Йотун Лед

В мире обыкновенных людей: так, по крайней мере, принято было считать, хотя подавляющее большинство магических существ именно там и там обитало, скрывая свою природу – инистому великану бывать уже приходилось. Но это не значило, что к безумной «цивилизации» можно было привыкнуть: люди разжигали в своих поселениях слишком много огня, а в холодное время года натапливали свои логова так, что там можно было свариться, но даже на улице Лед не мог чувствовать себя так, как в родных лесах. Кроме того, здесь было СЛИШКОМ много запахов. Кого бы ни приходилось выслеживать в «человеческом» мире, каждый раз йотун подозревал, что его нарочно пытаются, по меньшей мере, сбить со следа, а возможно – так и просто свести с ума. Запах дыма першил в горле повсюду – если во времена его предков люди просто жгли дерево, то теперь это был какой-то неправильный, ядовитый дым – его выдыхали самоходные механические повозки, какие-то громадные сооружения, заводы, о происходящем на которых не могли, кажется, точно догадываться даже сами люди, и, наконец, дым от какой-то ароматной травы некоторые люди таскали с собой, то и дело вдыхая. Это, а еще их привычка маскировать свой запах химическими имитациями запаха фруктов и цветов – кого, интересно, это может обмануть? Когда человек пахнет фруктами: тут самый тупой охотник догадается, что что-то не так! Все это было неприятно и раздражающе, но сбить со следа не могло. Лед неплохо запомнил запахи всех четырех девчонок. Не человеческие, которые, как известно, не слишком отличаются у существ одной расы, возраста, пола и состояния здоровья, а уникальные запахи их сущности, которые ни с чем нельзя было перепутать даже в дыму и вони многочисленного человеческого поселения. Разглядеть как следует удалось только свою недолгую пленницу, но чтобы узнать всех, глаза были не особенно-то нужны. Сущность одной из них пахла озоном, как воздух только-только после сильной грозы, второй – нагретой солнцем землей и полевыми цветами, хоть и пыталась маскировать это резким химическим ароматом, имитирующим зеленый чай (Из рук вон плохо имитирующим – даже слабый нюх обычного человека не перепутал бы, но многие молодые человеческие самки отчего-то склонны были прибегать к этому методу маскировки), самой мелкой – свежестью легкого равнинного ветерка, а сущность его беглянки – немного пугающим запахом горящих березовых дров. Перепутать запах сущности с обычным было сложно, оттого великан уверено шел по уже успевшему остыть следу – торопиться было некуда, потому что ТАКИЕ следы оставались верными куда дольше обычных – ровно как и нельзя было перепутать сущность ЭТОЙ человечки с кем-то еще. Поначалу Йотун не разобрался, в чем дело и долго поверить не мог, что такое возможно, но другого объяснения не находилось: в жилах девочки текла толика крови Огненных Великанов – родичей и заклятых врагов Инистых, с которыми, однако, не приходилось сталкиваться уже несколько столетий. Огненные ненавидели холод и жили на юге, в огромных песчаных долинах далеко-далеко от охотничьих угодий Леда и его предков. Великаны обоих видов порой похищали человеческих женщин, чтобы не скучать… правда, нынешний князь запретил и это развлечение, поскольку женщины эти чаще всего очень быстро умирали – даже обычное прикосновение что ледяного, что огненного гиганта для людей было невыносимо болезненным. Но все же редко, очень редко, появлялись на свет полукровки. В человечке огненной крови, конечно, не половина… да вряд ли и восьмушка даже. Но не исключено, что эта капля и позволила ей проявить себя достойной добычей. Даже если эта охота не принесет ему вообще никакой выгоды, йотун начал бы ее ради самого процесса, такие редкие подарки судьбы и позволяют не подрастерять мастерство. Возможно, знай девчонка о «запахе сущности» – она и этот след попыталась бы запутать, растянув преследование на довольно долгое время… Лед не торопился. Знал, что к цели своей все равно рано или поздно придет, оттого не видел смысла спешить. Однако трудно было не впасть в ярость, увидев, что на ЕГО добычу