Но ведь у солнечных лучей не возникает проблем с тем, чтобы прикоснуться к серебряным горным вершинам. Тепло туда, в почти небесную высь, не допускается, но свет, сияние – вполне. И это делает скалы еще более прекрасными.
– Вы не поэт?
Открыв глаза, Санстар с легким недоумением уставился на висящую прямо перед его лицом крошку – меньше тридцати сантиметров ростом. У существа была голубоватая кожа и белые, легкие и мягкие, как пух чертополоха, волосы, окутывающие всю миниатюрную фигурку целиком. Пропорционально она могла бы принадлежать девочке лет пяти.
– У Вас очень красивая манера мыслить, редкий среди людей случай, когда форма в полной мере соответствует содержанию, – малютка приветливо улыбнулась белоснежными зубками с едва заметно заостренными клыками. – если кто-то и способен стать этим солнцем, то только такой человек, как Вы… надеюсь, Вы не забудете о том, что допустимо принести за собой свет, но только не тепло – ведь это уничтожило бы все то, что Вас же так и восхищает. Но у меня сложилось впечатление, что Вы окажетесь достаточно умны.
За ум Санни хвалили существенно реже, нежели за прекрасную внешность и головокружительное обаяние, поэтому юноша, отбросив не слишком уместные размышления о том, кто, собственно, его миниатюрная собеседница такая, польщено улыбнулся в ответ. Магикс есть Магикс, здесь любые удивительные существа испокон веков обитали – наверное, с представительницей одного из местного «маленького народца» он и столкнулся. Правда ни на обитательницу лесных водоемов – уменьшенную родню андросских русалок, ни на пикси, которых ему приходилось видеть, крошка не походила, но магические создания – весьма разношерстная публика.
– Добрый вечер, маленькая леди. Увы, я не имею чести знать Вашего имени…
– Мистрис называет меня Снежаной, – малютка мягко спланировала в подставленную ладонь, оказавшись, впрочем, почти такой же невесомой, как уже приходивший на ум летающий пух. – у Вас очень необычная на вкус душа, маркиз Санстар. Я заметила это, еще когда Вы впервые появились у нас – мне еще не приходилось сталкиваться с тем, чтобы искренние чувства к кому-то другому были так замешены на самолюбовании.
– Это хорошо или плохо? – непонятливо уточнил блондин. Тон крошки не вполне вязался со смыслом ее слов.
– Это необычно, – повторила, мечтательно щуря хрустально-синие глаза, Снежана. – Вы мне нравитесь. Как правило, людей отчего-то пугает мысль, что их душами кто-то питается… в этом мире о демонах существует столько нелепых баек! Но разве то, что кто-то время от времени берет воду из родника, разрушит или высушит этот родник? На самом деле мы никому не причиняем вреда.
– Никогда не заподозрил бы ни в чем подобном такую милую малютку, как Вы, – честно возразил Санни. По правде говоря, он и в демонической природе ее не заподозрил бы. О колдовских слугах юноше, конечно, слышать приходилось, но Санстар был слишком далек от магических премудростей, чтобы в этом разбираться. Маленькая демонесса кокетливо прикрыла глаза пушистыми белыми, словно кружево изморози, ресничками.
– Меня окружают мерзкие маленькие предатели!
Поежившись, блондин поднял взгляд от расположившейся на его ладони Снешки и с внутренним трепетом встретился с металлическим серебром глаз ледяной колдуньи. Сейчас ее резкий голос прозвучал практически весело…
– Хотя в данном случае я хотя бы понимаю, чем ты ее прикормил.
Снежана мотыльком вспорхнула с ладони, балетным па крутанувшись в воздухе, и приземлилась Айсольде на плечо, наполовину спрятавшись под почти такими же белыми, только куда более тяжелыми и гладкими, волосами. Санстар хотел было дежурно брякнуть «добрый вечер», но в последний момент остановил себя, припомнив, что этим вечером они уже виделись – хотя «добрыми» развернувшиеся события назвать можно было только с большой натяжкой.
– Я… я сожалею, что невольно стал причиной некоторого недоразумения.
