«Только, кажется, публикой менее востребовано!» – она, конечно, не сказала бы этого вслух, но… не стоило и сомневаться, собеседница и сама мысленно делала точно такой же логический вывод.
К тому же Мэтт действительно был талантливым ветеринаром с отличием, к тому же, закончившим эту свою академию. Когда кот Наполеон цеплял где-то клещей, ломал лапу или ухитрялся сожрать серпантин с рождественской елки – в семье Хейл уже как-то вошло в традицию первым делом звонить именно мужу Вилл. К тому же практически потомственным – просто излишне честным, чтобы пользоваться именем деда в личных целях. И Лилиан искренне сочувствовала его неудачам с работой.
– А ты-то чего тут сидишь? Дождь… хочешь, подброшу на машине – если, конечно, ты морально готова выдержать некоторое время в замкнутом пространстве с Тяпой и Ляпой. Тем более, я как раз хотела с Корнелией поговорить…
– Она не хочет с тобой мириться до того, как закончится это хэллоуинское представление. Сказала – чтобы уж наверняка!
– Интересно, на Земле есть люди более упертые, чем твоя сестра? Ладно… Подвезти тебя я все равно вполне могу, заодно и уважительный повод наведаться. Может быть, всем вместе получится ее уговорить… А если нет – я-то совершенно не делаю из этого балагана принципиальный вопрос и совсем не против помириться просто так, не вытаскивая ее ни на какие вечеринки. Просто сама же вечно жалуется, что вынуждена сидеть дома – вот я и подумала… или не подумала. Ох!
– Я собиралась дождаться одну подругу, – смутившись, пояснила Лилиан. – Но еще даже не знаю точно, поедет ли она со мной… не хотелось бы еще и тебя заставлять ждать попусту.
– Да не волнуйся…
Тут Тим предпринял еще одну отчаянную попытку вывернуться из рук старшей сестры и почти тут же пронзительно завопил, уверяя, что его дернуло током. Вилл, старательно не позволяя губам растянуться в крайне ехидной усмешке (отчего гримасы у нее выходили просто таки до дрожи пробирающие) невинным голоском посетовала, что мальчик вертится ужом на сковороде, вот искры от одежды уже и сыплются. Пожалуй, Лилиан крайне повезло, что в ее воспитании Корнелия воздерживалась от магических методов воздействия.
– Тарани мне сбросила на почту несколько статей о эльфах, – почему-то внезапно поменяв тему разговора, припомнила Вилл. – в принципе, я все это могла и в интернете без проблем разыскать, но Тара почему-то к пыльным книженциям доверия испытывает в разы больше, чем к гуглу…
– Эльфов типа Леголаса или домовиков?
– Я имею в виду – фэйри.
– А при чем тут средство для мытья посуды? – окончательно утратила нить разговора Лилиан. Вилл сдавленно захихикала.
– Не обижайся, просто то же самое было первым моим порывом спросить у Тарани. Фейри – это волшебный народец. Изначально из ирландского фольклора, кажется – можешь сама уточнить у Тары сегодня вечером – но впоследствии «разбредшиеся» почти по всему миру. Поначалу типичные духи живой природы, сохранившиеся из языческих поверий и слегка измененные во время христианизации Европы… Просто им во многих сказках предписывают привычку воровать детей, подменяя их куклами. Тарани показались аналогичными события в Хиттерфилде, поэтому она, как с ней часто бывает, отправилась за разъяснениями в библиотеку. Я уж потом погуглила… все, конечно, не успела прочитать со всей этой беготней – но что-то в этом, наверное, все же есть. Не представляю, правда, чем нам это поможет. Надо найти способ распространения этих кукол и следить за каждой, но мне так и не удалось хакнуть эти электронные магазины. То есть, удалось, но толку от этого никакого – через сеть посредников теперь концов не найти. Тяпа, сиди смирно или, честное слово, сама тебя отдам эльфам – и еще приплачу! После такого им уж точно будет не до новых каверз…
– Злюка! – буркнул светловолосый бутуз с негромким пыхтением продолжая попытки вывернуться, но Вилл, прочно усадив его рядышком, предусмотрительно удерживала за шиворот.
