Евгения

Первой жертвой подрывной деятельности оказалась совершенно незнакомая Еве горничная: невысокая девица с типично-славянской внешностью и, похоже, натуральной средне-русой косой, при ходьбе болтающейся почти до колен – похоже, старомодный Кощеев во всем предпочитал этот типаж. Хоть безымянную служанку сложно было назвать совсем уж ни в чем не повинной – она просто не могла не знать, что хозяин имеет склонность держать здесь «гостий» против их воли – но все же Евгении было слегка неловко, когда бережно закрепленное над дверным косяком ведро воды обрушилось именно на девушку… все бы ничего, если бы оно все-таки опрокинулось, а не упало ей на голову стоймя вместе с водой, свалив горничную без сознания и просто чудом не сломав позвоночник. Появившийся на грохот хозяин фактически никак на происшествие не отреагировал: другие слуги оперативно транспортировали пострадавшую из выделенных Еве апартаментов, вытерли пролитую воду и удалились, напрочь игнорируя отнюдь не молчавшую все это время пленницу. Это, пожалуй, бесило здесь больше всего. Последним, что произнес ровным сухим голосом Кощеев, было вежливое приглашение располагаться и уведомление о том, что времени на размышления Евгении будет предоставлено столько, сколько потребуется. Свободно уйти она, конечно, не сможет в любом случае, поскольку все-таки Берегиня и враг Темной Стороны, которую Кощеев на старый манер называл Навью, но принимать ли его предложение касаемо всего остального – целиком и полностью вопрос ее выбора. После чего добавил, что к ужину ее пригласят, после чего удалился, не обращая ни малейшего внимания на летящие вслед эпитеты и некоторые детали интерьера. От такого вопиющего пренебрежения своим праведным негодованием Евгения быстро выдохлась. Для любых выходок ей требовалась благодарная аудитория, а Кощеев, за многовековой опыт похищения девиц, похоже, привык и бровью не вести на любые истерики «прекрасных пленниц». Убедившись, что старается вхолостую, девочка немного поутихла и огляделась. До того, как пережить бурю ее гнева апартаменты отличались пышной, но какой-то неуютной роскошью. Все буквально кричало о крайней дороговизне и крайнем же… равнодушии, что ли? Евгения, по словам строгой аскетки в этом плане – Марго – никогда не отличалась тонким вкусом в подобных вещах, однако даже на нее чересчур пышная роскошь действовала подавляюще. Уже без особых эмоций девочка сорвала с окна тяжелые шторы, из-за которых комната тонула в густом полумраке – заодно убеждаясь, что покинуть комнату через окно не стоит даже и пытаться… Из нескольких узких окошек, даже если бы и удалось в них протиснуться, можно было только покончить жизнь самоубийством: оно располагалось на уровне верхушек деревьев и оптимизма относительно приземления не внушило бы даже Ольге, умеющей по этим самым деревьям скакать не хуже белки – слишком уж они далеко. Тут бы Алинину способность к левитации… и заодно Алинины же габариты, с которыми «под дверь пролезешь, в щель»… Интересно, как та же Марго поступила на ее месте? Нет, кончено, сама Маргарита на это высокомерно заявила бы, что ни за что не влипла бы в подобную историю… Хотя ей, наверное, стоило бы только бросить в сторону Кощеева свой знаменитый уничтожающий взгляд, чтобы он моментально отказался от каких бы то ни было планов на ее счет. «Отбить всякую охоту со мной связываться и я могу. Но – как он там сказал – еще и Берегиня, враг Нави. Хм» Выходит, дело было не только в том, что Ева сглупила, привлекая к себе такое вот внимание. У Кощеева что-то именно против Берегинь – в любом случае. И что тогда он планирует делать с остальными, не столь приглянувшимися? Похоже, настоящая проблема сейчас была в этом. «Но что я могу без своих бус?» – уставившись на свое повзрослевшее лицо в овальном зеркале, казалось, задыхающемся под гнетом тяжелой позолоченной – а может, и золотой – рамы, тоскливо подумала Евгения. Слегка нахмурившись, накрутила на палец каштановую кудряшку. Но ведь Дарье как-то удалось, не используя Перо, каким-то образом дать отпор куда более опасному похитителю! – «Тут следовало бы посетовать «мне б ее мозги», но спасибо, чем уж богаты! Может, кто-то из девчонок поумнее, сильнее или увереннее меня, зато… гм, я очаровательнее. Даже хмырь типа Кощеева это признает! Вот только применить такое качество…» – Ей, мне что-то обещали насчет ужина! – капризным тоном воскликнула Евгения, барабаня по двери костяшками пальцев. – Ни одного важного решения в своей жизни я не принимала на голодный желудок – и не собираюсь! Минуты через три дверь медленно приоткрылась и уже другая служанка, опасливо заглянув в щелочку, слегка дрожащим голосом сообщила, что ужин будет часа через полтора, а пока, если Ева пожелает, ей могут принести фрукты и конфеты, а «приняв заказ», поспешно ретировалась. Интересные тут люди, служат самому всамделишному Кощею Бессмертному, а пленницы его пугаются до дрожи! Или переборщила она все-таки с ведром?.. Во всяком случае, сама приоткрыв дверь на осторожный стук, Евгения обнаружила