– Не уверена. Полагаю, что он тоже, раз не попытался меня вчера догнать… хотя как раз это, наверное, и к лучшему. Надо переварить всю эту историю с королевством, отречением и соседскими тревогами… теперь я хотя бы отчасти представляю, с чем ему там пришлось столкнуться, и вот…

– Так следовало бы его поддержать, а не ссориться в такой момент!

– Угу. Только я ничем помочь тут не могу. Слышала же – в мирное время от моих талантов проку мало, лучше, как бронепоезд, держаться на запасном пути.

Все-таки глупая болтовня Амарил ее задела. Вот Даркарова бабушка!

– Но как же так…

– Стелла! – в едва успевшую распахнуться форточку впорхнула Амур. Как раз из-за появления пикси Техна и снабдила окна каким-то хитроумным устройством, заставлявшим распахиваться при приближении крошек. Правда, часть крошек моментально обнаружила, что срабатывает механизм все-таки не мгновенно, даже игру придумали, проверяя, успеет ли стекло отскочить, если как следует разогнаться – такой бурной радости от возможности шмякнуться о стекло Стелла до той поры ни у кого не замечала. Но Амур такими играми, кажется, не увлекалась. Маленьким вихрем миновав комнату, пикси шлепнулась на стол перед девушками и обернулась к солнечной фее, сложив перед собой крохотные ручки.

– Стелла, прости меня, пожалуйста. Я все еще считаю, что ты поступаешь неправильно, но именно поэтому мне не следовало оставлять тебя в такой момент! Друзья так поступать не должны, но я решила… просто подумала, что тебе, наверное, не нужна такая пикси.

Солярийка озадаченно моргнула.

– Ты все об этом, – досадливо наморщив лоб, припомнила она. – ладно, ты права, затея была глупая. Сама не понимаю, что мне в голову вмятешилось с этим пари, но если я сейчас откажусь, Санстар непременно заявит, что я капитулировала, как только он начал выигрывать…

Что самое смешное, ни Стеллу, ни Санстара это пари точно дольше десяти минут не занимало, а Амур до сих пор хлопочет, переживает – больше всех участников затеи вместе взятых.

– Я все еще считаю, что ты должна извиниться. Хотя бы перед братом – его поведение остается целиком и полностью его проблемой и его решением, но ты должна быть выше этого и благороднее, – оседлав привычную лошадку, принялась занудствовать крошка. Поймав мученический взгляд принцессы, она слегка смутилась и поумерила пыл. – то есть, ты, конечно, вправе ко мне не прислушиваться, но как твой друг, я, думаю, обязана сделать все, чтобы ты поступила правильно.

– Если вы ТАК выражаете свою дружбу, мне уже страшно представить что-то еще! – простонала Стелла. – И что на тебя нашло так внезапно?

– Мы не такие, как импы! – туманно буркнула Амур. – Не знаю, захочешь ли ты теперь быть моей феей… но другом твоим я намерена, если не возражаешь, остаться. Правда… я предпочла бы вернуться, если, конечно, ни ты, ни Чатта не будете против.

– Не будем, – решив, что вполне может выразить единодушное мнение за обоих, мотнула головой блондинка. – Правда, я магазин игрушек пообещала… сходим туда вместе, а может быть, всей компанией. Амур! Ну хоть ты скажи что-нибудь этой упрямице! – сменив тон на капризный, Стелла широким жестом указала на допивающую травяной отвар Блум. – Скай уже завтра уезжает из Магикса, а она дуется из-за чего-то и не хочет с ним мириться!

– Я не дуюсь, – уже вполне нормальным голосом возразила Блум. – Я размышляю. И родителей я не видела уже гораздо дольше!

Какую бы жуткую плесень Флора ни добавляла в эти отвары, действовали лекарства, не вызывая даже малейших нареканий – сейчас солярийка и не поверила бы, что меньше четверти часа назад ее подруга ввалилась в гостиную с видом свежеподнятого зомби и соответствующей грацией!

Амур печально посмотрела в ее сторону.

