Что может быть хуже, чем стать человеком в результате чьего-то дурацкого колдовства? Только стать человеческой женщиной в Восточном Владычестве мира Квадрос, где никакая девушка даже на улице не появится без сопровождения родственников или мужа. А если и появится…

«В пустыне никому не выжить в одиночку! – недавно говорил Джинн. – А если каким-то чудом и получилось бы добраться до какого-то поселения… в общем, поверь на слово, девушку может ждать участь и пострашнее сговорного брака – гораздо страшнее!»

Кажется, я попала в серьезные неприятности. И совершенно неожиданные – уж какие бы дикарские порядки не царили у людей, меньше всего представлялось, что я могу, как это говорят «попасть под раздачу»! И тем более, что не смогу справиться с какой-то кучкой людей без магического таланта!

Дубину после короткого колебания пришлось бросить: единственным, что мне оставалось сейчас, это сбежать, пока толпа местных жителей не образовала вокруг плотного кольца. Но даже ослабленного удара «замком» из ладоней по смуглой физиономии мужик, начавший всю эту неразбериху, не ожидал, поэтому убрать его с пути побега удалось без особого труда. Заодно я перехватила какую-то палку из рассыпавшихся мешков – достаточно легкую, чтобы тащить ее с собой сейчас, но все же послужившую хоть каким-то оружием от пытающихся меня перехватить крикливых прохожих. Почти не разбирая дороги, я вылетела на окраину поселка, а потом и дальше, спотыкаясь на зыбком раскалившемся за день песке… к счастью, споткнуться всерьез и проехаться по песчаному склону на животе меня угораздило только через какое-то время, неизвестно, как далеко я смогла убраться в этом неуклюжем слабом теле, однако, по крайней мере, за мной уже никто не гнался. И самого поселения было не разглядеть в сгущающихся сумерках, хотя, возможно, обзор просто перекрывали высокие песчаные волны. Но все равно, едва отдышавшись, я почти бездумно побрела дальше, в противоположную ему сторону.

Это было глупо, теряться в пустыне вместо того, чтобы попытаться как-то добраться до порталов, но… их все равно бы не активировали для меня, а я теперь не в состоянии даже заставить местных магов. Кто мне поверит, что я – это я, а не рехнувшаяся местная девчонка? А если и поверят, все равно не станут помогать! Даже сам Джинн, если бы мне и удалось найти его – просто меня не узнает в таком виде, как не узнавал принцессу под видом нянюшки. И…

И?

Иллюзиями владели почти все ведьмы и некоторые волшебники, но одно лишь обличье не ослабило бы меня физически и не посадило бы слух и чутье до человеческих. Тем более, не мешало бы использовать свое волшебство – хотя, возможно, ему просто нужно время на восстановление. Кем бы ни была эта сбежавшая дрянь, она превращалась – и превращала других – по-настоящему, полностью, а не только обманывала зрение, как мне показалось сперва. Даже странно, что она так ошиблась с запахами, но люди просто редко обращают на них внимание.

Когда я окончательно выбилась из сил, над пустыней уже воцарилась ночь, а вечерняя прохлада начала переходить в холод, ощущавшийся гораздо острее, чем в прошлые ночи. Только песок, на который я почти рухнула, сохранял еще накопленное за день тепло. От усталости и обессиленности у меня едва получалось шевельнуться, отстраненно думая даже о том, что просто утону в этом песке, если так и останусь валяться. Было уже почти все равно, тем более, я и понятия не имела, что могла бы сделать, чтобы исправить ситуацию. Принцесса-ведьма сбежала, вероятно, воспользовавшись моим обличьем, чтобы уйти через портал в Магикс, в пустыне так или иначе ждала смерть… Стоп!

Что, если плохо мне было не столько из-за усталости и слабости, сколько от той болезни людей, которую Джинн и Бри называли «тоской» и «отчаяньем»? Если проклятье ведьмы сделало меня человеком физически, я могла теперь и перед болезнями людей оказаться беззащитной! А мне-то казалось, ничто во всех мирах не способно ослабить мою волю, и вот, всего-то лишь другое тело, а я уже не могу оставаться собой даже в мыслях?! Как бы не так!

