Князь тихо усмехнулся. Сережа с детства – а змееныш совсем маленьким прицепился к выбранному «хозяину» не хуже репейника – довольно часто раздражал Александра своей дотошностью и вездесущностью. А когда это дивное создание отбыло пять лет назад в столицу бегать за девушками, от девушек и даже учиться на досуге, множество раздражающих мелочей, которые всегда разрешались, казалось, сами, и уж конечно, не стоили внимания князя – внезапно начали громоздится одно на другое… Нельзя так жить, когда без кого-то оказываешься, словно без рук – непозволительная это зависимость. Особенно для князя, который должен быть способен все решать и делать сам. Может, и не его это дело – горшки обжигать, но что теперь – без посуды оставаться, если под рукой гончаров не окажется? Разберется и без Змея. Просто – лениво. Раскрытый на столе ноутбук пискнул. Александр недовольно шевельнулся – по водной поверхности пробежала рябь. Писк повторился. Едва сдержав ругательство – успел уже в прошлом убедиться, что в его устах расплывчатое «чтоб тебя» может обернуться серьезным проклятьем – князь перевернулся в воде, привычно отбросив назад тяжелую массу намокших волос, и направился к бортику. Довольно немногие имели возможность беспокоить его в такие моменты и – в их интересах – лишь тогда, когда это было действительно важно. Административные вопросы с точки зрения Александра были тем самым «обжигом горшков», которым он мог бы и сам заниматься, но гораздо спокойнее было предоставить эту головную боль специалистам. – Здравствуйте, Аркадий Аристархович, – ровным голосом произнес Александр, с тихим щелчком включив небольшую камеру в уголке экрана. «Глаз», как Сергей называет. В синеватом отсвете монитора с длинными мокрыми волосами князь здорово напоминал утопленницу из японского «ужастика» – только волосы не черные, но вересковскому мэру давно пришлось привыкнуть к тому, в каком виде его теневой покровитель показывается на экране – впрочем, за главой синдиката со столь широкими возможностями признавали право на некоторую эксцентричность. Сам мэр был довольно молодым темноволосым мужчиной с печальными складками в уголках губ и пустым взглядом человека, у которого умерла надежда, вопреки традиции, не последней, оставив его… нет, не жить – доживать. Но без права отчаяться. Чернояд просто не позволял ему отчаяния – непозволительной роскоши, позволившей бы освободиться из-под его контроля. Десять лет прошло с тех пор, как судьба – в которую князь не верил – бросила в его руки этого находящегося на грани отчаяния человека. И десять лет Александр поддерживал его на этой грани, не позволяя сорваться. Нет, этот человек умел бояться. Он лишился надежды, но ему еще было, что терять. – Как дела у Вашего очаровательного сыночка? Вежливое безразличие в голосе князя заставило печальные морщинки на совсем еще молодом лице мэра обозначится жестче. Может, это было намеренным и мелочным задеванием больной темы, но, в конце концов, Александру не менее дорого его нарушенное уединение. – Благодарю Вас, все… как обычно. Беспокоить Александра без серьезной причины мэр бы не рискнул. Не только из страха – скорее потому, что был, несмотря на свои позволительные странности, человеком здравомыслящим… нет, не так: был здравомыслящим во всем, за единственным небольшим исключением. Короче говоря, Аркадий Аристархович прекрасно понимал, что, если бы Александру все это было хоть немного интересно – он вполне мог бы сам занять его кресло. – Я Вас слушаю, Аркадий Аристархович.

Евгения

Школьные рекреации никогда не жаловались на недостаток оживления, однако редко случалось такое, чтобы внимание несмолкаемо гомонящей толпы разновозрастных школьников сосредотачивалось на чем-то одном. Или на ком-то… К хрупкой ангелоподобной девушке мягкими платиново-белокурыми волосами все слетались, словно бабочки к цветку: не только парни, но и девчонки тоже. Впрочем, даже среди мальчишек мало кто пытался назначать ей свидания, модно подумать, у каждого было, что ей сообщить… или просто поймать по-весеннему солнечную улыбку. – Эльвира, маме так понравилась та открытка к восьмому марта, которую ты для нас нарисовала! – Элли, я не знаю, что делать, у Мурки родились семь котят, а бабушка никогда не позволит оставить их всех дома… – Эльвира, мне нужна помощь… – Эллочка, подожди, я только хотел спросить… – Черти что! – хмуро буркнула под нос Маргарита, пытаясь обогнуть столпотворение и пройти в класс. – Ну что они в ней находят? Да, она красива и богата, но разве дело только в этом? – Ни за что не поверю, чтобы она отличалась каким-то особым умением решать проблемы, – поддержала недоумение Дарья, хмуро глядя, как Никита о чем-то со смущенным видом перешептывается с новенькой. – на уроках она вовсе не блещет… разве что на литературе… – И на рисовании! Учительница просто в восторге от ее работ, – обиженно вставила Алина. – только теперь и слышно, какой самородок у нас в школе объявился! Наверное, с оценками у Эльвиры действительно не все было гладко: Мартын, обладающий способностью просачиваться через любую толпу, как раз, рассыпаясь в любезностях, предлагал новенькой помощь в подготовке к участившимся с приближением конца четверти контрольным. Решительно работая локтями, Евгения