передвижной столик с потребованными вкусностями и абсолютно безлюдный коридор. – Спринтеры, однако… Поскольку дверь в разгромленную комнату не запиралась, девочка решила отложить перекус на потом и для начала осмотреться в своей темнице. «Темница» на проверку оказалась хоромами из четырех комнат, не считая громадной ванной, увидев которую, Евгения едва не взвыла от восхищения и каверзной мысли, что не так уже и торопится осуществлять побег. Валяться в ванне и размышлять о всяком-разном было одним из ее любимых занятий в жизни, а когда еще представится шанс поэксплуатировать роскошное позолоченное «джакузи»? Может, воспользоваться моментом, пока все равно не решила, как отсюда бежать? В воде и думается гораздо лучше – только вот есть шанс опоздать к ужину, как обычно, потеряв счет времени, и тогда придется отложить на неопределенный срок попытку разговорить хозяина… Эх, нет в жизни счастья! Бросив на ванну тоскливый взгляд и тяжело вздохнув, Ева решила вернуться в спальню и поразмышлять там, утешения ради взяв в компанию коробку шоколадных конфет со столика. Ученые уверяют, что шоколад стимулирует умственную деятельность, непонятно только, почему в таком случае она до сих пор учится хуже питающейся хлопьями и овсянкой Дарьи да вечно сидящей на диете Маргоши? По закону вселенской подлости насладится конфетами тоже не удалось. Когда Евгения вкатила столик – довольно тяжелый, кстати, ну что тут за никудышный сервис?! – в уютную комнату с узорчатыми золотистыми обоями и собиралась уже выбрать наиболее привлекательные сладости, стол-тележка неожиданно зашевелился, заставив отшатнуться и с приглушенным взвизгом сесть прямо на пушистый ковер, после чего из-под длинной скатерти на ее обозрение явился сперва деловито озирающийся Фома, потом слегка растрепанный Николай. – А вы что тут делаете? – потрясенно спросила Ева. – Тебя спасаем. Фома благородно согласился мне помочь, разыскав безопасный вход в логово этого мерзавца! Благородный Фома тем временем с видом ребенка, впервые попавшего на кондитерскую фабрику, осматривался в окружающем изобилии золотых безделушек. – А как насчет выхода? Тоже на этой телеге, – тут же скептически уточнила девочка, кивнув на столик. Как бы Коле ни удалось сложиться вчетверо, чтобы под ним уместиться, она сама этого подвига ни за что не повторит! – Кто тебе сказал, что мы будем бежать, как какие-то воришки! – украдкой при слове «воришки» покосившись на едва ли не обнюхивающего комнату ховалу, тут же принявшего максимально невинный, почти святой вид, патетически воскликнул Коля. – Я вызову этого типа на поединок, и пусть победит правый! Крякнули Евгения и Фома одновременно. Ага, а потом, как честный герой, жениться и жить долго и счастливо! Даже греющая душу перспектива увидеть физиономию Маргариты в этом случае не слишком-то утешала – Мартын и то выглядел более желанным «женишком», чем этот болван с явно суицидальными наклонностями. После чего девочка с наслаждением постучала кулаком по лбу. Колиному, разумеется. – Ты у нас такой дурак по субботам, али как? – продекламировала она. – Сегодня пятница, – отметая всякое желание к дальнейшему пародированию, простодушно напомнил Коля. – Если Кощеев – это действительно Кощей, то он должен быть бессмертным, забыл? – Сказки! – Бессмертный или нет, – пропыхтел где-то за спиной Фома. – а долгожитель редкостный. Еще первый Великий Князь Чернояд его казначеем взял, уж сколько Князей сменилось, а эт таки министр финансов до сих пор на всю Навь известен. Да и у людей тоже. Умный он шибко, над золотом большую власть имеет, да и колдун сильный, одна беда – до женского полу больно чувствительный и невезучий. Как Василиса когда-то его кинула… Это к Змеям девицы сами бегут, а его не ценят, вот он ковром и расстилается: подарки там, машины, Гаваи… а все равно… – Ну ни скажи. Может, я девушка авантюрная и к богатым папикам отношусь с симпатией? – расхохотавшись в мыслях, подмигнула офигевшему Коле Евгения. – С какого перепугу ты решил, что меня вообще спасать нужно? Все рвешься подвиг совершить, а от твоей Прекрасной Дамы все недоброжелатели сами разбегаются галопом? Парень, кажется, совершенно утратил дар речи. Нет, ну нельзя же настолько… у самой Маргариты и то лучше с чувством юмора! – Да ты не переживай, Данка, – снова вмешался Фома. – С Колей, конечно, бывают заскоки, но я намерен отсюда живым выбраться. Там, где грязное белье в машину скидывают, туннель есть типа горки, по нему можно из дома выбраться, а там на машине и за территорию… – Да чтобы я, как какой-то трус!.. Интересно, он действительно хотел ее спасти или планировал исключительно героическую гибель?! Хоть высокий тощий, как жердь Кощеев и не казался серьезным противником весьма гармонично сложенному парню, что-то типа здравого смысла подсказывало… не в пользу Николая. – А что с нами будет, когда ты героически падешь в бою?! – рявкнула девочка, уперев руки в бока. Парень слегка призадумался. – Ладно, – наконец выдал он. – Пусть Фома тебя выведет и бегите, а мне моя честь велит…