Или?..

Прохладная комковатая земля под сведенными вместе ладонями лениво шевельнулась, подавая знак, что руки уже можно было медленно, словно вытаскивая из невидимого, но очень вязкого и клейкого вещества, убрать. Фигура в капюшоне выпрямилась в полный рост, неторопливо отряхивая от земли ладони, а над импровизированной грядкой уже поднялся бледный росток выпустивший два округлых листика – расколотые половинки зерна. На глазах листики отмерли и отпали, вверх устремился стройный стебелек, сначала явно намеревавшийся завершиться головкой бутона, но, словно бы передумав в последний момент, вместо этого продолживший расти, достигая совершенно неестественных размеров. Уже возвысившись над человеческим ростом, стебель все-таки перестал стремиться вверх, лениво развернув на вершине крупный белый цветок-чашечку, только листья и усики продолжали разрастаться вокруг деревенеющего «ствола», образовывая что-то вроде гигантского кокона из стеблей, в котором смутно угадывались очертания человеческой фигуры. Побеги все теснее сжимались, сливаясь в сплошную одеревеневшую массу, тонкая зеленоватая кора светлела, все четче обрисовывая изгибы уже однозначно человеческого тела. Паренек лет шестнадцати с тихим стоном шевельнулся и, не сразу рискнув открыть глаза, запустил обе руки в каштановые вихры, словно пытаясь справиться с головной болью. – Меня очень заинтересовали все эти разговоры о твоей революционной деятельности, приятель, – глухо произнесла фигура в капюшоне. – волшебный мир… изрядно заболотился. Ты вполне способен обеспечить ему ту встряску, что непременно вызовет приток свежей воды. Все еще хочешь стать героем, мальчик? – Я, – с тихим хрипом проглотив немного воздуха, решился открыть глаза, но так и не увидевший лица собеседника парень. – я не помню… – Ничего страшного. Освоишься постепенно, как и в прошлый раз. Ненадолго затянулось молчание. Юноша с видом только что проснувшегося человека оглядывался по сторонам. – Я забыл что-то важное. Очень важное. Кто я вообще такой и зачем здесь? Терпеливо слушая сбивчивые расспросы, фигура в плаще медленно стянула с головы капюшон, позволив густым волнам черных с проседью волос рассыпаться по плечам. – Я расскажу тебе все, что действительно для тебя важно. Все, что ты должен, это просто слушать меня, пока сам не разберешься, что к чему. От ее улыбки юноше стало слегка не по себе, но больше никто не предложил ему помочь – вспомнить. Должно быть, сейчас эта женщина была единственной, кто согласился бы дать хоть какие-то ответы, оставалось только ей поверить. «Все еще хочешь стать героем, мальчик?» Звучало неплохо, хоть пока он и не совсем понимал значения некоторых слов. Словно бы что-то откликалось на некоторые из них. Но… чувство легкой неправильности происходящего не проходило. – И ты поможешь мне все вспомнить… но кто ты? – Все что надо – помогу, – с мягким нажимом на слово «надо» ответила женщина. И снова улыбнулась, уже гораздо более приятной улыбкой. – Можешь называть меня просто мамой. В какой-то мере, это теперь вполне соответствует истине.