====== ГЛАВА ТРЕТЬЯ. 36. Сергей ======

Вылетевшая, вернее, кем-то весьма эмоционально пущенная в полет книга с нежданной- негаданной меткостью тюкнула по лбу выбравшего не самый удачный момент для появления в дверном проеме юношу. – Это какой-то новый ритуал? Подозреваю, если бы Вы хотели проверить степень живучести драконов, то выбрали бы что-нибудь более существенное… Что для дракона, лишенного своей силы и сущности, вполне могло бы закончиться летально, но профессору Лютомирову знать об этом совершенно не следовало. Даже и не поворчишь на доброту куратора, решившего организовать не то встряску, не то сотрясение мозга дипломнику буквально накануне сдачи! – А, Сережа… – с подозрительной для своей желчной натуры приветливостью откликнулся преподаватель. – Прошу меня простить, я не слышал, как ты подошел… Еще бы, он услышал… Творилось явно что-то странное, ни такие безумные вспышки, ни такая внезапная вежливость книжному колдуну были совершенно не свойственны. С недоумением Сергей повертел в руках «пойманный» фолиант, но явно алхимическое его содержание не говорило ровным счетом ни о чем. Насколько юноша знал, Лютомиров тоже алхимиком не был. Что в книге его могло столь откровенно расстроить? К печатным изданиям он всегда относился с большим уважением и, собственно говоря, попытка прибить прохожего студента так не удивляла, как попытка сделать это КНИГОЙ, да еще явно старинной и, наверное, ценной. – Прошу, садись, – со слегка нервной поспешностью отобрав книгу у Сергея, продолжал симулировать радушие профессор. – признаться честно, я думал над твоими словами, все равно не могу сказать, что согласен с подобным размышлениями, но здесь определенно есть, над чем поразмышлять. Вот эта книга… никому доподлинно неизвестно, кто создал ее и каким образом, но перенести это тайное знание на обычную бумагу не представляется возможным. Я годы потратил на ее реставрацию, годы и всю ту немногую колдовскую силу, что у меня была… однако часть информации все равно оказалась безвозвратно утеряна. Не осталось даже крох для реставрации, единственная надежда восстановить формулу философского камня – вывести ее заново. – Философский камень? – едва сдержав смех, ошеломленно переспросил Сережа. Мифический минерал, якобы служащий неограниченным магическим Источником, был в волшебных кругах крылатой присказкой, этаким аналогом вечного двигателя. – Гм, может обратиться за консультацией к братьям Элрикам? – Элрикам? – рассеянно переспросил Лютомиров. – Почему-то я никогда не слышал о мастерах Алхимии с этой фамилией. Шутка явно не удалась… впрочем, трудно было ожидать от профессора осведомленности в подобных сферах. – Они, э-э, довольно молодые специалисты, известны только в определенных кругах, – чистосердечно пояснил Сережа, надеясь, что оговорка быстро забудется. – просто специализируются как раз на поисках философского камня, вот я их и вспомнил. В конце концов, еще никому не удавалось обвинить дракона в откровенной лжи, а Сергей и не пояснял, в каких именно кругах известны братья-алхимики с такой фамилией… – Несколько лет назад проводились опыты подобного рода, но так ни к чему и не привели. Или просто не были доведены до конца. Да и не только тогда… Тебе ведь известна легенда о пяти Берегинях? – О да… легенда, несомненно, – снова с усилием сдержав смешок, кивнул Сергей. – Передаваемые из поколения в поколение артефакты содержат в себе частицу сущности каждой из первых, еще нечеловеческого происхождения, Берегинь. Примерно как мои книги содержат частицу сущности создателя. И ровно столько Силы, чтобы пробудить дар в наследницах… никто ведь так и не понял природы этого наследования. Абсолютно точно, что девчонки не реинкарнация, да и довольно в редких случаях кровная родня предшественниц, доподлинно неизвестно, по какому принципу артефакты выбирают своих хозяек. Есть мнение, что волшебная сила изначально заложена в любом человеке, следует только подобрать к ней ключ. И философский камень мог бы стать таким ключом – универсальным, в отличие от любых артефактов. К сожалению, я мало что понимаю в практической алхимии. – Боюсь, я в этом понимаю еще меньше. Чего Вы хотите от меня, Кирилл Мефодивич? – Хочу от тебя? – Ничего не знаю об алхимии, но немного разбираюсь в людях, – прищурившись, протянул Сергей. Признаться честно, ситуация с каждой минутой нравилась ему все меньше, уж куда проще все было бы, обеспечивай Лютомиров все эти тернии на пути допуска к защите просто так, по вредности характера. У драконов к алхимии испокон веков было некоторое предубеждение, слишком уж высоко ценились в этой полу-науке компоненты из крови и отчлененных кусочков волшебных существ. Что Змеи, что еще более малочисленные единороги могли благодарить за свое почти полное истребление на многих территориях именно все эти бесконечные эксперименты. Да и пресловутый философский камень большинством версий предлагалось закалять в огне и драконьей крови. Сейчас, конечно, никакой магической составляющей в крови самого Сергея не было и для сомнительных экспериментов он мало подходил… но, во-первых, кто это знает, во-вторых, от того не легче… – Догадываюсь, о чем ты сейчас думаешь… – Неужели? – Как и обычно: о себе. Эгоцентризм собственной персоны рождается раньше таких как ты. Но на этот счет можешь не беспокоится, мне не нужна кровь дракона – как уже говорилось, практическая алхимия никогда не была моим коньком. Слышал, в Вересково снова объявились Берегини, это правда?