вздумал покуситься кто-то еще. Великан уже шел за девочкой попятам, выбирая подходящий момент: безлюдный сквер казался идеальным вариантом для нападения, чтобы себя не выдать – а то проблем потом с этими новыми законами не оберешься! – когда оказалось, что к подобному выводу пришел не он один. Стая молодых человеков, от которых несло кислым отвратительного качества элем, недвусмысленно окружали девчонку. Лед не слишком-то разбирался в традициях человеческого общества, особенно современного, однако, согласно этим смутным познаниям и обрывкам разговора, до него долетевшим, такое поведение было не принято. На бумаге, конечно. Фактически-то молодежь любой расы и любого времени одинаковая: с территориальным инстинктом, как у стаи павианов, вечно норовят поколотить того, кто, с их точки зрения, «другой», или еще каким-нибудь способом продемонстрировать, кто на этих землях хозяйничает. Город большой. Возможно, их здесь и не четверо… с другой стороны, задерживаться здесь надолго йотун не намеревался, а четверка человеческих подростков великану не опаснее комарья… Вообще-то комары ему подобных никогда не кусали, но выражение откуда-то прицепилось. Как и следовало ожидать, чтобы обратить человеческую стайку в бегство, потребовалось не больше приглушенного рыка. Хотя подростки не видели истинного обличья йотуна, его личина – громила с тяжелыми крупными чертами и несколько раз сломанным носом – даже без покрывающего жесткую кожу инея выглядел тем существом, с которым меньше всего хотелось бы связываться. Только один из четверки – самый маленький и самый с виду нерешительный – отчего-то медлил. Решив, что человек просто отупел от страха: не все они, испугавшись, убегали, некоторые могли, помутившись рассудком, попытаться сами напасть первыми, а другие – замереть, словно прикидывающиеся при опасности мертвыми насекомые – Лед неспешно шагнул к обернувшейся беглянке. Кажется, девчонка сразу узнала его, несмотря на личину. – Что ты здесь делаешь?! – глухо спросила она, едва смолкли вопли трех разбежавшихся при виде него подростков. – Как ТЫ оказался в человеческом мире?! – Уж не думала ли ты, что здесь можешь от меня спрятаться, – охотник хмыкнул. – не слишком-то и старалась. Я разочарован, Берегиня. Выследить тебя было не так-то сложно, я успел запомнить тебя в плену. Я нашел твой дом, твою семью, успел изучить твою жизнь, а ты, кажется, забыла обо мне. Чего ты ждешь? Беги, прячься… эта охота обещает быть интересной. – Для тебя это все игра. – Это моя жизнь, – разговор уже начинал утомлять Леда. Разумеется, после того урока, что эта малявка преподала ему в прошлый раз, он не удивлялся, что девчонка не пытается с визгом броситься прочь, не разбирая дороги. Так ее довольно легко было бы догнать. Заговаривает ему зубы, выбирая момент… – Послушай, я не знаю, что ты там решил. Но ты же сам забрал мое перо, а без него я – такой же человек, как и все. Я не сумею развлечь тебя ни погонями, ни боями – справиться со мной сейчас проще простого. – Думаешь, какой-то хлам делает тебя тем, что ты есть, Берегиня? Я чую твою сущность, чую дух огня… ненавижу огонь, но ничто в мире так не завораживает – передо мной тебе бессмысленно притворяться трусливой овцой – ни одного йотуна такое притворство не обманет. Не сомневаюсь, ты предпочтешь избежать боя, когда это возможно. Но, когда выбора нет, без боя не сдашься. – Ты ошибаешься, – повторила девчонка. – ты будешь разочарован. – Я уже начинаю разочаровываться, – решив подстегнуть события, великан чуть шагнул вперед, нависнув над беглянкой. Однако в этот момент мальчишка, о котором он успел напрочь забыть, неожиданно очнулся и с визгливым воплем «оставь ее в покое» – бросился прямо наперерез слегка опешившему гиганту, и, подскочив, выпрыснул Леду в лицо какую-то химическую гадость из небольшого выхваченного из-под куртки баллончика. Тонкое обоняние охотника оглушено завопило, мгновением позже яростный рев подхватил сам йотун. Мальчишка, наверное, решивший, что оглушенный великан хоть на несколько секунд окажется дезориентирован, добился