Не было гарантии, конечно, что Айси не попытается на это возразить. Ну, да и пусть себе возражает. Нечасто выпадает скрасить вечерок с помощью такого клоуна! Странно, конечно, что его внимание привлекла именно Айси – несмотря на свою красоту, ледяная ведьма ухитрялась вести себя так, что даже в средней школе парни предпочитали держаться на безопасном расстоянии.
– Даже не представляю, как мне Вас благодарить! – в запале схватив ладони едва сдерживающей смех ведьмочки в свои, Санни бережно сжал их, мимолетно коснувшись тыльной стороны одной из рук губами. – Вы моя богиня!
– Кажется, что все-таки не я! – по крайней мере, ее улыбка со стороны должна была казаться дружелюбной, а не насмешливой. «Хоть это и несколько странно!»
Забавный песик. Совершенно не в ее вкусе, но достаточно миленький, чтобы в какой-то мере даже посочувствовать его неосторожному выбору. Этот парень был бы, кажется, совершенно не против немного побыть игрушкой, но ведь Айси не заинтересует даже это.
– И, думаю, мы можем перейти на «ты», – изобразив легкое кокетство, Дарси высвободила руки. Санстар воссиял улыбкой.
– Благодарю!
Холл и гостиную сестры еще не успели обустроить по своему вкусу, сосредоточившись пока на личных апартаментах. Впрочем, мрачная слегка обветшалая обстановка, которую они здесь застали, только заселившись, вполне соответствовала общему стилю «маленького замка». Настоящие готические постройки такими никогда не были – да они и мрачными-то изначально не были, пористый камень просто темнел от времени и копоти – но облюбованный особнячок отвечал всей классике жанра «домов с привидениями». Хотя как раз привидений-то здесь не обнаружилось.
Ковер и пару кресел у камина Дарси подновила магией, но так, чтобы они сохранили бархатистую тусклость от времени – это выглядело гораздо более эффектно, нежели лакированный блеск. На деревянном столике, причудливая резьба которого почти стерлась, стояла белая ваза с черными лилиями, распространяющими тонкий горьковатый аромат. Изящные лепестки казались плотными, как восковые, хотя цветы были настоящими – только чары колдовского «сна» замедлили для них время, позволив не вянуть хоть полгода.
– Присаживайся, – сбросив пальто на галантно предложенные руки юноши, Дарси первой прошла в гостиную и кивнула на одно из кресел. – гостей мы не ждали… мы никогда, по правде говоря, не ждем гостей! – но чашку кофе тебе предложить я могу!
Шторми материализовалась в комнате почти сразу, ненатурально сделав вид, словно вышла из комнаты по каким-то своим делам, о которых, «заметив» гостя, моментально забыла. Как будто он даже порог перешагнуть мог бы так, чтобы это сразу всем трем хозяйкам дома не стало известно! Грозовая ведьмочка кокетливо пригладила торчащие во все стороны кудряшки, добившись, правда, только того, что прическа окончательно встала дыбом, и, закинув ногу на ногу, присела на подлокотник дивана – не совсем рядом с гостем, наверное, чтобы оставаться целиком в поле зрения. Дарси, проходя в кухню, слышала за спиной ее воркование:
– Как удачно, что ты к нам заглянул! Если бы я заметила из окна… но можно было и в дверь позвонить, между прочим!
Между прочим! Да единственным поступком Санстара, претендующим на разумность, было то, что соваться на их территорию, не получив приглашения хотя бы у кого-то из троицы, парень все-таки не стал. Парочка не особенно опасных, но неприятных ловушек для незваных гостей у ведьмочек присутствовала. Впрочем, со Шторми вполне могло статься про них забыть. И из окна шатающегося поодаль юношу не заметить – тоже. Повелительница бурь была единственной из сестер, кто, в общем-то, могла бы стать и волшебницей, как матушка, в сторону колдовства ее подтолкнули исключительно вредительские наклонности, которые были бы, по меньшей мере, странными для феи! Но недальновидность и редкая искренность чувств – порой даже во вред себе – с точки зрения Дарси, были ничуть не менее странны для колдуньи. Поддразнивать сестру этим темная ведьмочка не решалась, но для себя выводы сделала.
Может быть, болтливый блондинчик напоминал Шторми Валтора? В принципе, приодеть бы его с большим вкусом и как-нибудь заставить держаться более достойно – некоторое сходство и правда возникало бы. Об обаятельном демоне грозовая ведьмочка, почему-то считая, что втайне, продолжала отчаянно тосковать. Кажется, настолько, чтобы временно поискать утешения в компании довольно-таки нелепого подобия.