– Я не злюка. Я буду искренне сочувствовать этим несчастным фэйри – потому что, если бы дети были оружием, вас двоих уже запретили бы международной конвенцией!
– Ты только что высказала универсальное общее мнение обо всех младших братьях и сестрах в мире! – развеселившись, заметила Лилиан, где-то уже в прошлом не раз слышавшая похожие утверждения.
– Ничего, – с наигранной любезностью в голосе успокоила ее рыжеволосая Хранительница. – Среди старших не реже встречаются те еще подарочки!
========== 26. Мэтт ==========
Наверное, если бы Вилл – по совершенно, кстати, непонятной мужу причине – не поддержала так горячо идею, что он непременно должен заменить Шона на этом выступлении, Мэтт ни за что бы на эту авантюру не согласился. Но, подумав, он решил, что прежде всего эта презентация мультфильма касается именно Вилл и, наверное, для нее это действительно важно, можно и поступиться хоть иногда своим упрямством. Тем более, это всего одно выступление на один вечер.
С кузеном Мэтт никогда особенно не общался, а с его окружением – и подавно. Несмотря на общее увлечение музыкой, безалаберность образа жизни Шона его всегда отталкивала, хотя в целом вполне можно было сказать, что отношения между двоюродными братьями были и неплохие. Может быть, как раз за счет этого нечастого общения. К тому же, пока Мэтт учился в ветеринарной академии, а Шон вместе с остальной группой «Ярость» мотался по разным штатам и даже пару раз в иностранные гастроли, встречаться им и вовсе, кроме как на общесемейные праздники типа Дня Благодарения, не приходилось. Но все-таки с остальным составом группы Мэтт был, пусть и шапочно, но знаком. Впервые он увидел этих троих, когда вместе с кузеном приходил на прослушивание – и, в отличие от того, сразу же решил, что ничего общего с этой пестрой компанией иметь не собирается.
Клавишника в «Ярости» звали Дэрек Сноу, а называть предпочитали просто Снеговиком, что ему, вероятно, было и не по нутру. Трудно было понять точно, поскольку этот молодой человек, у которого даже выбритая наголо голова и кожаная одежда в стальных заклепках не сумела отобрать какого-то аристократично-интеллигентского чувства собственного превосходства над окружающими. Господин Сноу был вообще-то пианистом, более того, искренне считал себя гениальным композитором, из-за материальных трудностей вынужденным «опуститься до уровня» рок-группы, а оттого абсолютно на всех имел привычку с недовольным пренебрежением коситься своими слегка водянистыми бледно-голубыми глазами и разговаривать с кем бы то ни было только по крайней нужде. Что фамилия, что прозвище идеально характеризовали этого типа: Дэрек был светлокожим, даже бледным, светлоглазым и даже в кожаном наряде предпочитал белый цвет. При первой встрече у него еще были лирические вьющиеся льняные локоны, теперь безжалостно отрезанные по настоянию вокалистки.
Бас-гитаристка Эми казалась полной противоположностью Снеговика. Девушка была иммигранткой откуда-то из латинской Америки и полное ее имя было длинным, с трудом произносимым и абсолютно не запоминающимся, Мэтт не удивился бы, узнав, что она и сама его не помнит. Группе (и, судя по Шону, за глаза тоже) ее все предпочитали называть просто Уголек. Кожа у Эми была темная, но не ореховая или шоколадная, а слегка красноватого оттенка, а волосы – когда-то роскошная копна цвета воронова крыла – теперь, чтобы не дублировать черты Нериссы, были пострижены едва ли не «ежиком» и выкрашены в огненно-красный цвет.
Третьим, вернее, четвертым, если считать Шона, был Вольф Грей, игравший на ударных. Вечно угрюмый тип с неряшливой «рваной» гривой темно-серых волос, вечно свисающих на лицо, и очень тяжелым взглядом. Мэтт видел такие глаза у посаженных в клетки диких зверей – вроде бы, и без агрессии, но с каким-то невольным предупреждением о ней. Шон о прошлом этого типа ничего, по собственному признанию, не знал, и даже подозревал, что сама Нерисса тоже этого не знает. Одежда на Грее всегда выглядела так, словно ее разодрали в клочья, а потом не слишком аккуратно сшили обратно, причем нарочитую «стильную» обтрепанность это мало напоминало.