Тяжело поднявшись, я села и решила рассмотреть повнимательнее прихваченный в поселке «трофей». Легкая палка в мешке оказалась лопатой, а помимо нее там было что-то вроде странной лошадиной подковы и шарообразная подушка в виде, кажется, птичьей головы. Не ждала же я, что в случайно прихваченном мешке окажется хотя бы вода для путешествия по пустыне! Да и когда идти некуда, это только отсрочит…

Нет, с этими жалкими человеческими мыслями о тщетности всего надо что-то делать! В каком бы я ни находилась обличье, я – это все равно я, и я уверена, что не стала бы так легко поддаваться человечьим душевным болезням из-за одной только тяжелой ситуации! Даже если…

Если дракон, вызывающий у людей это искусственно, сейчас где-то совсем недалеко?!

Наверное, мысль была безумной, но меня она неожиданно заставила почувствовать себя лучше. Если дело в драконе – неудивительно, что даже я, пусть и в качестве человека, так позорно едва не сложила руки! Пробудить в себе привычную злость получилось не сразу, но это стоило усилий! Никакая пустынная змеюка не заставит меня чувствовать себя беспомощной – и всего-то потому, что была действительно беспомощна в сложившейся ситуации. Но есть в мире вещи опасные и для Эрр-Ыглафф, но мы никогда, никогда теряем свою волю! Пусть без силы, без магии и с лопатой, подковой и игрушечной птицей в качестве единственного «оружия», но я найду этого земляного червя и разберусь с ним… если мне и суждено погибнуть в бою, что же, это будет лучше, чем безвольно дожидаться смерти в пустыне! Хватит того, что я сбежала от каких-то поселенцев!

Впоследствии Джинн сказал мне, что шансы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО наткнуться на дракона в пустыне по чистой случайности были практически нулевыми. Однако именно такие случайности и должны происходить, когда для них действительно подходящее время!

Ночь в пустыне оказалась не настолько темной, как вечер сразу после заката. На небо высыпали многочисленные звезды, сделав вполне различимыми медлительные волны холмов и барханов, а больше смотреть на бесконечную даль вокруг было, в общем-то, и не на что. Бок змеиного тела, припорошенный песком, когда позади него не возвышались деревья оазиса и дворец-резиденция, было немудрено принять просто за еще один из песчаных валов, к тому же Джинн предупреждал и о том, что пустыня способна обманывать глаза не хуже иных ведьм… правда, вроде бы, такое случается днем, на солнцепеке – но откуда мне было знать, что не могло произойти и ночью. Однако, когда возвращаться некуда, а решимость единственное, что еще удерживает, любые сомнения упорно гонишь от себя прочь, так что я, едва почувствовав тень неуверенности, лишь заставила себя ускорить шаг.

И дракон действительно оказался драконом. В полумраке я недоверчиво коснулась чешуйчатого бока бледнеющей ладонью с пятью уродливо-тонкими человеческими пальцами. Змей меня не заметил. Впрочем, на этот раз я и не торопилась привлечь его внимание, а вместо этого стала обходить по дуге изогнутое длинное туловище, чтобы обнаружить голову.

Однако как биться с ним теперь, без топора и даже без дубины? Ослабленный удар этой дурацкой лопатой дракон, наверное, даже и не заметит…

Как выяснилось, змей опять свернулся кольцом, то ли по привычке, то ли опять что-то взяв таким образом в блокаду. Разве что что-то значительно меньше того оазиса, настолько, что снаружи я рассмотреть ничего за ним и не могла. Однако что-то, должно быть, все-таки было, раз здоровенную шипастую башку дракон предпочел уложить на свернутый хвост снаружи, а не внутри – я увидела ее за очередным поворотом, когда уже успела подумать, что так и обойду его вокруг, любуясь только чешуйчатым боком да частоколом гребня на спине существа. Интересно, будь у меня хотя бы веревка вместо этих лопаты, подковы и игрушки, удалось бы мне приблизиться к голове достаточно незаметно, чтобы обездвижить его? Что-то подсказывало, что удар лопатой по тяжелому лбу в костяных наростах особого эффекта не возымеет…