Кирилл Тогин

Этой девушки Кирик раньше как-то не замечал, хотя попытка вспомнить, откуда в школе взялось подобное чудо, подкинула неожиданное воспоминание о том, что двое новеньких здесь уже не первую неделю. Как-то это не согласовалось со смутными ощущениями… впрочем, совершенно определенно, что они виделись раньше. Однако на такую девушку невероятно было не обратить куда более пристального внимания, хоть она и не вполне соответствовала пристрастиям Кирилла. Ее внешность вполне укладывалась в определение «безупречная», что, с точки зрения первого школьного сердцееда, было до невозможности пресно: недостатком в таком случае становилось само по себе отсутствие недостатков. Такие девушки напоминали музейные экспонаты, на которые следует любоваться издалека, сквозь слегка пыльное стекло – чего уж тут интересного? Гладкая прическа, старомодный наряд и чопорный вид скорее подошли бы учительнице «без возраста», нежели красивой девчонке. Другое дело, что Тогину нравились абсолютно все девушки почти без исключений, ведь в каждой, если присмотреться, можно найти какие-то приятные черты, а пристрастия носили самый нестрогий слегка корректировочный характер. Не со всеми же непременно надо завязывать романы! Но это не отменяет вероятности просто приятного знакомства… «Тут, впрочем, на это рассчитывать вряд ли приходится…» Нет, она не выглядела высокомерной или замкнутой. И то и другое, как правило, служило внешним щитом, а здесь… здесь была какая-то совершенно естественная, не нуждающаяся в демонстративном выражении самодостаточность, казалось, таинственная новенькая не замечает в мире ничего, что ее не интересует – и Кирилл ухитрился попасть в категорию этого «ничего», удостоившись едва ли полувзгляда. Объяснений, почему он мог не подходить к этой особе раньше, находилось сколько угодно, но не замечать… не замечать и помнить столь смутно такую девушку было просто невероятным – во всяком случае, для Кирилла! Читальный зал библиотеки никогда не пользовался большой популярностью у учеников, даже среди тех, кто действительно интересовался книгами: школьная библиотека просто не могла предложить таким ничего действительно интересного, оттого ажиотаж здесь наблюдался только дважды в год: при получении и сдаче комплектов учебников. Только время от времени здесь собиралась – а может, просто пряталась от шумной суеты коридоров на переменах – компания каких-то совершенно не стоящих внимания серых мышей да карикатурных зубрил… да вот теперь эта новенькая, хоть и с некоторым недовольством или разочарованием, но явно решившая ознакомится со всем книжным ассортиментом, что могла предложить школа. – Мы, кажется, еще не знакомы, – буднично заметил Кирилл, присаживаясь на один из дышащих на ладан стульев рядом с девушкой. Та даже на мгновение не подняла взгляда от книги. – Нет. – Мне показалось, ты в нашей школе уже довольно давно, хотелось бы исправить подобное упущение. Я не помешаю? – Нет, – с той же интонацией повторила девушка и, мгновение помолчав, добавила. – что касается этой библиотеки, здесь не частная собственность и находиться здесь имеет право любой ученик. Кажется, разница между Кириллом и пустым местом для этой особы была малосущественная. Интригует, когда это равнодушие не напускное… – Может быть, я мог бы чем-то помочь. Вы определенно ищите что-то конкретное, а здесь… – Благодарю Вас, не стоит, – на сей раз юноша все же удостоился короткого взгляда буквально уголком глаз. Впрочем, впечатление было такое, будто его за эту долю мгновения просветили рентгеном, пристально изучив да самого костного мозга и подвели итог о полнейшей бесполезности полученной информации. Девушка с легким раздражением закрыла книгу – кажется, та вызвала у нее ненамного больше интереса, однако столь же откровенно демонстрировать пренебрежение к печатному изданию, как к сидящему рядом парню, незнакомка сочла слегка некорректным – и встала, едва не мазнув по физиономии Кирика длинной косой. – Не буду притворяться экспертом по любому вопросу, – вскакивая следом, попытался настаивать Кирилл. – но ведь никогда нельзя точно знать, кто может, даже случайно, сказать что-нибудь