====== ГЛАВА ВТОРАЯ. 7. Дарья ======
– Ну и где эта бестолочь Ева? – Марго немного нервничала, а когда она нервничала, то становилась крайне придирчивой к мелочам. И несколько даже резкой. – Мы же договаривались! Блондинка раздраженно вышагивала туда – обратно по слегка запушенной новыми обитателями гостиной математичкиного домика. – Разве Ева не с тобой? – чуть удивленно уточнила Вика, когда Алина, тоже слегка опоздавшая, догнала ее по дороге домой из школы. Девочка только плечами пожала: – Сказала, у нее после уроков какое-то еще в школе дело и просила не ждать. Странно, конечно, у Евы – и какие-то дела в ШКОЛЕ… но она вообще сегодня странная. Разочаровалась в очередном своем увлечении и дуется. Но время шло, а Евгения так и не присоединилась к подругам. Алина сосредоточенно вертела в руках музыкальную шкатулку антикварного вида. Что касается Дарьи – она появилась раньше подруг – минут за десять до назначенного времени, по дурацкой привычке спрятавшись неподалеку, чтобы выскочить навстречу явившейся точно в срок Маргарите, бессвязно извиняясь непонятно за что. Подгадывать четко, как это делали мама или та же Марго, Даша почему-то никогда не умела, появляясь либо раньше, либо позже. Опоздания в семействе Кукушкиных строго порицались, вот и выработалась привычка приходить заранее. – Ну как можно быть такой… такой… – бессильно отмахнувшись, Маргарита отрезала. – ждем еще десять минут и идем без нее! Скоро темнеть начнет. – Уверена, тут уважительная причина, – попыталась было возразить Виктория. – У вас все причины – уважительные! Хоть Даша и не могла не согласиться с Маргаритой насчет необязательности и неорганизованности их общей подруги, но беспокойство настойчиво нашептывало, что просто так пропадать без предупреждения и звонка – даже для Евы было бы чересчур. Хотя, возможно, опять доставала эта вечная мнительность и тревожность…
Алину, кажется, тоже что-то тревожило, однако девочка держалась тихо, сосредоточившись на музыкальной шкатулке. Она-то обычно не делала тайны из того, что тревожит…
– Ну, хорошо, мы идем! – наконец сдалась Вика. – С Евой потом поговорим. – Я ТАК с ней поговорю… – мрачно пообещала Маргоша. – На одну активную силу меньше… – Ладно, мы тоже кое-то умеем! – Готовы, барышни? – нечистокровный домовик Фома вылез из-под журнального столика, куда нырнул из опасения попасть Маргарите под раздачу. – Тогда отправляемся… Холод был повсюду. Он пронизывал насквозь, сковывал не только тело, но и разум: воспоминания обрывались на реплике домовичка, а дальше шли какие-то беспорядочные обрывки образов. Что… что с ними вообще произошло? Обрывки воспоминаний никак не желали складываться в общую картину. Девочки ведь какое-то время должны были блуждать по сугробам дивного леса, прежде чем в сгущающихся по-зимнему рано сумерках не потеряли своего «полупроводника», не смотря на маленький рост ловчее всех их разгуливающего по лесу. Ну как, спрашивается, на снежном пейзаже можно было потерять из виду существо с зеленой кожей и ярко-оранжевыми волосами?! Поистине, юным Берегиням удалось невозможное! А потом появился… этот. Казалось, великан на такой же гигантской лошади – Даша и не подозревала, что они бывают такими огромными! – рухнул, разбив группку самозабвенно матерящих лес и «полупроводника» девчонок, прямо с потемневшего неба вместе с легкой снежной метелью. В лесу волшебной стороны была настоящая зима… Маргарита, забывая порой, что на всех злиться, восхищалась живописно заснеженными деревьями, а вот Дарью это не очень-то радовало: девочка элементарно не любила мороз, к тому же обнаружив, что ее волшебные силы холод ослабляет. Наверное, больше внутреннего «огня» расходуется на обогрев, чтобы еще и создавать мощные «файерболы». Да и держаться они на морозе очень недолго – напавшего йотуна, похоже, парочка удачных попаданий только разозлила: большую часть шариков он с легкостью отбил похожим на изогнутую сосульку мечом. «Вот не помешала бы Ева с ее «снегурочками» – может, удалось бы его запутать…» Тем не менее, Евы с ними не было, магия Дарьи оказалась слабой, а от Викиных стрел в ближнем бою просто не было толку. Даже когда девчонки, рискуя заблудиться окончательно, бросились врассыпную, великан не стал мешкать, выбирая между «всеми зайцами» и сцапал огневку, грубо перебросив через спину такого же обжигающе-холодного коняшки-переростка и почти выбив из нее этим дух. Оставалось надеяться, остальные в порядке… Наверное, из-за шока – девочка весьма смутно воспринимала происходящее, не в силах ни пошевелиться, ни просто осмотреться: до самого момента, когда ее небрежно швырнули на кучу жестких невыделанных шкур в полутемной пещере. Благополучно потерявшая во время транспортировки очки девочка беспомощно щурилась, зато ее похититель, кажется, все