ледоколом пробороздила переполненную рекреацию и подхватила «коварного изменщика» за другую руку. Эльвира, с обычной своей слегка отрешенной улыбкой внимавшая растрепанному ботанику, на мгновение помрачнела, скользнув по надутой Евиной физиономии взглядом. – Мартынчик, солнышко, я так рада, что успела тебя поймать до уроков! – заворковала Евгения, не ослабляя захвата и проталкиваясь обратно. В результате практически все тычки доставались болтающемуся на буксире Мартыну, с беспомощным видом придерживающему очки. – Я хочу, чтобы ты меня научил! – Чему научил? – Этим… как их там? – информационным технологиям электронных систем. У нас же открылся факультатив информатики. Я так много пропустила, боюсь, как бы не оставили на второй год или в летнюю школу – ужас! – Тем более, прежде чем приступать к факультативам, тебе стоит подтянуться по основным предметам. – Мартынушка, ну ты мой друг или как? Этой ты помощь предлагаешь, а как же я? Сам же в курсе, я не по своей вине столько пропустила! – Ева пальцем поправила на длинноватом носу мальчишки сползающие очки в тонкой «старушечьей» оправе. Ответить растерянный таким непривычным напором парень просто не успел. Заработали динамики, гулким голосом директрисы оповестившие школьников о сборе в актовом зале. – Для начала позвольте поздравить всех с самым радостным для нашей школы событием: выздоровлением всех пострадавших от недавней эпидемии людей, и, в том числе, возвращением в школу нашей учительницы музыки. Присутствующие разразились ленивыми аплодисментами. – Кроме того, счастлива представить всем наших новых друзей, с сегодняшнего дня в одиннадцатом классе нашей школы будут учится Светозар Раскольников и Мария Мисочкина… Юноше и девушке аплодисментов досталось побольше. Светозар этот был… ничего так парень. Очень даже ничего. Высокий, спортивного вида, с волосами чересчур светлыми для того, чтобы назвать его шатеном, но и чересчур каштановыми для «русых», с правильным лицом и довольно эффектно упакованный. Под многочисленными взглядами юноша держался со спокойной уверенностью, не зажимаясь, но и не выпендриваясь на публику. Однако, едва встретившись с ним взглядом, Евгения отчего-то зябко передернула плечами: хотя в переполненном зале было даже жарковато – и моментально выбросила это «очень даже ничего» из головы. Причины она никогда не сумела бы объяснить, слишком внезапным и сумбурным было это «ой, нет, не нравится»! Да и не блондин он… Зато конкретной блондинкой оказалась кукольной красоты девица, взирающая на него с умиленной преданностью болонки – Ева таких всегда терпеть не могла. Отчего-то лицо этой Мисочкиной показалось знакомым… впрочем такие личика по сто раз на дню встретишь у моделек на упаковке шампуня или кукол Барби на полке, да и… – ОГО! – подскочив на месте, крякнула от избытка чувств девочка, едва не зашибив локтем, как обычно, вертящегося рядом Мартына, про которого успела напрочь забыть. – Неужели это та самая?! – Кто? Евгения издала вздох бесконечного терпения. Странный народ отличники: таким количеством всего ненужного головы забивают, а элементарных вещей не знают, словно с луны свалились! – Вон ту девушку видишь? – Ну да, – поправив очки, неуверенно согласился Мартын. – и чего? – Это же Мелисса! Еще бы она под такой настоящей фамилией в «Восходящей звезде» светилась – Мисочкина, ну надо же! Мартынушка! Ау, ты что про музыкальное шоу «Восходящая звезда» впервые слышишь? Эта мымра – прошлогодняя победительница, уж не знаю, какой спонсор раскошелился, чтобы такую мутантиху выбрали, но там же ТАКОЕ было! Какой-то псих вылез на сцену и попытался ее кислотой облить, буквально на волоске – сразу такой пиар, чудесное спасение, да все прямо в финале, в прямом эфире… Ну, слышал же! – Про «Восходящую звезду» слышал, – поморщившись, признался очкарик. Он был ценителем классической музыки и от популярных исполнителей впадал в глубокое уныние. – но никакой Мелиссы не помню, они там все выглядят одинаково и поют одинаково. – Мартышка, ты безнадежен! Неужели, когда я стану популярной певицей, ты и меня перестанешь замечать?! Или, по-твоему, у меня нет шансов? – Найти спонсора, перекрасится в блондинку и навсегда утратить блеск в глазах? Тут особых талантов не нужно. Просто это было бы очень грустно. – И, наконец, – прогремел, положив конец перешептываниям в зале, голос директрисы. – позвольте вам представить нашего нового учителя информатики и руководителя компьютерного факультатива Сивина Гавриила Борисовича. Если бы для Евы это оказалось новостью, конечно, она сейчас была бы ошарашена не менее остальных: классифицировать стильно наряженного блондина с ослепительной улыбкой как педагога удавалось с трудом. Да и выглядел он ровесником Светозару и Мисочкиной… гм, может, попытаться с ней подружиться – может, удалось бы попасть в «Восходящую Звезду»… если там ТАКИЕ побеждают, в собственном таланте можно и не сомневаться. Хотя Мартын и прав – без спонсора там далеко не уедешь, хоть бы даже и с оперным голосом при абсолютном слухе… – ЭТО учитель?! – охнул Мартын и, понурившись, стал протирать стекла очков платком. – Впрочем, теперь меня уже не мучает вопрос, с какой стати в тебе вдруг проснулся интерес к электронно-вычислительным системам…