– Разве каждый раз, когда ты влюбляешься, это не кажется новым, абсолютно особенным чувством? – тихо спросила ведьма. – Ты не смог бы создавать свои скульптуры такими прекрасными, если бы не проникался чувствами со всей возможной искренностью. Разве в те мгновения сиюминутное не казалось вечным? Ты просто не привык не встречать отклика на свое вдохновение, вот восприятие и перемкнуло. То, что ты чувствуешь сейчас, так же уйдет в будущем на задний план, как ушли твои прошлые чувства – не исчезли, просто отодвинулись, вытеснились чем-то новым. Разве такой человек, как ты, способен остановиться в тупике, остаться верным какому-то одному идеалу? Ведь это парализует твое вдохновение.

Вероятно, это было правдой. Ни одно искреннее восхищение, ни одно из его многочисленных увлечений не исчезало в душе по-настоящему, просто вытеснялось новыми чувствами, новыми образами, новым вдохновением… бережно хранилось, но переставало быть первозначимым. Сейчас Санстару невероятной, даже слегка ужасающей казалась мысль, что та же участь ждет его новое, совершенно ни на что не похожее чувство к Айсольде, но… разве прежде каждое новое увлечение не приносило ему новые и так же ни на что не похожие впечатления? Возможно, но что-то все-таки объединяло их, отличало от теперешних…

Прошедшее время, может быть? Он меньше трех дней знает Айси, как он может сейчас пообещать что-то вечное?

Нельзя вечно находиться на пике. Подняться туда – прекрасно, но оставаться… довольно глупо, пожалуй.

– Может быть, ты в чем-то и права…

– Я всегда права. Во всем.

– Да, конечно. Айси, ты… ты хочешь, чтобы так было. Самое приятное, что я могу для тебя сделать, это больше не донимать своей навязчивостью, верно? К этому ты завела весь этот разговор?

Он все-таки надеялся, что ответ будет отрицательным. Пусть даже и не искренним, но хотя бы просто…

– Да. Это лучшее, что ты мог бы сделать для меня.

Но даже ведьмы не обманывают ради обмана. Только когда хотят чего-то добиться, а от солярийского маркиза Бео ледяной колдунье было ровным счетом ничего не нужно. С того момента, как он передал ей бриллиант с застывшей в глубине звездой.

– Санстар, нам пора, – коснувшись его плеча и, кажется, даже с невесомой тенью кокетства напомнила Айсольда. Да, приглашение на Карнавал было настоящим. И ровным счетом ничего не значащим.

– Завтра же я вернусь на Солярию, – тихо пообещал юноша.

Колдунья неопределенно дернула плечом, милостиво оставляя за ним право завтра уезжать хоть в родное королевство, хоть к Даркару на куличики – ей было все равно.

– Ты… ты, кажется, порезалась этим кристаллом. Надо обработать, иначе испачкаешь платье кровью.

– А, пустяки. Вот, уже и не кровоточит, – поднимая рассеченную ладонь, улыбнулась Айси. Длинный порез действительно уже больше походил на обычную подсохшую царапину.

Только когда она протягивала цветок, эта царапина все-таки кровоточила – пара капелек шлепнулась в самую сердцевинку розы, окрасив мелкие внутренние лепестки бледно-бледно-лиловым узором тончайших прожилок, словно изморозью.

========== Часть третья. Сердце зимы. 7. Айша ==========

Айша уже с четверть часа сидела, полуприкрыв глаза и старательно делала вид, что крайне эмоциональные и довольно-таки бессвязные речи Стеллы, обращенные к столь же апатично внимающему Скаю – просто шумовой фон. Едва все успели наивно порадоваться, что недоразумения, кажется, закончились, как – пожалуйста, эстафетную палочку перехватили. И кто?

Эраклионский принц, искренне сочтенный Стеллой «виноватым» в готовом, по ее словам, сорваться празднике – солярийка преувеличивала, как всегда, но сама совершенно искренне в свои преувеличения верила – получив последние новости, сам отказался присоединяться к компании на Карнавал, чем вызвал удвоенную бурю возмущений. Солнечная фея полагала, что он обязан был переубедить Блум, а не капитулировать следом.