только того, что порядком его разозлил – еще миг спустя Лед с легкостью поймал не успевшего отпрянуть наглеца за горло и слегка приподнял над землей. Личина разлетелась в тот момент, когда он утратил над собой контроль, теперь мальчишка мог видеть перед собой не просто разъяренного здоровяка, а настоящее чудовище, нечеловеческие черты которого казались еще более жуткими под толстым слоем изморози из-под смерзшихся в сосульки волос – но крик застыл в его горле. Человеческое тепло медленно перетекало в руку йотуна, а лицо мальчишки на глазах становилось таким же иссиня-серым, как у него самого. – Не смей! – донесся, словно сквозь вату, вопль девчонки. – Не трогай его! Ты сказал, что пришел за мной! – Но ему не следовало вставать между мной и моей добычей. – Твоя добыча, значит?! – гнев ей был удивительно к лицу: из пугливой черно-серой вороны беглянка преобразилась в ослепительного яростного феникса. Возможно, он и сил девчонке придавал, однако явно недостаточно… Во всяком случае толчок в грудь – отчего-то ладонями -великан даже не счел бы ударом… не окажись руки девчонки такими невыносимо-горячими. На него полыхнуло жаром, словно из открытой печки. Жесткая от изморози кожа отозвалась жуткой болью – сперва там, где прикоснулась девчонка, потом, когда иней, не в силах впитать столько тепла сразу, начал таять. С новым воплем йотун выпустил, вернее, просто отшвырнул потерявшего от переохлаждения сознание мальчишку. Вокруг маленьких смуглых ладоней клубился пар, Лед видел… нет, каким-то образом чувствовал, что маленькая волшебница испытывает не меньшую боль, чем он сам, но отступать она явно не собиралась – даже если понимала, что убивает их обоих этим прикосновением. Кто-то умер бы в любом случае, но и у другого шансов было немного. Так случалось, стоило Инистым и Огненным просто оказаться рядом, они были воплощением смерти враг для врага, что и послужило причиной лютой ненависти между родами. А теперь жалкая капелька огненной крови, внезапно пробудившаяся в человечке, стала захлопнувшейся ловушкой для них обоих. Шансы девчонки выжить были меньше, чем у него – хрупкое человеческое тело могло и не выдержать вскипевшей крови Древних – но отступать она не намеревалась. Поэтому отступил он. Отшатнулся, тяжело дыша и по-собачьи отряхиваясь от воды на волосах и одежде, не сразу начавшей застывать привычной ледяной корочкой. Противница, лишившись опоры, не удержалась на ногах и шлепнулась в грязь следом за своим приятелем. – А ты шкатулка с многомерным дном, Берегиня, – прохрипел Охотник. – позволь мне выразить свое искреннее восхищение от нашего знакомства. Мне еще не приходилось в жизни сыграть со столь великолепным противником. И проиграть. Буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи. – Что? – растеряно переспросила девчонка. Ее запал успел выдохнуться, странно, если она в ближайшее время и на ноги-то сумеет подняться без посторонней помощи, но пользоваться этим Лед не намеревался. Раз уж человечка объявила себя не добычей, но противником, следует отнестись к ней с соответствующим почтением. И сделать, в свою очередь, достойный ход. Коротко поклонившись, йотун отбросил с лица мокрые, не успевшие повторно заледенеть волосы, и поспешил скрыться в полумраке – восстановить в теперешнем состоянии личину удастся не сразу, а фигура он, что ни говори, приметная. Пытающаяся растормошить своего дважды отмороженного приятеля девчонка оставила его прощание без должного внимания. Чем ей может быть так дорог этот слизняк? Впрочем, судя по тому, что парнишка не просто не убежал, а пытался даже защищать ее – несмотря на то, что внутри весь превратился в студень от страха! – что-то все же значил. Почему в таком случае он был в числе окружившей ее стаи, Леда, честно говоря, не особенно интересовало. У людей свои развлечения. У йотунов – свои. Война – иное, отличное от охоты развлечение, столкнуться с которым довольно еще молодому великану пришлось не просто редко, а, что уж таиться, впервые. И он намеревался воспользоваться этой возможностью в полной мере…