отлично видел, сам так и оставшись громоздким коренастым силуэтом вроде ожившей скалы. – Мне показалось, ты старше… – досадливо заметил он, грубо взяв девочку за подбородок. Даже сквозь плотную кожаную перчатку прикосновение обжигало холодом. Дарья сообразила, что приняла свой обычный облик, когда громила выдернул перо Жар-птицы из ее волос, но делиться своими соображениями не стала. – Ну и что с тобой делать? Будь ты чуть старше и хоть малек посимпатичнее – хоть какое развлечение… Дарья похолодела, хотя была искренне уверена, что холоднее уже некуда. – Есть в тебе тоже нечего. И выгодно продать вряд ли получится. Князь-то нынешний торговлю людьми не поощряет… цивилизованный он, видишь ли! А я – без нормальной работы сиди! Можно было бы рискнуть, если бы хоть какая выгода могла получиться… – А Вы меня отпустите, – вклинилась в его рассуждения Дарья. – мои родители небогаты, но если… – Ты что же со мной людскими деньгами рассчитываться вздумала? – насмешливо уточнил похититель. – Зачем они инистому великану? – Гм… так Вы из Скандинавии? Я не то, чтобы знакома с пантеоном у викингов, но… – Предки мои оттуда, – великан повел саженными плечами. – примерно при Рюрике пришлось, как сейчас говорят, мигрировать. Мерзко здесь, зима короткая, а в этом году так и вовсе не зима, а непонятно что! Но я сам изначальных земель и не видел – дед рассказывал когда-то. – Действительно, зима в этом году не задалась. Гм, послушайте… э-э… меня Дарья зовут, а Вас? – Лед, – кажется, разглядев в полумраке ее растерянность, великан пояснил. – Имя такое «Лед». Кажется, разговор клеился весьма миролюбиво – ну, насколько это вообще было возможно. Вблизи йотун выглядел вполне по человечески: как какой-нибудь тяжелоатлет или, скорее, рэйслер. Даже великаном он смотрелся не столько из-за роста, сколько в силу своей массивности: гора мускулов, что называется. Лицо тоже вполне человеческое, с грубоватыми чертами, тяжелой челюстью, заметными надбровными дугами, сломанным не менее трех раз носом с горбинкой и несколькими застарелыми шрамами. Не тот тип, с которым в любом случае хотелось бы связываться. Однако спутать с человеком йотуна было просто нереально: жесткую серую – без единой кровинки – кожу покрывала изморозь, словно у, страшно даже думать – пролежавшего под снегом мертвеца. На коже Леда не просто не таяли снежинки, она сама, казалось, постепенно покрывалась льдистой корочкой, которую йотун порой смахивал с лица. Ресницы у него тоже были в инее: неясного цвета глаза были из-за этого словно вуалью спрятаны… или белой плесенью, – передернувшись, добавила Дарья про себя. – Если деньги вам не нужны, может быть, я могла бы откупиться еще каким-нибудь образом? Как Вы сам сказали, толку Вам от меня нет… – Будешь моим доказательством, что перышко – настоящее, то самое. Уж на такую вещицу покупатель найдется! Уж не знаю, с чего Берегиням вздумалось шастать по лесу: вашим делом испокон веков было с той стороны границу охранять… Дарье отчего-то вспомнился анекдот про лучших армейских овчарок, охраняющих границу между Северной и Южной Кореей. – Бежать отсюда некуда, заруби себе на носу. Заблудишься и замерзнешь только. «Я и здесь не хуже закоченею!» Костра в пещере йотуна, разумеется, не было. Даша чуть ли не до носа зарылась в жесткие ломкие шкуры, пытаясь хоть немного согреться, но все равно ее продолжало трясти. Радушный хозяин «уютного» обиталища тем временем счел разговор оконченным и, словно бы забыл о гостье – а может, подтверждал так свои же слова, что бежать отсюда некуда. Дарья погрузилась в не слишком веселые мысли. Девочки здесь ее не найдут и не сумеют придти на помощь. Пера с ней нет, никакого огня рядом – тоже, только проклятый холод, отбирающий все силы. «И почему я всегда считала себя умной?! Толку сейчас от этих оценок!..» Наверное, закончилось все тем, что она каким-то образом задремала – или потеряла сознание – вскинувшись от неожиданности только когда на шкуры что-то не слишком большое кирпичом шлепнулось, больно ушибив ей руку. Что-то при ближайшем рассмотрении оказалось куском замороженного мяса – даже думать не хотелось, чьего. Дарья диковато покосилась на Леда, уже вновь утратившего всякий интерес к пленнице. – Я не ем сырое мясо. – Без пищи тебе ночь не протянуть. – ЭТО, по-твоему, «пища»?! Ты хоть когда-нибудь слышал о элементарной гигиене? Великан пожал плечами, легко, словно хлебную палочку, откусывая от такой же замороженной конечности… наверное, оленя, мясо вместе с крупной костью. Хотя, учитывая странность появления в окрестных лесах Вересково оленей – наверное, какой-нибудь несчастной буренки. На человеческое не похоже – и на том, конечно, спасибо… правда, самой Дарье это аппетита не прибавило. Отпихнув «угощение», девочка снова зарылась в шкуры.