Во всяком случае, когда Дарси, краем глаза левитируя за собой поднос с кофейником и чашками, вернулась в гостиную, поползновения продолжались.
– Ты уже пригласил кого-нибудь на Карнавал, солнышко? – с грубоватой фамильярностью протянув руку и взъерошив не особенно-то возражающему юноше золотистые кудряшки, любопытствовала Шторми. – Я имею в виду, кого-нибудь, кто не скажет, абсолютно точно, «нет» и прикончит тебя за нахальство. Хотя, скорее, она сперва тебя прикончит, а потом – ответит «нет»!
– Прекрасно, когда удается, несмотря ни на что, сохранить надежду! – ничуть не огорчился подобному прогнозу Санни.
Сама Айси присоединилась к ним чуть позже, с чопорным видом прошествовала по лестнице и, одарив гостя (вскочившего с таким сияющим видом, словно лицезреть нордическую леди было его заветной мечтой с самого, надо понимать, детства) скользящим полувзглядом, словно притащенную кошкой дохлую крысу, куда более пристально – и неприязненно – уставилась на сестер. Санстар как таковой ее, может, и не интересовал, но с чувством собственничества и тщеславия все было в порядке, так что забыть, ради кого из юных ведьм блондин вообще сюда явился, старшая сестричка позволять не намеревалась.
Не говоря ни слова, Айси взяла с подноса одну из наполнившихся чашек и царственно присела на другом конце дивана, пристально уставившись в чашку. Пар над кофе осыпался инеем, а сам напиток слегка сменил цвет, покрывшись тонкой ледяной корочкой. Шторми неохотно оставила в покое волосы юноши и тоже потянулась за чашкой.
– Может быть, расскажете мне о себе, синьорины? – добавив в обожающий взгляд щепотку робости, Санстар жадно следил за каждым движением гипнотизирующей чашку Айси. – Сестренку Стеллу я слушал не то, чтобы вполуха, а так, в четвертинку, но, кажется, вы трое произвели изрядный фурор…
Дарси слегка подалась вперед, выискивая в голосе или выражении лица юноши намек на сарказм, но, кажется, он говорил вполне искренне.
– Историю пишут победители, – выдержав паузу, ответила ведьмочка. – так что, что бы ни наболтала эта суматошная особа – ТЕПЕРЬ именно это и есть правда. Достоверность любого события, на самом-то деле, не в самом событии. Действительно важна реакция окружающего мира. Это как цвет – на самом-то деле тем или иным цветом обладает не сам предмет, а световые лучи, которые он отражает. Нечего окажется отражать – не будет и окраса. То же самое происходит… да со всем происходит.
Дарси щелкнула пальцами, заставив восковые лепестки цветов стать из черных густо-фиолетовыми.
– Цветы не изменились, – лениво кивнув в сторону вазы, пояснила она. – но глаза видят уже другое.
– Какая интересная теория! – Санстар на миг отвлекся от созерцания точеного профиля ледяной ведьмы, правда, взглянув не на лилии, а послав Дарси дружелюбную улыбку. – А Вы что об этом думаете, леди Айсольда?
– Мне все равно, – медленно опустив чашку, неохотно ответила Айси. Уточнить, имеет ли в виду разговоры фей, теорию «отраженной правды» или цвет лилий, сестренка, конечно, не соизволила. Для сестер-то не было тайной, что она пытается делать вид, будто вообще ничьим мнением не интересуется, а для Дарси – и то, что это было враньем. Имиджу и репутации ледяная ведьма придавала очень большое значение, недаром она осенью так разволновалась из-за того, что их могут обвинить в такой компрометирующей вещи, как добрый поступок.
– То, что называют истиной – всего лишь одна из иллюзий. Просто та из них, что все признали и поверили.
– Я слышала, на Зените есть секта, последователи которой верят, что вся вселенная – коллективный сон, который людям посылает некий искусственный разум. Или даже программа, – попыталась внести свою лепту в разговор Шторми. – якобы все законы вселенной можно было только спрограммировать. Лично я думаю, что именно законы – это точно иллюзия. Все хотят во что-нибудь верить, на что-нибудь опираться, а сами этими выдуманными правилами ущемляют и свою свободу, и, если могут, чужую. Но каждый, если можно так выразиться, сам сочиняет свой сон. Нет никакой общей программы.