– А мне-то показалось, что для тебя это обычное дело! – насмешливо прищурившись, заметила Айсольда. Придерживая демонессу на плече кончиками пальцев, словно та могла свалиться от движения воздуха или словно так можно было удержать ее, если бы у самой Снешки вдруг возникло желание упорхнуть, ледяная ведьмочка без лишних церемоний отвернулась от Санстара и собиралась было зашагать прочь. Санни благоразумно удержался от попытки удержать ее за плечо, не зная, какую реакцию это может вызвать, поэтому просто последовал за девушкой. Улицы студенческого городка в Магиксе до самой полуночи кипели бурной жизнью, непонятно, сколько он бездумно шатался, не разбирая дороги, после того, как покинул кафе, однако сейчас город успел поутихнуть и значительно обезлюдеть. Других прохожих им почти не встречалось.
– Уже довольно поздно, – предпринял попытку еще раз завязать разговор Санни, когда обнаружил, что его преследование остается полностью проигнорированным. Видимо, Айси еще благодаря своей ручной птичке отточила умение делать вид, будто что-то там, упрямо следом тягающееся, на самом деле не имеет к ней ни малейшего отношения. – не самое лучшее время для одиноких прогулок молодой девушки.
– Самое опасное, что есть сейчас в этом мерзком городишке – это я сама! – недовольно покосившись на него через плечо, соизволила ответить колдунья. – Как правило, все это понимают… Так что сейчас лучшее время суток, если рассчитывать хотя бы на глоток чистого воздуха!
Косой взгляд недвусмысленно демонстрировал, что Санстар находится в числе тех, кто, по ее мнению, отравляет воздух своим дыханием.
– Это же мегаполис, – попытался продемонстрировать понимание юноша. – в таких городах бывает трудно найти уединение.
Во всяком случае, он предполагал, что так оно и есть. Искать уединения за двадцать с лишним лет жизни в голову Санни не приходило ни разу – он просто не видел в этом смысла. Юному маркизу нравилось, чтобы вокруг всегда были люди – много разных, непохожих людей… возможно, в этом отчасти крылась причина его непостоянства, но об этом он тоже, как правило, не размышлял. Санстару больше нравилось жить, пропуская сквозь себя впечатления, дышать ими полной грудью, нежели сосредотачиваться на чем-то и въедливо анализировать мелочи. Разве что когда именно это вызывало интерес.
– Я слышал, Северные земли Квадроса не особенно густо заселены…
– Единственные, кого там можно встретить, решив погулять посреди ночи, это десяток оголодавших волков! Когда зима переваливает за середину, им тоже становится нелегко в горах, поэтому многие стаи спускаются, приходят в человеческие поселения. Никто не рискует выходить по ночам в такое время.
– И Вы?
– Тогда, в семнадцать лет, не рискнула бы. Теперь… да какая разница? Я не собираюсь туда возвращаться. Правитель фон Норд может быть только один, а объявлять войну отцу… Он слишком опасный противник, чтобы жалкая четвертушка мира оправдывала риск. Кроме того, это тупик. Все ключи к истинной власти сосредоточены здесь, в Магиксе, хоть этот мир и далек от идеала. Со временем я это изменю.
– Ледниковым периодом?
Айсольда остановилась и даже повернула голову, смерив юношу долгим пристальным взглядом.
– Тоже вариант, – наконец ответила она. Санни заколебался, мысленно взвешивая, стоит ли признаваться в том, что пытался просто пошутить. – воздух уж точно станет чище!
Вряд ли ей стоило напоминать и о том, что подобная перемена убьет большую часть как людей, так и волшебных существ, обитающих в Магиксе повсеместно. Ведьма не могла этого не понимать, значит, почти наверняка она ответит, что выживут в итоге лучшие. Сильнейшие. А то, что их будет немного, что же, окажется проще держать их в кулаке. Почему-то Санстару не хотелось услышать это вслух, он-то уж точно не входит в ее категорию «лучших»…
Да и не дойдет, наверное, до такого. А прочими «вариантами» и вовсе лучше будет не интересоваться. Но уже хоть что-то…
Дальнейшие попытки поддержать диалог были, однако, грубейшим образом перечеркнуты. Не солидно для королевской особы из мира вроде Эраклиона выскакивать из какого-то переулка, изображая пресловутого чертика в табакерке, однако поделиться с принцем Скаем своими соображениями Санни банально не успел – слишком неожиданным вышло явление Его Высочества – а потом это уже не представлялось возможным, поскольку воротник свитера, за который Скай его сграбастал, сдавил горло, лишая всякой возможности высказаться. Свитер был эксклюзивный, из последней осенне-зимней коллекции известного мэтра солярийской моды, так что даже со стороны высокопоставленной персоны попытки испортить дорогую вещь были свинством. К тому же дышать тоже стало несколько затруднительно…