– Чувствам ни одной из вас мои чары без надобности. Они как костыли, помогут тому чувству, которому нужна опора… но костыли не станут решать за кого-то, в каком ему двигаться направлении.

========== Часть третья. Сердце зимы. 6. Санстар ==========

Моя госпожа не любит восторженно-юных,

Не жалко ей проданных душ и разбитых сердец.

Под взглядом холодным её обрываются струны,

Посмевшие сказке пророчить счастливый конец.

Пройти через боль, остаться собой,

От долгой зимы очнуться легко.

В котомке хранить волшебную нить

И руки беречь от оков.

Тэм «Моя госпожа»

Санни самозабвенно предавался одному из любимых своих занятий – вертелся перед зеркалом – оттого слегка вздрогнул от неожиданности, услышав за спиной слегка насмешливый голос.

– Вот оно, значит, солярийское представление о «мрачности»!

При всей любви юного маркиза к женскому полу, отвлечь его от созерцания собственной персоны, особенно после приобретения обновки, могла далеко не любая девушка, но сейчас Санстар моментально обернулся и изучающе уставился в лицо Айсольды, пытаясь понять, комплимент ему сделали, или… или наоборот? Обычно во всем, что касалось собственной сиятельной персоны, юноша отличался особой чуткостью, в первую очередь улавливая отношение других людей к себе, но… опять не в этот раз. По лицу ведьмы понять можно было не больше, чем по тону. Впрочем, уже в чем-то узнав ее достаточно хорошо, бурных восхищений он и не ждал, поэтому, после короткого колебания, предпочел счесть оценку положительной, и польщено улыбнулся. Если бы Айси не понравилось, она высказалась бы гораздо резче.

Приготовленный для карнавала камзол был черным. В общем и целом – черным, а золотые нити и янтарный бисер, которыми ткань была расшита, придавали костюму в то же время достаточно праздничный вид. Время от времени Санстар считал довольно интересным немного экспериментировать над своим имиджем, но черный – даже такой, парадный вариант черного – в королевстве Солярия можно было носить только как знак траура, а поводов, к счастью, не предоставлялось. Результат маркизу понравился. То есть, конечно, юноша и не сомневался в своем умении выглядеть потрясающе в одежде совершенно любого стиля, однако результат даже превзошел ожидания, что стало для него лично приятным сюрпризом. Все-таки определенные опасения с совершенно новым образом Санни связывал, но был, тем не менее, уверен, что на праздник к колдуньям следует приходить в темном.

Сами колдуньи, правда, как он теперь понял, были выше подобных стереотипов – вечернее платье Айсольды было бледно-голубым почти до белизны, в ярко освещенном холле гостиничного номера серебристая ткань мерцала на манер чешуи. По основному покрою платье было достаточно коротким, незамысловатого облегающего силуэта, но у юбки был своего рода второй подол, ниспадающий почти до пола – из отдельно нашитых разной длины блестящих полупрозрачных треугольничков голубоватой ткани – Санни не приходилось видеть опасно украшающих карнизы сосулек иначе, чем на картинках, только сталактиты в подземных пещерах, непроницаемые для рассеянного подземного света, и, кажется, ни в какое сравнение не сходящие с перевернутыми свечами застывшей воды. Спереди подол из «сосулек» был не слишком длинным, открывал изящные ножки ведьмы выше колен, зато сзади образовывал небольшой переливающийся шлейф. Какой необычный фасон. Санстар расспросил бы Айси о происхождении платья, однако подозревал, что ответом будет неприязненное заявление, будто солярийцы ни о чем, кроме «тряпок» и думать не умеют. «Звезду» ведьма носила на шее в простенькой оправе из двух тонких обручей не то белого золота, не то обыкновенного серебра, крепящихся к такой же цепочке. Бриллиантом он действительно не выглядел, скорее, хрустальным кулоном – должно быть из-за этого Диаспро и считала «звезду» непригодной для украшений.

– Ты… немного раньше, чем я думал, – осторожно заметил юноша, перед этим опасливо покосившись на часы. Он вполне мог потерять счет времени, прихорашиваясь перед зеркалом – такое, по правде говоря, бывало нередко, но нет, ведьмочка действительно появилась раньше.