полезное. Впрочем, если не хотите говорить, что Вы здесь ищите, скажите хотя бы, как Вас зовут! Тут-то он, наверное, и совершил действительно серьезный промах – хотя, размышляя над этой необычной попыткой познакомится впоследствии, так и не увидел в своих действиях серьезного состава преступления – попытался удержать девушку, поймав одновременно за плечо и запястье другой руки. И сам испугался, в следующее мгновение взглянув в ее лицо, на котором в этот момент с почти слышимым звоном раскололась стеклянная маска холодного равнодушия, уступив какому-то потустороннему ужасу. Кажется, первым ее порывом было рвануться и бежать без оглядки, но, стряхнув оцепенение, девушка, едва ли не заискрив уже откровенной злобой, в гробовом молчании впечатала кулачок в слегка эллинский нос Кирилла. В глазах заплясали веселенькие разноцветные искорки. Потом… захват, наклон, бросок… уже в следующее мгновение ошарашено глазеть на эксцентричную барышню пришлось уже сидя на видавшем виды полу библиотеки. Ну куда катится мир?! Не успели еще зажить полученные от Ульянки синяки, расплывшиеся с переносицы под оба глаза, вынуждая щеголять по школе в темных очках!.. Кирику не так уж редко доставалось от чьих-нибудь ревнивых приятелей, однако, если теперь в столь массовом порядке начнут размахивать кулаками сами девушки – приятного мало, особенно когда абсолютно против твоих убеждений, в свою очередь, поднимать на них руку. – Не стоит так бурно реагировать, мадемуазель! – прижав ладонь к пострадавшему носу, слегка гнусаво посетовал юноша. – Я вполне способен понимать устные замечания – честное слово. Если Вам так неприятно мое общество – следовало просто сказать это. – Если так, то это удивительно редкое для мужчины качество! – кажется, сама не ожидавшая со своей стороны подобного варварства девушка явно смутилась. – Умоляю, простите меня. Всегда придерживалась мнения, что любой конфликт можно разрешить только цивилизовано… но Вы сами виноваты! Неужели о нежелании завязывать знакомство надо говорить в лоб – я с самого начала разговора ясно дала понять, что общаться с Вами не расположена? – «Нахал» – еще не значит «прекратите», – попытавшись улыбнуться… гм, следуя намеченной прогрессии, в следующий раз он непременно получит от какой-нибудь суровой красотки уже в зубы – невинно заметил Кирилл. – Что же, забудем об этом маленьком недоразумении. Лично я уже забыл! В одной этой школе немногим меньше сотни очаровательных девушек, безусловно, мало кто из которых может похвастаться такой красотой, как Ваша, но каждая хороша на свой неповторимый манер, так что, смею надеяться, категорический отказ я как-нибудь переживу и просто попытаю счастья с кем-нибудь еще. – Не то, чтобы я одобряла подобный подход – даже для современной распущенности нравов это чересчур – но, если это правда, иметь с Вами дело гораздо проще, нежели с большинством мужчин. Ну да… меня зовут Милена, если Вы все еще видите какой-то смысл в этой информации. – Какое необычное имя! – искренне восхитился Кирилл, подумав, что мало кто, наверное, рисковал использовать уменьшительную форму вроде «Милочка» по отношению к этой особе. – Если Вы простите мне и дальнейшее любопытство, где Вы научились так драться? – У одного из маминых коллег он вел у нас занятия как по физической подготовке вообще, так и… по ратным дисциплинам. Я привыкла получать отличные отметки… ну, за редкими исключениями, по всем предметам и факультативам, но никогда бы не подумала, что стану применять это на практике… еще раз прошу меня простить, нервы что-то пошаливают. – Гм, Милена, – в последнюю секунду пресекая свой порыв деловито приобнять девушку за плечи, Кирилл на всякий случай сцепил ладони в «замок» за спиной. – если я правильно понял, ратные дисциплины… Вы умеете фехтовать. – Немного и, конечно, на чисто спортивном уровне. – Прошу Вас! Одна из нашей группы получила травму буквально перед соревнованиями, может быть, Вы согласитесь подменить ее ненадолго? – Конечно, после подобного поступка с моей стороны было бы странно выражать неодобрение… – запнувшись на полуслове, девушка отвела взгляд, скрестив руки на груди. – Я подумаю над Вашим предложением.