. Кажется, ухитрилась вывихнуть лодыжку… – Не со мной… вообще. Ты юная девушка, ты должна быть мягкой и кроткой, а ты колючая, словно ерш. Это почти неприлично. – А не пошел бы ты, – негромко процедила сквозь зубы Ульяна, принимая еще одну попытку встать на ноги, опираясь на деревянный тренировочный меч. Наступать на вывихнутую ногу получалось, но вот идти… – Ты не можешь даже идти сама. Ты здесь совсем одна… но гордыня не позволит тебе даже принять помощь своего друга. – Этот кретин мне не друг! И вообще… кто ты такой?! – это, конечно, возвращало их к началу разговора. – Не понимаешь? Или не хочешь понимать? – сломанная, по меньшей мере, дважды, но даже не утратившая подвижности рука потянулась в ее сторону, пытаясь коснуться то ли лица, то ли шеи. Ухватившись свободной рукой за ближайшее деревце, Ульяна оторвала использованный было в качестве костыля меч от земли и просто, как дубиной, по этой руке двинула.