Наконец принцесса Солярии слегка выдохлась и, ввиду так и не достигнутого результата, демонстративно нахохлилась. С наступлением относительной тишины, Айша повернула голову, поймав измученный взгляд Ская, и с сочувствующей выразительностью «Это же Стелла, мы все ее так хорошо знаем» приподняла брови. Принц вымученно улыбнулся.

– Знаешь, – поднявшись из кресла и пересев на диван рядом с юношей, принцесса Андроса ободряюще коснулась его руки. – по-моему, тебе стоит отправиться на Землю вместе с ней.

Солнечная фея, все еще надеявшаяся собрать на грядущем празднике всю компанию вместе, обиженно засопела, но от возражений сумела воздержаться, согласившись, что возможность поскорее помириться для них сейчас все-таки важнее вечеринки.

– Не припомню, чтобы меня кто-то приглашал, – качнул головой принц.

– Так спроси, пока она еще не в общежитии!

– Не хочу навязываться.

– Болван! – с чувством подытожила Стелла звенящим от обиды голосом. Все, что касалось близких ей людей, блондиночка с детской искренностью принимала так же близко к сердцу, словно это относилось лично к ней, эмпатически «заражаясь» и радостями, и обидами… а порой и теми чувствами, которых близкие люди не испытывали, а только, по ее мнению, должны были. Сейчас солнечная фея готова была расплакаться от отчаяния.

Брэндон обнял подружку за плечи, пытаясь успокоить. На него девушка посматривала сердито, безмолвно требуя поддержки, но молодой офицер встревать в переругивания между особами королевской крови не намеревался: Стелла для него была важнее, но Скай – непосредственнее, по крайней мере, пока юноша находился на королевской службе именно Эраклиона. Поддержать чью бы то ни было позицию, особенно когда дело дошло до, пусть и беззлобных, но оскорблений, юноша явно счел бестактным.

– Ты же не собираешься весь Солнцеворот просидеть один в гостиничном номере!

– А почему нет?

Брэндон обнял Стеллу покрепче, явно намереваясь под этим предлогом удержать, если вдруг блондинке придет в голову, вскочив, от души наградить эраклионского наследника яростным подзатыльником. Айша искренне поняла оба эти порыва, в какой-то момент ей и самой захотелось хорошенько встряхнуть Ская за плечи, чтобы выдернуть из этой мрачной апатии.

В одной из комнат гостиничных апартаментов заиграла трель видеофона. Механически извинившись, принц встал и – кажется, даже порадовавшись поводу прервать разговор – пошел отвечать на звонок.

– Пойдем в кафе, к остальным? – слегка устало, хотя сам в разговоре не поучаствовал ни словечком, поинтересовался у обеих принцесс Брэндон. Стелла возмущенно сверкнула на него золотистым отсветом светло-карих глаз. – Ну какой смысл препираться, только хуже делаем.

– Но на самом-то деле они хотят помириться!

– Значит, и помирятся. Только мы за них этого точно сделать не сможем, хватит его теребить. Я этого упертого барана с детства знаю, построит из себя денек великомученика да перестанет дурить, а от навязчивого внимания только хуже!

– Но не в праздник же! – капризно возразила златовласка.

– Можешь как-нибудь календарь-расписание составить, когда людям можно дурью страдать, а когда не стоит – чтобы все по порядку! – ехидно посоветовала Айша. – Идите пока вдвоем, я догоню.

Она сама толком не знала, что собирается сказать Скаю. Не продолжать же благое начинание Стеллы и возмущенно пилить упрямца – это уж точно. Но что-то сказать, наверное, все-таки должна была – просто так оставлять его сейчас в одиночестве, как принц и хотел… вернее, уверял, будто хотел, чему сейчас даже безмозглая медуза ни на грош бы не поверила – казалось девушке вопиюще неправильным поступком. Может, нужные слова придут в необходимый момент? С Айшей такого обычно не случалось, но… бывают же такие, особенные ситуации, пробуждающие необходимое именно в этот момент… Другие уверяли, что бывают.

А она сейчас даже не знала, в чем именно хотела бы убедить Ская! Карнавал принцессе Андроса, в отличие от солярийки, был совершенно вдоль киля, еще она, как и все их друзья, конечно, хотела, чтобы Скай и Блум перестали сами себя мучить и помирились поскорее, но не из-под палки же им это делать. Нет, главным было и не это. А что?